Александр Мячин - 100 великих битв
Жестокое поражение русского войска было закономерным. Значительное по численности, оно было разобщенным по организации: не было единого начала, каждая дружина сражалась сама по себе; любой князь мог по своей воле покинуть поле боя. Таким образом, сказывалась политическая разобщенность Руси в условиях упадка Киева и становления новых центров государственности.
После победы монголы организовали преследование остатков русского войска (лишь каждый десятый воин вернулся из Приазовья), разрушая на днепровском направлении города и деревни, захватывая в плен мирных жителей. Однако дисциплинированные монгольские военачальники не имели приказа задерживаться на Руси. Вскоре они были отозваны Чингисханом, который посчитал, что основная задача разведывательного похода на запад успешно решена. На обратном пути монголы разграбили Сурож, затем двинулись к Средней Волге. Здесь, у устья Камы, войска Джебе и Субедея потерпели серьезное поражение от волжских булгар, отказавшихся признать над собой власть Чингисхана. После этой неудачи монголы спустились вниз к Саксину и прикаспийскими степями возвратились в Азию, где в 1225 году соединились с главными силами монгольского войска.
Внезапное появление монголов на Руси в 1223 году и их не менее внезапное исчезновение прибавляло загадочности к горечи русского поражения. Как записал новгородский летописец: «…и бысть вопль, и плачь, и печаль по городом и по селом… Татары же возвратишася от реки Днепра; и не сведаем, откуда суть пришли и кдеся деша опять».
По разделе наследства Чингисхана земли достались в удел его внуку, Батыю. Ровно через 13 лет после битвы на Калке Батый возглавил общемонгольский поход в Восточную и Центральную Европу (1236–1243).
Список рекомендуемой литературы и источников1. Военная энциклопедия: В 8-и т. / Гл. ред. комис. П. С. Грачев (пред.). — М., 1995. — Т.З. — С. 461–463.
2. Военный энциклопедический лексикон, издаваемый обществом военных и литераторов. — Изд. 2-е. — В 14-и т. — СПб., 1854. — Т.6. — С. 445–447.
3. Герои и битвы. Общедоступная военно-историческая хрестоматия. — М., 1995. С. 241–248.
4. Голицын И. С. Русская военная история. — СПб., 1877. — 4.1. — С. 107–109.
5. Летописные повести о татаро-монгольском нашествии // Воинские повести Древней Руси. — М., 1985. С. 70–95.
6. Морской атлас / Отв. ред. Г. И. Левченко. — М., 1958. — Т.З, ч.1. — Л.4.
7. Пашуто В. Т. Героическая борьба русского народа за независимость (XIII век). — М., 1956. С. 129–132.
8. Разин Е. А. История военного искусства. — СПб., 1994. — Т.2. — С. 216–218.
9. Скрынников Р. Г. История Российская. IX–XVII вв. — М., 1997. С. 127–128.
10. Соловьев С. М. Соч. — М., 1988. — Кн.1, т. 1–2. — С. 640–642.
11. Феннел Д. Кризис средневековой Руси. 1200–1304. -М., 1989. С. 103–117. 12. Энциклопедия военных и морских наук: В 8-и т. / Под общ. ред. Г. А. Леера. — СПб., 1889. — Т.4. — С. 98–99.
Битва на реке Нева (1240 год)
В 30-е годы XIII века над Русью нависла грозная опасность с Запада. Немецкие крестоносцы (рыцари Тевтонского ордена и ордена Меченосцев, объединившиеся с 1237 года в Ливонский орден), осуществляя широкую насильственную колонизацию и христианизацию прибалтийских племен, приближались к русским границам. В то же время шведы, подчинив себе финские племена сумь и емь, не оставляли давних притязаний на новгородские земли — Приневье и Приладожье. Главным организатором походов с целью захвата русских земель был глава католической церкви — римский папа, который стремился объединить силы Ордена, епископов Риги и Дерпта, а также Швеции и Дании.
Воспользовавшись тем, что после разорения Северо-Восточной Руси монголами Новгороду и Пскову неоткуда было ждать помощи, шведе кие и немецкие рыцари активизировали свою экспансию в Севере Западной Руси, рассчитывая на легкую победу. Шведы первыми сделали попытку захватить русские земли. Уже в 1238 году шведский король получил от римского папы «благословение» на крестовый поход; против новгородцев. Всем, кто соглашался принять участие в походе, было обещано отпущение грехов.
В 1239 году шведы и немцы вели переговоры, намечая план похода: шведы, захватившие к тому времени Финляндию, должны были наступать на Новгород с севера, от р. Нева, а немцы — через Изборск и Псков. Шведское правительство короля Эриха Картавого выделил для похода войско под предводительством ярла (князя) Ульфа Фаси и зятя короля — Биргера.
В это время в Новгороде княжил Александр — сын великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича. Это был умный, энергичный я храбрый человек, а главное, настоящий патриот своей Родины. Он уже получил известность как искусный политик и понимал, что ослабленные русские княжества не имели сил для борьбы на два фронта. Поэтому князь, поддерживал мирные отношения с татарами, обеспечивая себе безопасный тыл в случае борьбы с немецко-шведской агрессией.
Новгородцы знали о планах шведов, как и о том, что шведы похвалялись перекрестить их, точно язычников, в латинскую веру (католичество). Шведы представлялись им страшнее монголов, потому что шли насаждать чуждую веру.
Летом 1240 года шведское войско под командой Биргера «в силе велице, пыхая духом ратном», появилось на р. Нева на кораблях, которые стали в устье р. Ижора. Войско состояло из шведов, норвежцев, представителей финских племен, намеревавшихся идти прямо к Ладоге, чтобы оттуда спуститься к Новгороду. В неприятельском войске находились и католические епископы; они шли с крестом в одной руке и мечом в другой. Высадившись, шведы и их союзники раскинули свои шатры при впадении Ижоры в Неву. «С причаливших судов были переброшены мостики, на берег сошла шведская знать, в том числе Биргер и Ульф Фаси в сопровождении епископов, …за ними высадились рыцари» (Пашуто В. Т. Героическая борьба русского народа за независимость (XIII век). М., 1956. С. 177.) Биргер, уверенный в победе, послал к князю Александру с заявлением: «Если можешь мне сопротивляться, то я уже здесь, воюю твою землю».
Новгородские границы охранялись в то время «сторожами». Они находились и на морском побережье, где службу несли местные племена. Так, в районе Невы, по обоим берегам Финского залива, находилась «морская сторожа» ижорян, несшая охрану путей к Новгороду с моря. Социальная верхушка этого небольшого народа уже владела землей и приняла христианство. Однажды на рассвете июльского дня 1240 года старейшина Ижорской земли Пелгусий, находясь в дозоре, обнаружил шведскую флотилию и спешно послал доложить обо всем Александру.
Получив известие о появлении неприятеля, новгородский князь решил внезапно атаковать его. Времени на организацию войска не было, Да и созыв веча мог затянуть дело и привести к срыву внезапности готовящейся операции. Поэтому Александр не стал дожидаться, пока придут отцовские дружины или соберутся ратники с новгородских волостей. Он решил выступить против шведов со своей дружиной, усилив ее лишь новгородскими добровольцами. По старинному обычаю, собрались у святой Софии, помолились, приняли благословение от своего владыки Спиридона и выступили в поход. Шли вдоль Волхова до Ладоги, где к Александру присоединился отряд ладожан, подрядников Великого Новгорода. Из Ладоги рать Александра повернула влево, устремившись к устью р. Ижора.
Шведский стан, разбитый в устье Ижоры, не охранялся, поскольку шведы не подозревали о близости русских. Неприятельские лодки качались, привязанные к берегу; по всему побережью белели шатры и между ними — златоверхий шатер Биргера. 15 июля в 11 часов; новгородцы внезапно атаковала шведов. Их нападение было неожиданным, что шведы не успели «опоясать мечи на чресла свои».
Войско Биргера было захвачено врасплох. Лишенное возможности построиться для боя, оно не могло оказать организованного сопротивления. Смелым натиском русская дружина прошла через неприятельский лагерь и погнала шведов к берегу. Пешие ополченцы, продвигаясь вдоль берега Невы, не только рубили мостки, соединявшие шведские корабли с сушей, но даже захватили и уничтожили три неприятельские шнеки.
Новгородцы сражались «в ярости мужества своего» Алекса лично «изби множество бесчисленное римлян (то есть шведов) и мому королю возложи печать на лице острым своим мечом». Хоружий подручник, Таврило Олексич, погнался за Биргером до корабля, верхом ворвался на шведскую ладью, был сброшен в воду, но остался жив и снова вступил в бой, уложив на месте епископов другого знатного шведа, по имени Спиридон. Другой Новгороду Сбыслав Якунович, с одним лишь топором в руке смело врезался в самую гущу врагов, косил их направо и налево, очищая путь, то в лесной чаще; за ним размахивал своим длинным мечом князя ловчий Яков Полочанин. За этими молодцами наступали прочие дружинники. Княжий отрок Савва, пробившись к центру лагеря противника, подрубил высокий столб шатра самого Бигрера: шатер свалился. Отряд новгородских добровольцев потопил три шведских корабля. Остатки разбитого войска Биргера бежали на уцелевших кораблях. Потери новгородцев были незначительными, состав только 20 человек, тогда как шведы нагрузили три судна тела лишь начальных людей, а прочих оставили на берегу.
