Игорь Мусский - 100 великих дипломатов
В конце содержится приглашение прислать в Китай ответные миссии, подслащенное обещаниями щедрых даров. Иначе говоря, перед морскими экспедициями ставилась задача «привлечения» посольств из заморских стран в Китай.
Наряду с императорскими указами местным властителям вручались богатые подарки, что в немалой степени способствовало дипломатическому успеху экспедиций. В некоторых случаях Чжэн Хэ одаривал не только правителей заморских стран, но и их приближенных и даже население. Участник экспедиции в Южные моря Фэй Синь в «Син ча шэн лань» («Обозрение достопримечательностей»), например, пишет, что когда китайский Флот прибыл на Яву, то «властителю той страны были поднесены императорские указы и драгоценные дары… Первая супруга властителя, а также подчиненные ему деревенские старосты и простой народ — все получили от щедрот Неба». На кораблях Чжэн Хэ доставлялись в Китай ответные дары местных властителей.
Эскадры Чжэн Хэ и другие экспедиции китайского флота доставлялись в Китай и посольства из посещаемых ими стран. Другой участник плаваний Гун Чжэн писал в «Си ян фань го чжи» («Записки об иноземных странах Западного океана»): «По окончании наших дел иноземцы посылали послов с различными местными товарами, а также диковинными животными, редкими птицами и другими вещами. <Послы> на наших кораблях доставлялись в столицу и подносили дань двору». Причем, как указывается в Чанлэской надписи, Чжэн Хэ и его соратники часто брали с собой в качестве иноземных послов родственников местных властителей — их сыновей или младших братьев.
В отношениях со странами Южных морей последнее было бы невозможно без внушительной демонстрации военной силы, которой располагали экспедиции. Во время визитов китайских миссий на рейдах портовых и столичных городов заморских стран стоял флот со значительной армией на борту. Отличие дипломатической деятельности морских экспедиций начала XV века от практики более ранних посольств было и в том, что китайский флот обходил поочередно сразу несколько заморских стран, а не направлялся в какую-либо отдельную страну.
Но китайцам не всегда удавалось добиться своих целей дипломатическими средствами. Как отмечает Фэй Синь, «мелкие и ничтожные далекие иноземцы иногда противились благодетельному воздействию императора». В этих случаях китайцы прибегали к военному давлению. «Когда мы приходили в чужие страны, то тех властителей из иноземцев, которые упрямились и не оказывали почтения, захватывали живьем; разбойничьи войска, которые своевольничали и грабили, уничтожали, и поэтому морские пути стали свободными, и иноземцы благодаря этому занялись мирными делами», — гласит Чанлэская надпись Чжэн Хэ.
Первое крупное военное столкновение произошло в Палембанге (Восточная Суматра) осенью 1407 году. Затем пришлось применить силу на Цейлоне (1411) и в стране Самудра (Северо-Западная Суматра) (1415).
Военные действия проводились китайским флотом и против пиратов, являвшихся тогда серьезным препятствием к развитию сообщения по Южным морям. Это должно было обеспечить безопасность посольского обмена со странами Южных морей, а также в немалой степени способствовало успешному развитию внешней морской торговли в этом районе. По свидетельству Фэй Синя, после разгрома Чэнь Цзу-и в 1407 году «на морях воцарился порядок и смирение». В мемориальной надписи Чжэн Хэ на Цейлоне говорится об экспедиции 1407–1409 годов: «Когда наши послы были направлены огласить императорские манифесты всем иноземцам, морские пути оказались свободными».
Сильные военные эскорты, направлявшиеся с китайскими посольствами в начале XV века, в большинстве случаев гарантировали не только их эффективность, но и безопасность самих послов. Однако если все же с ними происходили в заморских краях инциденты, китайское правительство не оставляло это без последствий, в то же время стараясь не нарушить нормальный посольский обмен.
Такое сочетание дипломатических методов с демонстрацией военной силы обеспечивало успех деятельности китайских морских экспедиций в большинстве стран Южных морей. Почти все они предпочитали направлять свои посольства в Китай либо вместе с экспедициями, либо вслед за ними. Во многих странах китайским послам оказывался пышный прием. Например, в Тямпе властитель под звуки барабанов и флейт выехал на слоне встречать Чжэн Хэ и других послов. Его сопровождала вся местная знать верхом на лошадях и более 500 солдат в полном вооружении — с мечами, короткими пиками и кожаными щитами.
В Чанлэской надписи отмечается: «Все без исключения иноземцы соперничали, кто опередит других в преподношении чудесных вещей, хранящихся в горах или скрытых в море, и редкостных сокровищ, находящихся в водной шири, на суше и в песках».
В середине 1420-х годов в Китае возобладала политическая линия на резкое сокращение связей с морскими странами. Однако через несколько лет сторонники оживления посольского обмена вновь взяли верх.
Летом 1430 года императорским указом Чжэн Хэ было приказано отправиться в новую заморскую экспедицию. В «Мин ши» сказано, что экспедиция 1430–1433 годов была вызвана именно тем, что «послы с данью из большинства иноземных стран не прибывали». Ее целью было восстановление положения, сложившегося в отношениях Китая со странами Южных и Западных морей к началу 20-х годов XV века. Любопытно отметить, что Чжэн Хэ и его соратники везли в заморские страны манифест с известием о вступлении на престол нового императора с опозданием на пять лет.
Эта последняя по счету экспедиция Чжэн Хэ и последовавшая за ней экспедиция его ближайшего помощника Ван Цзин куна (1434–1435) оказались успешными. Посольские связи стран Южных морей с Китаем вновь оживились, а из Малакки (1433) и Самудры (1434) прибыли к императорскому двору сами правители этих стран. Однако, как отмечено в биографии Чжэн Хэ, хотя «далекие страны иногда присылали послов, но это нельзя сравнить с тем, что было во времена Юнлэ». В «Мин ши» зафиксировано, что посольства из некоторых стран Южных морей — из Палембанга, Бонн и других более мелких государств и княжеств — после 1425 года приходили все реже. А с островами Суду после 1424 года посольские связи вообще прекратились. В 1435 году, вскоре после возвращения из своего седьмого плавания, Чжэн Хэ умер в Нанкине. Дело, которому он посвятил свою жизнь, не пропало даром. Укрепилось влияние Китая в южных морях, росли китайские переселенческие колонии, окрепли дипломатические и культурные связи между странами.
ЛЮДОВИК XI
(1423–1483)
Людовик XI, родившийся в 1423 году, был сыном французского короля Карла VII и Марии Анжуйской. Еще будучи дофином он принимал участие в восстании дворянства против своего отца. Получив прощение короля, Людовик удалился в свою провинцию Дофине.
В 1444 году Людовик вместе с отцом участвовал в походе наемников на Швейцарию и Эльзас. После смерти первой жены юной Маргариту Шотландской (1445) Людовик женился против воли короля на Шарлотте, дочери савойского герцога. После жесточайшей ссоры дофин покинул двор, поклявшись возвратиться лишь после смерти отца.
Ждать пришлось долгих шестнадцать лет. 22 июля 1461 года, когда Людовик находился у своего дяди в провинции Эно, ему сообщили, что король «отошел в мир иной».
Не дожидаясь, пока новая супруга, Шарлотта Савойская, будет готова сопровождать его, он немедленно отправился в Реймс, где намечалось провести коронацию. После коронации, в окружении четырнадцати тысяч всадников, Людовик XI въехал в Париж, где по этому поводу были устроены грандиозные празднества. После торжеств Людовик XI отбыл в провинцию Турень. В отличие от своего отца, он собирался править самостоятельно. Для того чтобы знать истинное положение дел в государстве, Людовик много ездил по стране. В простой одежде, без свиты, король ходил по улицам городов и заводил разговоры с людьми разных сословий. Он презирал роскошь, пышные празднества. Ни один государь до Людовика XI не относился столь презрительно к рыцарской военной славе. Французский король не доверял военному счастью, ибо боялся потерять в случае неудачного сражения плоды долголетних усилий.
При Людовике XI в основном завершилось объединение Франции. Но на этом пути королевской власти предстояло преодолеть немало препятствий. После окончания Столетней войны (1337–1453) наряду с применением военной силы стали довольно часто использоваться дипломатические приемы. Людовика XI нередко называют родоначальником современного дипломатического искусства. И действительно, этот король был непревзойденным дипломатом не только для своего времени. В борьбе за расширение своих владений Людовик, прежде чем доводить дело до военного столкновения, часто прибегал к переговорам, в ходе которых применял различные хитрости и интриги, не останавливаясь перед подкупом, обманом и вероломством.
