Вячеслав Майер - Краткая Воровская ЭНциклопедия
Техника извлечения денег из боковых карманов та же, что и из нагрудных и задних, однако потерпевший тут быстрее, чем в первом случае, спохватывается. Многие любят по привычке держать руки в карманах, незаметно поправлять и шевелить детородное наследство, почесывать лобковую лохматость или, по-женски, «сад Эдема». Отвратительно, когда кошелек вынимается вместе с карманной подкладкой — это замечают даже посторонние. Бывает и совсем худо — выпадает связка ключей. Рывком из боковых карманов тянуть не советуем, лучше медленнее, так будет надежнее для всех, в том числе и для кошелька.
Осторожное извлечение — сродни хитрости. В воровской среде рассказывают о таком случае. Один богатый армянин деньги носил в вязаных кальсонах. И представляете, из них мастер воровского сыска их извлек. Он пошел с ним в кино, незаметно сел рядом, потом невзначай уронил на пол очки и долго искал их под сидением. Армянин ему даже помогал в поисках. Вор в это время ловко распустил вязку кальсон и за сеанс потихоньку смотал нижнее белье в клубок. Кошель к окончанию сеанса сам выпал из брюк. Выгода получилась двойная — кошель твой, а моток теплой прогретой пряжи — в подарок любимым барышням. Помни, вор, что твоя неспешность и осторожность — залог непременного успеха. Ведь ты вор для окружающих только тогда, когда пойман, когда «влетел» — попался.
Воровство на вокзалах, пристанях и дебаркадерах богато, но опасно в том смысле, что там легко можно примелькаться и попасть в лапы милиции. Там легко работается со спящим, дремлющим и выпившим контингентом — сам прикинься таковым, прислонись к терпиле, пригорюнься, сонно обними его. В российском государстве всегда не хватало скамеек. Пока человек получит место для своего бренного тела, он находится-нашатается, устанет, а как только присядет, так в сон его потянет, ноги раскинет и расслабится. Самый момент помочь ему расстаться с частью накоплений, не все же люди деньги в дело пускают, многие пропивают. Глядишь, обнаружив «свист» в кармане, бросит к водке пригубляться и на нее спишет «сдув» кошелька.
Вор Соплежуй (такое прозвище у него с детства, тогда он часто на Свердловском вокзале торчал, стоял, разинув рот и сопли аж на язык мотались) считает, что филки изымаются лучше все же при посадке в поезда, нежели при выходе из них. Меньше риска попасться, ибо все торопятся, бегут, никто никого не замечает. За 10–15 минут он успевает пробежать, толкаясь, в поисках уезжающего, несколько плацкартных и общих вагонов, да так, что возвращается с большим набором кошельков, снятых в суматохе.
Учесть надо, что советская власть испохабила и давние воровские традиции. До октябрьского переворота, если в кошельке оказывались документы, фотографии, дорожные справки и прочие свидетельства и ценные бумаги, билеты и удостоверения, было принято их бросать в почтовые ящики при городских Думах и других правлениях, а то и в церкви оставлять. Не к лицу вору-карманнику выбрасывать документы или ими шантажировать, надо все сделать по совести — бросить их в почтовый ящик. Документы и справки берут в руки сотни людей и твои, вор, отпечатки пальцев никто не обнаружит. Многие люди из-за потери денег особо не переживают, их можно снова заработать. Следует также отметить, что карманное воровство повышает производительность труда. Однако же потеря документов всеми переживается болезненно, их снова получить не так просто, надо ходить по инстанциям, платить штрафы и давать взятки, писать заявления в милицию. Стимулировать заявления к ментам противно воровским законам. Попавшие с кошельками ключи, брелок брось к дверям «Металлоремонта», они только зря будут оттягивать твои карманы в брюках. Ведь потерпевший, если он не законченный дурень, в первую очередь сменит все старые замки на новые.
Информированность — основа воровской профессии, если имеешь компьютер, то заноси в него данные, ежели нет, то составляй календарь-памятку. Он должен включать все массовое и наиважнейшее в твоей местной и гастрольной работе. Сюда впиши даты получек и авансов крупных предприятий и учреждений района, маршруты богатых автобусов, футбольные и хоккейные матчи, дни ярмарок и барахолок, праздничные шествия (любые — трудовые, первомайские, военные, церковные, спортивные), местные и региональные выставки. Объект твоей работы, учти, любая, даже глазеющая по сторонам толпа. Она, кета-ти, более прибыльна, чем участвующая в митингах и шествиях, ибо ее привлекает и охватывает с дрожью в коленках сам факт зрелища — здесь, вспомним профессиональную нашу пословицу, грех воровать, да нельзя миновать. Там, где бывают частые драки, тоже твое рабочее место. Присматривайся к национальным тусовкам курдов, азербайджанцев, цыган, не упускай разборок «люберов» с «химками», посещай пейсахи и пуримы, иссыхи и курултаи. Люди, входящие в азарт потасовки и впадающие в петушиную национальную гордость, в схватки, дебош, напрочь забывают о карманах. Как прекрасны в азарте спортивные стадионы, там в страстях простительно коленками головы ниже-сидящих прижимать, на уши пепел с сигар смахивать, а уж тушить или лбом или о лысину. Действуй, коллега, продувай карманы и сматывайся на новое место!!!
Вор! Слушай радио, читай ежеутренне газеты. Не спи! Прокатись спозаранку автобусным маршрутом, сбегай к проходной завода — многое узнаешь дополнительного, все на уши мотай, а вечерком тайнописью в план работы включи. Сверяй выполненное, анализируй неудачи.
Прослушивание людской болтовни — профпривычка настоящего вора. Люди выбалтывают все: свои желания, амурные похождения, приобретения, посещения сберкасс… «Сегодня вечерком еду к Имрановичу, обещал в долг миллиончик подбросить на шубку. Шубка по мне, песцовая. Одела в «Совмехкастории», смотрю в зеркало, любуясь и вижу, что один из мужиков что-то (хи, хи, ха, ха) коленками стал прижимать. Такая я в ней сексапильная…». Черти маршрут ее ножками, помоги избавиться от шубки.
Цеди, цеди ушами разговоры, денежный смак впитывай в свои извилины. «Сегодня у нас доплата, как получим, так обмоем в «Славянском базаре». У Саши Музыкантского там блат, он столик уже припас. Я только парочку рюмок армянского пропущу и мотану на дачу. Все ждут не дождутся моих деньжат». Угу — дело есть!
«Дел-то у меня непочатый край. Надо деньги в сберкассе взять, доллары и марки разменять. Я целую неделю яшкался с одной дамой из Сан-Франциско, возил ее по знакомым, в плавбассейны, к каким-то мойшам-любовникам и она мне зелеными отвалила. Хочу сыну в подарок мотоцикл купить. Он им бредит. Сейчас бы подался и привез, да разболелась поясница, радикулит, ни сесть, ни взять, ни встать, ни лечь. Заскочу, пожалуй, в Сандуны к татарам, погреюсь».
Вспомни, вор, в поиске удачи, что и ты давно не мылся и не парился, составь компанию. Ведаешь же, что самое простое извлечение — это в банных условиях при всеобщей неге и разопрелости. Извлекай историю — древнее воровство успешно в термах промышляло, наслаждалось не только философскими байками, но и перстнями и пурпуром…
«Язык — мой враг», — говорят люди, а для вора, он не только друг, но и злато, филки и радужные перспективы.
В назидание будущему воровству скажем, что те воры долго без тюряги жили, кто свой язык закрытым замком держали, не хвалились успехами, о карманной шустрости которых, кроме них самых, никто не ведал и даже не подозревал — ни жена, ни дети, ни мать с отцом и прочие друзья и родственники. Приучи жену, ежели она есть, не расспрашивать тебя, а тем паче не совать нос не в свое дело.
Мастер воровского сыска не должен пренебрегать и брезговать такой категорией расплодившихся соотечественников, как нищие, ибо они, по выражению Эммануила Райса, короли — с другого конца. Многие из них притворяются таковыми, делая скорбные лица, вставляя изъязвленные увечья и полированные протезы (в них, кстати, прекрасно сохраняются деньги). Нищие зачастую, ежели не пьяницы и не психопаты, богаты филками. Для вора извлекать их богатство не грешно. В прошлом веке на всю матушку-Русь прославился потрошитель нищих Володя Ульянов (не путать с его однофамильцем и земляком, впоследствии Лениным). Володя, только одному ему веданным чутьем, в заплатах нищих различал червонцы и деньги всякие медные, серебряные, золотые, бумажные «б…ди», так тогда назывались сторублевые кредитные купюры с изображением Екатерины II. Прикидываясь нищим, повторяя известного российского сыщика Ивана Путилина, бродил с ними, входил в их заботы и тревоги и… вспарывал заплаты. На этом обогатился, построил каменный дом в Симбирске на берегу Волги, обзавелся семьей и стал отовсюду приглашать к себе голь российскую. Укажите мне такого нищего, который не хочет задарма сытно вкусить и мягко поспать, поговорить о святых и молитвах. Нищие к Володе валом катили, ходом перли. Ульянов их привечал, укладывал после «дождичка в четверг» после баньки в постель, а затем топориком одним взмахом убивал и по специальному ложу в Волгу-матушку голеньких на корм ракам спускал. Так продолжалось много лет, пока один из бугаев-мертвецов в волнах не очнулся, вылез чертом на берег и в чем мать родила, бежать… нет, не в полицию, а к своим коллегам бродягам и нищим. Им он трогательно и наглядно живописал деяния Володи Ульянова. Сей страшной историей он на многие лета освободил Симбирск от нищих. При одном упоминании этого града, а тем паче приглашения его посетить, нищенство охватывал колотун, дрожь неунывная, переходящая часто в ужас.
