Т. РЕВЯКО - УБИЙЦЫ И МАНЬЯКИ
Его было сложно вычислить, а значит и установить серийность убийств. О нем давным-давно забыли в его родном городе Сарапуле, что в Удмуртии, о нем мало что могли вспомнить и в других местах, где он останавливался на некоторое время. Мать давно считала его пропавшим без вести — за долгие годы ни весточки, ни привета. Сгинул, исчез, растворился.
Перед своей второй отсидкой Новоселов попросил однажды жену вызвать наряд милиции. Та испугалась: зачем? "Я им многое хочу рассказать", — усмехнулся он. В конце концов приехавший наряд забрал его, и вскоре он получил срок. Но не за свои убийства, а всего лишь за побег из колонии поселения. "Поведать тогда у меня духу не хватало, — признается Новоселов, — не смог… В колонии, где сидел, тоже пару раз хотел написать явку с повинной, но черт знает его — слабак, наверное, по части воли. Так и отмолчался."
На этот раз «философ» не врет. Не имеет уже смысла.
— Мне «вышка» будет, это ясно, — говорит Новоселов. — Что по таджикским законам, что по российским. Все, нагулялся.
Сидя в камере следственного изолятора, Новоселов попросил разрешения нарисовать на стене изолятора что-нибудь светлое, жизнерадостное. Лебедей на пруду, стайку ребят.
Ему отказали.
(Кармаза О. "Комсомольская правда", 09.09-1995)
"СВЯТОША"- ДЕЛО ЛАВРЕНТЬЕВА
Ханя Ткачева, 6-летняя девочка, приехала вместе с мамой и братом погостить к московской родне. Стоял конец июня, других детей развезли по дачам и пионерским лагерям, и Таня сама придумывала игры. Больше всего ей нравилось кататься на лифте — вверх-вниз-вверх.
Летним утром, сразу после завтрака, она пошла погулять и не вернулась. Поздним вечером, обойдя все дворы и подъезды, ее мать заявила в милицию о пропаже дочери. Еще два дня прошли в гнетущем ожидании и слабой надежде, что все образуется, что маленькая деревенская девочка просто заблудилась в незнакомом городе и вот-вот найдется, что если и случилась какая-то беда, то она, конечно, поправима.
На третий день неподалеку от дома, в заброшенном сарае, обнаружили детскую голову и правую ногу. Это было то, что осталось от Тани. А на следующий день в недействующем отстойнике, находящемся в тридцати метрах от сарая, нашли остальные части трупа. Судебно-медицинским вскрытием было установлено, что смерть Тани Ткачевой наступила в течение двух — четырех часов после употребления ею пищи и за двое — трое суток до ее обнаружения. Это означало одно — девочка была убита 22 июня около 12 часов дня.
Останки выглядели странно, не типично для подобных случаев. Как определили эксперты, труп был обмыт водой. Все страшные находки, ничем не прикрытые, ни во что не завернутые, свидетельствовали о том, что убийца должен отличаться от обычных людей.
В кармане платья убитой девочки нашли часики без стекла, обертку от конфеты «Лето» и одну копейку — ни одна из этих вещей Тане не принадлежала. И еще одна подсказка для следствия: обрывки газет на останках. На клочках отчетливо просматривались пятна крови. Определить названия газет — «Известия» и "Советская Россия" — и даты их выхода в свет не составило особого труда. А подсказка заключалась в том, что в районе Щукинской в то время «Известия» не продавались. Значит, убийца, скорее всего, был подписчиком этой газеты.
Следствие исходило также из того, что преступник живет неподалеку, работает тоже где-то поблизости, а возможно, имеет машину и пользуется гаражом. И, наконец, традиционно отрабатывалась версия, что убийца в прошлом привлекался к уголовной ответственности за изнасилование несовершеннолетних или страдает нарушениями психики.
Подозреваемых вначале было несколько сотен, затем круг сузился до 47 человек, потом до 12 и наконец остались пятеро мужчин, каждый из которых мог быть преступником.
Но никто из этих людей не был причастен к смерти Тани, и сама версия донжуанов отпала довольно быстро.
— Розыск длился более шести месяцев, — рассказывает Фридрих Светлов, — пока не стало ясно, что наибольший интерес представляет Лаврентьев, замкнутый, скрытный, необщительный человек, весь в себе. Женился он только в 47 лет: мать не разрешала. Мы смогли добыть информацию, что Лаврентьев выезжал за город и занимался скотоложством. Мы знали также, что он не пройдет спокойно мимо девочки, обязательно оглянется… Жил он в одном подъезде с тетей Тани Ткачевой.
Он рано начал ощущать себя другим, не таким, как все. "Я боялся женщин, — признается он судебному психиатру, — не знал, как подойти. Это меня беспокоило. Я не мог себе позволить того, что позволяет себе холостой мужчина. Мать возражала. Она жила одна (отец ушел давно), ей было за пятьдесят. Она чувствовала, что я страдаю, и разрешала некоторые половые акты с ней… Она предложила: "Подойди, а то тебе тяжело жить, неженатому, давай я тебе полегче сделаю…" Она говорила: "Когда женишься, тогда узнаешь, у тебя все наладится…"
А у него действительно не ладилось. Этим и объяснялись робость и нерешительность в отношениях с женщинами. К тому же, будучи религиозным человеком, Лаврентьев считал недопустимым иметь внебрачную связь. "Бог накажет, что ли?" — допытывался психиатр. "Почему? Вы напрасно так, я знал, что это запрещается, — обижался Лаврентьев. — У меня понятия были иные на это дело".
Отношения с матерью тянулись почти двенадцать лет. А потом он почувствовал, что его стали привлекать девочки. Их он не боялся, как женщин. Со слабыми девочками справиться, по мнению Лаврентьева, было легче.
"В чем проявлялась тяга к девочкам?" — спрашивал психиатр. "Я бы не сказал, что было прямое возбуждение половое, — рассуждал Лаврентьев, — но желание и приятность были. Половой орган потрогаю, потру и редко когда средний палец засуну. Все это было такое удовольствие. Половых сношений нормальных не было".
Он подолгу наблюдал, как маленькие девочки играют, сидя на корточках. Рисовал в воображении сцены и однажды, гуляя у пруда, решился. Подстерег девочку-дошкольницу в кустах и предложил: "Пойдем?.."
"Я говорю ей: «Покажи». Наверно, я что-то обещал ей. Сначала одна девочка, потом другая. Первая убежала. А другая говорит" Хорошо". Сняла трусики… Потом она вскрикнула немножко. Кровь была, и тем дело кончилось", — подытоживал Лаврентьев. — У меня обычно бывает так, приятность… Как будто смотришь на красивую картинку".
Он караулил девочек у кинотеатра, брал в кассе два билета и приглашал посмотреть фильм. Он почти всегда безошибочно угадывал ту, которая согласится, пойдет, никому не расскажет. Обычно он выбирал предпоследний утренний сеанс и, сидя в темном полупустом зале, показывал: "Дашь сделать вот так у тебя?" Самая первая девочка-подросток, выхваченная им из стайки сверстниц у кино, цинично согласилась: "Дашь рубль и с «соской». После сеанса Лаврентьев вел девочку на отдаленную скамейку, накрывал ее колени плащом, который носил даже в теплую погоду, и получал свою «приятность». Иные юные искательницы приключений сами приглашали его в кино, зная уже от подруг про способ заработать рубль.
Лаврентьев сознавал, что склонность его преступна, но не мог себя перебороть. С женщинами, он знал, ничего не получится, но надо было что-то делать, и единственный выход из порочного круга виделся ему в женитьбе. "Я питал большие надежды, что женюсь и перестану быть не человеком", — говорил он на допросе.
Его невеста была первой взрослой женщиной, которую он решился поцеловать. Но в брачную ночь его ждала неудача. Повторилась она и на следующую ночь. Жена оставалась девственницей. Лишь третья попытка увенчалась успехом. Но для зачатия не обязателен полноценный половой акт, и в пятьдесят третьем у него родилась дочь, которая умерла во время родов по причине тяжелой патологии. Через два года появился мальчик, ровесник Тани Ткачевой.
Увы, расчет на нормальную супружескую жизнь не оправдался. Лаврентьев не чувствовал себя полноценным партнером в интимных отношениях, даже мягкое замечание или пожелание жены, сделанное в момент близости, означало очередное фиаско Лаврентьева-мужа. Он обращался к специалистам по поводу импотенции, проходил курс лечения, но все безрезультатно. И он опять стал засматриваться на девочек.
В тот проклятый день он проснулся с сильной головной болью. Была суббота, короткий рабочий день. Обычно Лаврентьев обедал на службе, а тут решил зайти домой. В подъезде он увидел девочку. Она явно была приезжая. Он открыл дверь и позвал ее. Таня увидела много игрушек у окна. Семья Лаврентьева находилась на даче, дома никого не было. "У-у, сколько игрушек!" — воскликнула девочка.
Он между тем, сняв плащ, следил за движениями Тани. А она, ощутив непонятное беспокойство, стала уходить. Нагнулась зачем-то, замешкавшись на миг, и Лаврентьев, не сводивший с нее взгляда, увидел голую ножку ребенка. Он почувствовал возбуждение, потому что вид детской ножки всегда действовал на него таким образом.
