Лейн Брайен - Пытки и наказания
Далее приводится список обозначений, которые выжигались за те или иные преступления:
В — Blasphemer (богохульник)
F — Fray-maker (драчун) или Felon (преступник)
FA — False Accuser (предъявитель ложного обвинения)
М — Malefactor (злодей) или Murderer (убийца)
Р — Perjuror (лжесвидетель)
R — Robber (грабитель) или Rogue (мошенник)
S — Slave (раб)
L–Libeller (клеветник)
Т — Thief (вор)
V–Vagrant, Vagabond (бродяга)
Во Франции, где выжиганием клейма карались вовсе незначительные преступления, применялся один знак — королевская лилия (fleur-de-lys), хотя известен случай, когда графиню Де Ля Мотт, укравшую бриллиантовое ожерелье, сначала привязали к телеге и высекли кнутом (см. Порка), прогнав по улицам Парижа, и затем выжгли на плече букву V (предположительно — Voleuse, то есть — воровка).
КОЛЕСОВАНИЕ
Существовало удивительно много вариантов использования колеса для пыток и казней и самым обычным из них было «дробление костей». Узника привязывали в «орлиной позе» (см. иллюстрацию) к большому колесу й начинали с помощью дубинки методично переламывать его кости. По другому варианту узника привязывали спиной по окружности небольшого колеса и катили по камням.
Печально знаменитые «колесо и кровать» — это уже изощренный метод пытки, родившийся в средние века. Жертву привязывали ремнями к конструкции, подобной лестнице с острыми ступеньками, и начинали катать по его телу тяжелое колесо.
«Дробление костей на колесе» было распространено во всей Европе и применялось до конца XVIII века.
Различные методы пытки с помощью колеса были хорошо известны древнему миру, а римляне с особым рвением использовали колесо во времена гонений на христиан. Исключительно в Римской империи применялся метод, когда два колеса соединяли с помощью досок так, что получался цилиндр; цилиндр вкатывали на гору, для тяжести наполняли камнями, привязывали к нему человека спиной и пускали по склону. Набирая скорость, тот несся вниз самым страшным образом, калеча жертву.
Другим «выдающимся» изобретением римлян был гибрид колеса и дыбы.
Колесо было установлено на оси, имело ручки, чтобы можно было вращать, а по окружности — острые шипы. Жертву привязывали к внешнему ободу колеса; к ногам его крепилась веревка, которую пропускали через кольцо, установленное в основании машины. Эту веревку тянуло несколько человек, в то время как другие двое крутили ручки колеса. В результате тело жертвы рвалось на куски шипами и, в то же время, растягивалось как на дыбе. В конце концов пленник бывал изуродованным до такой степени, что небольшое усилие со стороны тех, кто держал веревку, могло разорвать его надвое.
Наказание за семь смертных грехов в аду. Повинных в грехе гордыни наказывали на колесе.
Наверное самой известной жертвой колесования была святая Екатерина Александрийская. Согласно легенде, она родилась в знатной александрийской семье. Видение девы Марии с младенцем обратило ее в христианство, и Екатерина стала такой ревностной христианкой, что когда Максенций[45] устроил гонения на христиан, восемнадцатилетняя девушка потребовала прекратить их. Максенций, поняв, что не в состоянии защитить своих языческих богов от аргументов Екатерины, велел призвать 50 философов. Но те не смогли ничего добиться и только укрепили Екатерину в вере. Всех их Максенций сжег на костре. Более того, Екатерина сумела обратить в христианство жену Максенция, командующего его войсками, и несколько сот солдат. Все были немедленно убиты, а Екатерину приговорили к смерти на колесе, утыканном шипами. Но как только ее привязали к колесу, чудесным образом путы расслабились, а колесо развалилось на части, при этом поранив нескольких зрителей. В конце концов Екатерину обезглавили и, по легенде, вместо крови из ее вен текло молоко. Екатерина стала одной из самых почитаемых святых в Европе и именно ее голос слышала Жанна д’Арк.
КОЛКРАФТ, ВИЛЬЯМ
За всю его долгую карьеру государственного палача (1829–1874) о Вильяме Колкрафте написано было немало, и, принимая во внимание специфику его профессии, многое из написанного было проникнуто презрением к делу его жизни и не могло польстить его самолюбию. Однако, по сведениям из одного источника, он «любил копаться в саду, обожал детей и мелких животных», и далее «в своем профессиональном качестве он предпочитал короткое падение тела, чтобы можно было вспрыгнуть на плечи жертвы и быстро удушить ее, тем самым избавив от лишних страданий». Несомненный акт милосердия, принимая во внимание тот факт, что зачастую повешенным приходилось долго болтаться в петле, прежде чем отойти в мир иной.
Эта попытка заглянуть в жизнь и ремесло этого незаурядного человека стала возможной благодаря некоторым публикациям того времени, однако следует сразу оговориться, что многие эпизоды рассказаны им самим и относиться к ним следует осторожно.
Как он стал палачомСо временем Колкрафт овладел всеми тонкостями своей профессии и в его карьере есть обстоятельства, окутанные тайной. Чего стоят одни только слухи о том, что, будучи обвиненным в уголовном преступлении, он согласился стать палачом в обмен на помилование. Эти слухи не имеют под собой никакого основания. Мы уверены, что недостатки характера, ему приписываемые, не были приобретены им самим, а были навязаны ему средой. Вспомним, как он попытался выучиться на сапожника и как потом ему пришлось избавляться от недобросовестных компаньонов, чтобы как-то улучшить свою жизнь. Это доказывает то, что ему всего-навсего хотелось жить в надежде на благоприятное стечение обстоятельств, которое позволит ему стать тем, кого обычно называют «блестящим человеком».
Рид и компания, производители пива с Ликерпонд-стрит, приняли его на работу в качестве личного охранника и по сей день он бы был этим охранником или овладел какой-нибудь другой доходной профессией, не живи в нем неуемный злой гений. Хорошо это или плохо, но вскоре его уволили. Мы потеряли охранника и приобрели палача.
(«Стоны с виселицы», Лондон, 1864)
Официальное назначениеВсе время, пока шел процесс по делу Эстер Хибнер, обвиненной в убийстве и позже приговоренной к смерти, и пока слушание дела было отложено, власти искали подходящего человека, который должен был стать героем толпы и главным государственным палачом.
Обложка книги о палаче.
Бывший до того государственным палачом знаменитый Джон Фокстон скончался 14 февраля 1829 г.; на время его преемником стал печально знаменитый Джек Чешир, состоявший до смерти Фокстона его помощником. Однако и он был далеко не молод, но хуже всего то, что он слишком пристрастился к алкоголю, проводил время в самых грязных пивных, общаясь с чрезвычайно сомнительными людьми. Власти, вовсе не желая, чтобы повторилось то, что случилось в Бирмингеме, когда только со второго раза повесили главаря шайки воров с Филд-лэйн, посчитали разумным попытаться заполучить на должность главного палача человека более молодого и надежного. В определенных кругах было тихо оповещено о том, что Джон Фокстон скончался, что место главного палача пустует и что власти намерены провести конкурс на замещение этой должности. Нашлось бы много желающих, будь они уверены в том, что подходят для этой роли, однако поступило всего 2 заявления, одно от человека по имени Смит, другое от Колкрафта. О достоинствах и недостатках кандидатов лучше всего судить по заявлениям от каждого из них и по отчету о заседании, на котором состоялись выборы.
Совет олдерменов[46]Вчера на заседании совета олдерменов, который был созван с целью назначения нового палача на место ушедшего из жизни Дж. Фокстона, еще недавно продемонстрировавшего свое непревзойденное искусство…
Обращая внимание на свои достоинства, Колкрафт писал:
Хокстон, 28 марта, 1829 г. Достопочтенному совету олдерменов города Лондона. Джентльмены, будучи извещенным о том, что должность палача вакантна, смиренно прошу вас рассмотреть мою кандидатуру. Мне 29 лет, я здоров, силен и уже имею некоторый опыт по этой части. Я уже познакомился с техникой казни, когда два месяца назад вызвался повесить в Линкольне двух преступников. Я сделал это, и двое приговоренных к смерти умерли быстро и без страданий. Шериф графства остался мною вполне доволен.
Ваш, джентльмены, покорный и смиренный слуга.
Заявление от Смита:
Вестминстер, 27 марта 1829 г.
Джентльмены, прослышав о том, что вы собираетесь выбрать нового палача на место ушедшего из жизни Джона Фокстона, прошу смиренно предоставить эту должность мне. Несколько лет я прослужил в армии, но теперь вышел в отставку. Когда я состоял на службе, меня всегда выбирали, если требовалось привести в исполнение смертный приговор военно-полевого суда. За все время, пока я расстреливал приговоренных, я ни разу не промахнулся, все мои пули попадали прямо в лоб с 12 шагов. Я считаю себя вполне подготовленным, чтобы занять должность палача, поэтому надеюсь, что вы предоставите мне возможность проявить мои способности на эшафоте.
