Игорь Муромов - 100 великих любовниц
В это время царица примирилась с Антонием, и снова начались безумные оргии. «Неподражаемые» окрестили себя «неразлучными до смерти». Надеясь отсрочить смерть, Клеопатра тайно от любовника послала к Октавиану-Августу гонца с щедрыми подарками, пытаясь задобрить его, нисколько не беспокоясь при этом об участи Антония. Она любила его, пока он был героем, победителем, теперь же предпочитала Октавиана. К тому же гонец, публично объявивший Антонию неудовольствие императора, сообщил царице, что последний давно влюблён в неё и готов сделать всё, что она пожелает. Хотя Клеопатре минуло уже тридцать семь, она ещё верила в силу собственной красоты. Пусть Октавиан видел её тринадцать лет назад, но всемирной славы о её красоте, наверное, было достаточно, чтобы возбудить в мужчине если не любовь, то хотя бы желание. И тогда она будет спасена.
Через несколько дней пришло известие, что император с войсками расположился неподалёку от Александрии. Но на этот раз Антоний заставил римлян бежать, а восхищённая Клеопатра с такой страстностью бросилась к нему на шею, что расцарапала о его кирасу свою чудесную грудь. Однако Октавиан получил подкрепление, а в легионах Антония начались брожения, грозившие вылиться в открытый бунт. Клеопатра поспешила с двумя верными прислужницами Ирой и Хармионой в только что отстроенную усыпальницу, поручив предупредить любовника о своей смерти, на самом деле вовсе и не думая о ней.
Обезумевший Антоний метался по всему дворцу в поисках царицы. Он не сомневался, что любовница изменила ему. И тут ему сообщили о смерти Клеопатры. Антоний, следуя примеру Катона и Брута, с именем царицы на устах бросился на свой меч. Узнав об этом, Клеопатра, мучимая угрызениями совести, впала в отчаяние. Она требовала, чтобы Антония, живого или мёртвого, доставили к ней. Римлянин еле дышал: рана была смертельной, но жизнь ещё билась в его могучем теле. Радость от того, что царица жива, придала ему нечеловеческие силы, он желал умереть в объятиях обожаемой им женщины. Опасаясь измены, Клеопатра не разрешила открыть двери усыпальницы, она выбросила из окна верёвку, к которой привязали её любовника, и вместе с Ирой и Хармионой с трудом втащила окровавленного и стонущего Антония наверх. Со страшными рыданиями она пала к нему на грудь, осыпая безумными поцелуями. Желание Антония исполнилось: он умер в объятиях своей обожаемой «нильской сирены».
Между тем римские войска заняли Александрию. Детей, брошенных Клеопатрой во дворце, по приказу императора отправили в Рим. Октавиан, играя в великодушие, желал только двух вещей: сокровищ египетской царицы, чтобы расплатиться со своими легионами, и её участия в победном триумфе.
Похоронив Антония, Клеопатра перешла во дворец, где её окружили царскими почестями. Но она видела, что в то же время остаётся пленницей. Царица пыталась завоевать расположение Октавиана, и, казалось, ей это удалось, но один из приближённых проговорился, что через два дня её отвезут в Рим, где любовницу «божественного» Цезаря и Антония покажут народу прикованной к колеснице.
На следующий день она устроила роскошный пир. Облачившись в царские одежды, с короной на голове, Клеопатра села за стол, предварительно отправив Октавиану письмо. В это время какой-то крестьянин, пробравшийся во дворец с разрешения римских стражников, поднёс царице корзинку со свежими, только что собранными винными ягодами. Отпустив гостей, Клеопатра вместе с Ирой и Хармионой удалилась в спальню, легла на золотое ложе и, быстро раздвинув в корзинке фрукты, увидела под ними крепко спящего, свернувшегося кольцом аспида. Золотой шпилькой она уколола змейку, которая, зашипев от боли, ужалила царицу.
Когда встревоженный император прибыл во дворец, страшная картина предстала его глазам: Клеопатра спала вечным сном, Ира без признаков жизни лежала у неё в ногах, а Хармиона, едва дышавшая, склонившись над царицей, расправляла ей причёску.
Так закончила путь на земле эта царица-куртизанка. Октавиан, хотя и был раздосадован смертью Клеопатры, не мог не восхититься её благородством и велел с надлежащей пышностью похоронить её рядом с Антонием.
Мессалина (ок. 17/20–48)
Третья жена императора Клавдия родила ему дочь Октавию и сына Британика. Мессалина знаменита своим распутством, властолюбием и жестокостью. В отсутствие императора вступила в брак с Гаем Силием и задумала возвести его на престол. Однако заговор был раскрыт, Мессалину казнили. Имя Мессалины стало нарицательным для женщин, занимающих высокое положение и отличающихся развратным поведением.
* * *Если бы Мессалина не была такой молодой и красивой, может быть, историки отметили бы её политический ум и некоторые другие достоинства. Разумеется, намного легче изображать её сладострастной, властолюбивой и легкомысленной женщиной, попавшей в плен всех пороков, женщиной, которая держала в подчинении несчастного, слабого и глупого императора Клавдия.
В знаменитой сатире Ювенал пишет:
Ну, так взгляни же на равных богам, послушай, что было
С Клавдием: как он заснёт, жена его, предпочитая
Ложу в дворце Палатина простую подстилку, хватала
Пару ночных с капюшоном плащей, и с одной лишь служанкой
Блудная эта Августа бежала от спящего мужа;
Чёрные волосы скрыв под парик белокурый, стремилась
В тёплый она лупанар, увешанный ветхим лохмотьем,
Лезла в каморку пустую свою — и, голая, с грудью
В золоте, всем отдавалась под именем ложным Лициски;
Лоно твоё, благородный Британник, она открывала,
Ласки дарила входящим и плату за это просила;
Навзничь лежащую, часто её колотили мужчины;
Лишь когда сводник девчонок своих отпускал, уходила
Грустно она после всех, запирая пустую каморку:
Всё ещё зуд в ней пылал и упорное бешенство матки;
Так, утомлённая лаской мужчин, уходила несытой,
Гнусная, с тёмным лицом, закопчённая дымом светильни,
Вонь лупанара неся на подушки царского ложа.
Эти пикантные картины поэты и романисты передавали из уст в уста и из рук в руки. Например, прогуливаясь по площади Навона, маркиз де Сад ни о чём другом не думал и не вспоминал, кроме того, что на этом месте находился бордель, из которого Мессалина выводила куртизанку Лициску, чтобы заменить в её «работе» и «пригласить весь город прийти на сражения Венеры». Историки Тацит и Светоний также относились безжалостно к ней, как и философ Сенека, которого подозревали в гомосексуализме.
Ей приписывали все грехи, лишь бы очернить её мужа Клавдия, преувеличивая его слабость перед своими супругами. При этом часто исходили из факта, который позднее историки отвергли: в древности с удовольствием рассказывали, как трясущегося от страха Клавдия, спрятавшегося за занавесями у дверей после убийства Калигулы, силой вытащили легионеры и провозгласили императором. А у неспособного мужа жена всегда интриганка…
Её отец, сенатор, выше всего ценил добродетель. Однако его жена не была ни хозяйственной, ни добродетельной. Мессалина росла в атмосфере моральной распущенности.
Клавдия же в семье вообще не любили, за исключением разве что его дяди Августа. В первый раз он женился на Эмилии Лепиде, правнучке Августа; затем на Ливии Медулине, которая умерла в день свадьбы; с Плавтией Ургуланиллой он развёлся, чтобы сочетаться браком с Валерией Мессалиной. Когда же он в очередной раз женился — на Агриппине, матери Нерона, — ему не было нужды разводиться с Мессалиной, поскольку её убили преторианцы (скорее всего, по его приказу) в 48 году н. э.
Эта бурная брачная карьера говорит, что Клавдий был непостоянен и не мог легко подпасть под женское влияние: из этого исходят современные историки, доказывая, что все деяния, которые он совершил, были заслугой его, а не женщин, которых он приблизил. В конце концов он написал двадцать книг, посвящённых истории этрусков, восемь книг о Карфагене, драму на греческом языке и восемь томов автобиографии.
Мессалина была молода, красива, тщеславна. Когда она вышла замуж, ей было всего 15 лет, а Клавдию — за 50. Вероятно, Клавдий любил свою молоденькую жену из родовитого семейства, но не до такой степени, чтобы стать игрушкой в её руках. Тем не менее Клавдий поручил ей следить за назначением военачальников, судей и губернаторов провинций, а также за списками по предоставлению римского гражданства.
Мессалина не могла оценить его добродетели. Ей наскучил трясущийся, занятый науками, любящий выпить старик. Родив ему дочь и сына, она сочла свои супружеские обязанности выполненными и принялась искать любовные приключения на стороне. Она влюбилась в красивого актёра Мнестера и потребовала, чтобы он оставил сцену и посвящал всё своё время только ей. Когда он отказался исполнить её желание, Мессалина сообщила императору, что актёр не подчиняется её воле. Император повелел, чтобы тот внимал любому приказанию императрицы. Мнестер его ослушаться не мог и тут же покинул сцену, чтобы служить повелительнице. Любила она его просто неистово: через три года он подтвердил это, осмелившись показать шрамы на своём теле, — а в честь его таланта Мессалина воздвигла бронзовую статую.
