Олег Ермишин - Афоризмы
Любовь к жизни неотделима от страха смерти.
Не бывает мрачных времен, бывают только мрачные люди.
Никакие рассуждения не в состоянии указать человеку путь, которого он не хочет видеть.
Нужно столетие, чтобы восстановить то, что разрушил день.
Пассивность – ненавистнейший из всех пороков.
Правда у всех одна и та же, но у всякого народа есть своя ложь, которую он именует своими идеалами.
Прекраснейшая музыка души – это доброта.
Самых хороших и самых плохих актеров мы видим отнюдь не на сцене.
Тело – это наименьшее из того, что женщина может дать мужчине.
Привычка, эта вторая натура, оказывается для большинства людей их единственной натурой.
Жан Ростан
(1894—1977 гг.)
биолог,
писатель
Биология немало нас удивляет, доказывая статистически, что красивые женщины вовсе не самые глупые.
Бог – это свалка наших мечтаний.
Быть взрослым – значит быть одиноким.
В лице человека природа расцветает и отрекается от себя. Человек – это выродившаяся обезьяна.
Величие, чтобы его заметили, нередко вынуждено имитировать величие.
Возможно, две ошибки, борющиеся друг с другом, плодотворнее, чем одна безраздельно царящая истина.
Говорить ясно – значит сознаваться.
Гордость столь же часто лицемерна, как и скромность.
Друг – это человек, которому больше всего верят, когда он говорит о нас плохо.
Если бы могли предвидеть будущее, оно показалось бы нам таким же скучным, как и прошлое.
Если в книге восемьдесят процентов правды, значит, она на сто процентов лжива.
Если уж уступать, то сразу, – и тебя назовут великодушным. Но если уступишь после размышлений – решат, что ты слаб.
Есть люди настолько противоречивые, что им нравится, когда ими восхищаются за то, что они ничем не восхищаются.
Есть писатели, размышлять о которых приятнее, чем читать их.
Из-за того, что одни перегибают истину в одну сторону, я не буду перегибать ее в другую.
Иные писатели лишь тогда кажутся великими, если опуститься до их уровня.
Когда наконец завоевываешь уважение публики, давно уже не уважаешь ни ее, ни себя.
Кто вносит в литературу слишком многое из своей жизни, часто вносит слишком много литературы в свою жизнь.
Легче отказаться от того, что имеешь, чем от зависти к тому, чего не имеешь.
Ложь бывает не столь лжива, как хорошо выбранная правда.
Лучше просто послушаться голоса своих страстей, чем унижать разум подыскиванием оправданий для них.
Лучше уж делать себе плохо, чем плохо о себе говорить, и лучше уж плохо о себе говорить, чем плохо о себе думать.
Любить больше жизни – значит сделать жизнь чем-то большим, чем жизнь.
Люди дискредитируют свои мнения, когда начинают их обосновывать.
Люди, как правило, друг друга заслуживают.
Мертвец – это всего лишь пока что неизлечимый больной.
Мораль – генетика: зло доминантно, добро рецессивно.
Мне ничего не нужно, но меня ничем не удовлетворишь.
Можно объясняться с теми, кто говорит на другом языке, но не с теми, кто в те же слова вкладывает совсем другой смысл.
Можно представить себе человечество, состоящее из одних только женщин, но нельзя представить себе человечество, состоящее из одних мужчин.
Мораль – это то, что остается от страха, когда он позабыт.
Мне говорят: «Нам нужны высокие идеалы» тем же тоном, каким говорят: «Нам нужны хорошие финансы».
Мы позволяем судить о себе лишь тем, о ком мы запрещаем судить другим.
Мы проводим время, завидуя людям, которыми мы не хотели бы быть.
Мы так серьезно занимаемся самыми незначительными мелочами лишь для того, чтобы забыть о несущественности целого.
Настоящий писатель поражает нас, сказав то, что мы знали всегда.
Наука легче находит лекарства, чем ответы.
Наука сделала нас богами раньше, чем мы научились быть людьми.
Научные исследования – единственная форма поэзии, финансируемая государством.
Наши высокопоставленные друзья не импонируют нам, но мы надеемся, что они импонируют другим нашим друзьям.
Наши старые книги удивляют нас вдвойне: мы не смогли бы написать их еще раз – и не хотели бы.
Не следует верить, что нечто существует лишь потому, что было бы ужасно, если бы оно не существовало. «Нет доказательства от ужасного».
Ничего не требует тот, кто рассчитывает на все.
Ничто – это слишком мало; Бог – это было бы слишком много.
Ничто так не отвлекает ученых, как преждевременное открытие.
Писатель превращает свое пламя в бумагу.
Писатель, который говорит все, говорит, по моему ощущению, мало.
Пока мы ждем той минуты, когда истина объединит нас, она-то нас больше всего и разъединяет.
Польза от противников несомненна; они утверждают нас в вере, что без них мы бы осуществили свои идеалы.
Правда, выходящая из уст некоторых людей, дурно пахнет.
Прежде чем вступать в дискуссию, попробуй понять, что это будет: противоборство двух мнений? соревнование двух умов? или столкновение двух душ?
Работая, делаешь лучше, чем можешь.
Радости естествоиспытателя: задирать юбки природе.
Решить задачу, говорил Декарт, – значит выиграть сражение. Но выиграть сражение не значит решить задачу.
Сегодня мой труд закончен: останется ли он законченным и завтра?
Серьезная слабость свободных режимов в том, что каждый свободен заявлять, что он несвободен.
Слабость разума заключается в его вере, что он способен убедить неразумие.
Смерть – единственная вещь, которая больше слова, ее обозначающего.
Среди ненавистных качеств врага не последнее место занимают его достоинства.
Старайся поступать так, чтобы несправедливая критика стала еще более несправедливой.
Считайся с критикой, даже несправедливой; не доверяй критике, даже справедливой.
То, что X. сумел написать такую хорошую книгу, может отбить всякую охоту к литературе.
У каждого из нас бывают мысли, которые нас недостойны, но бывают и мысли, которых мы недостойны.
У писателей, как и у спиритов, темнота способствует надувательству.
Убей одного человека – и ты станешь убийцей. Убей миллионы – и станешь завоевателем. Убей всех – и ты станешь Богом.
Умного счастья не бывает.
Человек задыхается в человеке.
Чем меньше веришь в Бога, тем больше понимаешь тех, кто в него верит.
Чем меньше я верю в науку, тем больше боюсь ее.
Чтобы быть благородным, нужно быть очень богатым или не иметь ничего.
Чтобы оставаться верным себе, пришлось бы трижды в день отрекаться от своей партии.
Я не верю в чудесное – это было бы слишком просто.
Я с большим оптимизмом смотрю на будущее пессимизма.
Бояться своей жены – это нормально, и супружеский героизм, как и любой другой, состоит в преодолении страха. Твоя жена наверняка не так страшна, как тебе кажется.
Брак заставляет нас лучше понять себя, и это не самое малое его достоинство, а также не самый малый его изъян.
Брак не мешает счастью тех, кто способен быть счастливым; а остальным он хотя бы дает предлог для жалоб.
Брак обвиняют в том, что он убивает страсть, – да разве иначе он смог бы существовать?!
Брак упрощает нашу жизнь и усложняет наш день.
В супружеских битвах победа обычно достается тому из супругов, кто меньше ценит мир.
Верные жены утешают себя в своей верности, непрестанно повторяя себе: «Стоит мне захотеть…»
Вступают в брак так же, как идут под пули, – по недостатку воображения.
Для жены ужасно и недоверие мужа, и его уверенность в ней; она мстит и за то, и за другое.
Если в супружеской ссоре обе стороны одинаково не правы, преимущество имеет обороняющаяся сторона.
Если жениться по любви опасно, то не потому лишь, что любовь проходит, но еще и потому, что она не проходит.
Если ты в гневе, не разбирай психологию своей жены; иначе ты скажешь слишком много верного.
Женщина всегда предпочтет твое рабство своей свободе.
Женщина претендует одновременно на право выбирать и счастье быть выбираемой.
Женщина роняет себя в наших глазах не тогда, когда отдается другим, а тогда, когда отдается нам.
Женщина считает умным того, кто разделяет ее мнение, а не мнение ее мужа.
