Алексей Дельнов - Крым. Большой исторический путеводитель
И все эти свершения Иордан приписывает одному лишь Германариху. Правда, и срок он ему для этого намерил немалый – 110 лет (это при том, что закончил свою жизнь король в 375 г. самоубийством).
Как шло в те времена расслоение готского общества, читаем у Г. В. Вернадского: «Первоначально их организация была схожа с существовавшей у тевтонских племен. Люди принадлежали к трем классам: свободные, полусвободные и рабы. Лишь первая группа представляла нацию политически. Вооруженные свободные граждане каждого племени или рода составляли племенное собрание, которое выбирало вождей племени… Благодаря формированию кавалерийских подразделений класс свободных был теперь разделен на две части: всадники и пешие. Поскольку значимость кавалерии в готской армии быстро возрастала, всадники рассматривали себя как цвет нации. Таким образом, аристократический социальный режим постоянно вытеснял старый демократический стиль жизни. Все высшие должности в армии и администрации были заполнены всадниками. Следующим шагом было получение ими прав на землю от герцога (здесь в смысле вождя племени. – А. Д.). Итак, среди готов появилась земельная аристократия, постепенно обретая феодально выглядящую власть над крестьянским населением. Ситуация местного населения, а среди них славян, должна была выглядеть ненадежной».
* * *Что касается самоубийства Германариха, на этот счет предание таково. Один знатный придворный из германского племени росомонов изменил своему королю, а тот (т. е. Германарих), «движимый гневом», приказал разорвать его жену Сунильду на части, «привязав к диким коням и пустив их вскачь. Братья же ее, Сар и Аммий, мстя за смерть сестры, поразили его в бок мечом». Король очень мучился от раны, не мог в полную силу вести дела. Об этом разнюхали подступившие уже к донской границе королевства гунны и решили, что для нападения самый подходящий момент. Германарих же, оценив ситуацию, понял, что успешно противостоять не сможет, – и предпочел уйти из жизни.
Может быть, это и не легенда. Гунны действительно стояли на пороге, так что супруг несчастной Сунильды вполне мог перебежать к ним, тем более что он не был готом. Что же касается чудовищной расправы – в те времена (как и во все времена) каждому предоставлялось право на произвол, извинительный для его ранга.
Глава 16
Гуннское нашествие
Согласно преданию, один готский конунг приказал собрать всех колдуний, проживающих среди его народа, и выгнать в степь. В степи эти ведьмы совокупились со злыми духами, рыскающими по ней без счета, – плодом этой любви и стали гунны.
Если же быть ближе к истории, чрезвычайно судьбоносным для Европы стало то, что еще в конце III в. до н. э. монголоидные кочевые племена хун-ну, или сюн-ну, а попросту – гуннов стали вламываться в Китай с явно грабительскими намерениями. Крови пролилось много, но китайцы в конце концов их разгромили и отбросили куда подальше в степь. Это если верить одним источникам. Хотя источники не менее надежные сообщают, что в той войне гунны китайцев одолели, но их выбили из Поднебесной другие кочевые охотники до чужого добра. Кому верить – дело вкуса историка.
Впрочем, неважно, чья это заслуга. Факт то, что далеко зайти на китайскую территорию гуннам не дали. А тут еще, как утверждает Лев Гумилев, бескрайние евразийские степи поиссохли, местами до степени полупустынь. И гунны двинулись на запад. Но до этого они многое успели позаимствовать из достижений китайской цивилизации. Появился вкус к украшениям, к шелковым нарядам. Это, конечно, баловство. Главное, в Поднебесной было на высоте военное искусство, а гунны не только внимательно приглядывались сквозь раскосый прищур к ранее незнакомому, но еще и довольно милостиво обходились с пленными китайскими полководцами и другими военными специалистами. Те шли к ним на службу, да у них и не было выбора – вернись они на родину, их, как живьем сдавшихся врагу, согласно обычаю, ждала бы мучительная смерть.
Так что в дальний поход гунны устремились с присущим им боевым задором и во всеоружии новых знаний. Это был впечатляющий марш огромной конной орды. Гунны захватывали чужие кочевья, а прежде пасшие там скот племена или погибали, или сторонились, отскакивая или на холодный север, или на пустынный юг (впрочем, за пустынями и горами были богатые, населенные земледельцами страны, и некоторые неплохо устраивались среди них – хотя бы в качестве завоевателей). А некоторых орда гнала перед собой, и они сами бесцеремонно расправлялись с теми, кто жил еще дальше от них на закат солнца.
Но не надо слишком сгущать алую краску. Конечно, иногда победители бывали беспощадными – ведь даже в спокойные времена кочевники (да и не только кочевники) не мыслили мир без элементов «борьбы всех против всех». Однако была не только борьба, но и сосуществование – большинство племен и народов давно было знакомо друг с другом (насколько густо нити торговых и культурных связей пронизывали всю Евразию – предмет особого разговора, читайте Георгия Вернадского и Льва Гумилева). Так что кого-то гунны оставляли на прежних (или почти прежних) местах, но ясно давали понять, чьи это теперь места и как надо себя вести, чтобы земля эта не стала для них преждевременной могилой. А кого-то брали с собой: тоже, конечно, обозначив приоритеты (но со временем акценты могли измениться).
Насчет этнической принадлежности гуннов, которые подступали к Северному Причерноморью, наиболее распространенное мнение таково. Те, изначальные хун-ну, были монголами, а потом произошли значительные тюркские и индоевропейские (иранские) напластования.
Вот какими увидел гуннов поздний римский историк Аммиан Марцеллин: «Никто в их стране никогда не вспахивал поля и не дотрагивался до рукояти плуга. У них у всех нет постоянного дома, очага или оседлого типа жизни, и они скитаются с места на место, как беженцы, сопровождаемые фургонами, в которых они живут… На своих конях каждый из этой нации покупает и продает, ест и пьет и, склонившись над узкой шеей животного, предается глубокому сну, в котором видит множество снов… Они не нуждаются ни в огне, ни во вкусной пище, а едят коренья диких растений или полусырое мясо любых животных… Они воюют на расстоянии метательными снарядами, имеющими заостренную кость вместо металлических наконечников, с чудесным мастерством присоединенную к древку. Они галопируют по местности и сражаются в боевом столкновении мечами, не задумываясь о своих собственных жизнях. В то время как враги пытаются уберечься от ранений мечом, они кидают арканы из завязанных узлами полос материи на своих противников и вяжут их».
* * *Выйдя на подступы к Причерноморью около 200 г., потеснив аланов и утвердив этим свой авторитет, гунны дальше на запад в тот раз не пошли – подались даже назад. Причина этого была опять китайского происхождения. Вспомним, что с начала II в. стал складываться Великий шелковый путь – до сих пор не воспроизведенная магистраль Восток – Запад. Конечно, от этой магистрали шли мощные (в смысле прибыльные) ответвления на юг. И везли по ней не только шелк, но шелк был товаром приоритетным. Л. Н. Гумилев (может быть, вследствие своего евразийски-ироничного отношения к Западу) язвил, что в шелковых сорочках особенно нуждались греческие и римские дамы. Потому что обитатели и обитательницы античного мира изрядно завшивели, но за шелковые рубахи вши не могли зацепиться лапками, а потому беспомощно летели вниз, под безжалостные элегантные сандалии.
Монопольным производителем шелка был Китай, и был он таковым много веков. Только в эпоху расцвета Византии тамошние монахи-миссионеры забрались в такую даль и в полых рукоятках своих дорожных посохов тайно вынесли личинки шелкопряда. Но это будет не скоро, а пока гуннские вожди рассудили, что самое прибыльное дело – контролировать возможно больший участок Великого шелкового пути, желательно – поближе к его исходной точке и у поворотов на Индию, Иран и прочих крупнейших потребителей. Поэтому виднейшие гуннские вожди пока не спешили на Запад.
* * *Но вот около 370 г. гунны вернулись на когда-то оставленные позиции. Первыми опять подверглись удару аланы. После недолгого сопротивления часть их ушла на Северный Кавказ и стала предками осетин, другие покатились к Дунаю, третьи, и их, пожалуй, было большинство, подчинились завоевателям.
Дальше на пути гуннов была земля Ойум, где располагалось ядро державы Германариха. Если вернуться к истории о смерти ее основателя, то представляется, что все же никакой женщины он конями в тот раз не рвал и никто его за это ножом не пырял (людям всегда было свойственно привнести в свое повествование о событиях что-нибудь душещипательное, а еще лучше душераздирающее). Вероятнее всего, что в 375 г. старый король сам вывел свою армию на битву и в битве пал, как и многие его воины.
