Александр Варакин - Тайны исчезнувших цивилизаций
Когда Суппилулиума и его сын Арнуванда II скончались от чумы, престол перешел к юному Мурсили И. Западные царства восстали, и инициатором смуты была все та же Ар-цава, которую приходилось покорять еще Лабарне (первый царь хеттов, по имени которого титуловались цари, хотя по полному списку царей он был вовсе не первый), подбившая к противодействию Мурсили Миру, Кувалию, Хапаллу и "страну реки Сеха". Однако молодой Мурсили не ударил в грязь лицом и восстановил за два г. положение вещей, причем в покоренной Арцаве в ходе военных действий он убил царя-смутьяна.
Распад страны Хатти на множество слабых хеттских государств произошел после завоевания Каппадокии мушками (мосхами).
Наверное, стоило бы воскресить и исследовать вероятность появления хеттов (с лошадьми) в Малой Азии — из Азии Центральной, где связь их с угро-финнами была бы менее спорной, и основания к тому есть, хотя для современного историка пока еще не очень веские: исследователи привыкли не замечать друг друга.
А ведь кроме Наровчатской есть еще и Юван Шесталов, поэт-манси, который в своем исследовании «Регули» почти доказывает идентичность древних антов и нынешних ханты-манси. Мосхам и теперь есть прямые потомки — мокша. Кстати, одного происхождения с венграми (уграми), которым гораздо ближе было до Балкан из Малой Азии, чем из-за Уральского хребта. Мадьяр — Мари. Угры — Угарит, Финикия.
…Когда был убит молодой царь Египта Тутанхамон, его безутешная вдова-девочка Анхесенпаамон знала, чьих рук это убийство. И не хотела становиться женой нового фараона. И не потому, что было ему шестьдесят лет, а в восемнадцать выходить замуж за старика довольно тягостно. И не потому, что была не царевной, а царицей. И не потому, что унаследовала острый ум родной матери Нефертити… А потому, что Эйе был чужой. Сложный реестр египетских богов «сыграл» обратный ход, и верховный жрец Атона неожиданно стал верховным жрецом Амона — одного из ликов Солнца-Ра.
Вероятно, не одну бессонную ночь провела царица Египта, вычисляя, что же делать. Египет без фараона остаться не мог, но не было претендента из царского дома.
Тутанхамон — последний из династии… и тот убит. Еще жива была матушка, царица-мать. Не к ней ли направила первое послание третья по счету дочь?..
У Эйе в государстве за долгие годы при дворе кругом были свои глаза и уши. Если царица только подумала о чем-нибудь, верховный жрец уже знал об этом. Ему докладывали о том, что сделано ради того, чтобы мысли царицы Анхесенпаамон никогда не материализовались. Жестокий закон наследования трона: мужчина, чтобы сделаться фараоном, должен жениться на принцессе или на самой царице, ныне вдовой. Двух мертворожденных младенцев похоронили Анхесенпаамон и Тутанхамон. Даже опекунство взять не над кем. Нет сына.
В любом случае, вероятно, ответила ей Нефертити, лучше хетт молодой, чем хетт старый. Зови в цари молодого чужеземца.
А может, не было времени спрашивать у матери? Ведь они с Тутанхамоном предали ее бога… Послание к опальной царице не успело бы дойти.
Верный человек поскакал в страну Хатти. По пути он, конечно, заехал в Мемфис, к Нефертити, передал все те слова, что дочь просила передать. И получил от Нефертити добро на дальнейшее путешествие.
Суппилулиума, умудренный длительным правлением, через Эйе державший руку на пульсе истории великой державы, коей формально был номархом, знал бы, что делать, если бы имел достоверную информацию о том, что произошло в Фивах. Но так же, как они вдвоем обманывали Эхна-тона — он и Эйе, — точно так же, зная свой последний шанс, Эйе нынче обманул и его: Суппилулиума ничего не знал о скоропостижной смерти Тутанхамона. И вот — письмо Анхесенпаамон:
"Мой муж умер, а сына у меня нет. О тебе говорят, что у тебя много сыновей. Если бы ты послал мне одного из своих сыновей, он мог бы стать моим мужем. Я ни за что не возьму в мужья ни одного из своих подданных. Это меня очень страшит".
Гениальное послание. Ничего лишнего. "О тебе говорят" — прекрасный дипломатический ход: о тебе во вселенной ходят слухи. "Стать моим мужем"… Суппилулиуме не надо объяснять, что это значит — стать мужем египетской царицы! "Я ни за что не возьму в мужья ни одного из своих подданных". — Его, Суппилулиуму, вассала Египта считают равным! Его, хитростью и "тихой сапой" прибирающего власть над египетским номом! Он — не подданный.
"Это очень меня страшит"… Неужели не ясно, кто станет царем?..
Нет. Умнейший из царей, Суппилулиума не может взять в толк, что именно означает последняя фраза. И… и все письмо начинает казаться ему оч-ч-чень подозрительным.
Что с Египтом? Что с царицей Египта? Она прослышала о том, что он здесь, в Хеттии, забрал себе всю власть?.. Может, хочет заманить и расправиться?
"Мой муж умер…" — Ищи дурака, твоему мужу всего восемнадцать лет! Или я не знаю, как резво летает его колесница? Египетский народ не успевает разглядеть своего царя в лицо…
Постой, а может, несчастный случай? Вдруг не справился с лошадьми?.. Он ведь еще молодой, ветер в голове, гоняет на своей золоченой царской телеге… Да нет, не может быть! Эйе доложил бы ему, хеттскому царю. Ведь почти тридцать лет душа в душу, самый верный агент.
Потому и обманул, что самый верный. Предают только лучшие друзья, от них не ждешь. Эйе первый и единственный раз в жизни решил склонить судьбу в свою пользу.
Суппилулиума не поверил. Ни единому слову. Конечно, он догадался, на что намекает Анхесенпаамон: она боится стать женой Эйе. Но этого не может быть!
Суппилулиума принял письмо за тонкую провокацию.
Единственный выход отреагировать на послание — прислать в Фивы своего человека. Якобы для выражения соболезнований. Он все разведает и в краткий миг донесет.
Нет! Не надо юлить: я получил вполне откровенное письмо, и мой посланник привезет (на словах) мой откровенный же ответ: "Меня обманывают. Я не верю!"
Посол добирался чуть быстрее, чем шло письмо царицы. Он был не опасен Эйе: пока повернет назад да пока при дворе Хатти хватятся… Посол прибыл в Фивы.
Несчастная Анхесенпаамон! Кто приехал вместо мужа?!.
Посланнику стало все ясно без слов. При дворе фараонов траур по фараону! Но слова своего царя египетской царице он не мог не передать.
К сожалению, Суппилулиума не догадался сделать простой вещи: представить посла полномочным представителем своего сына, чтобы тот мог вступить в брак с царицей Египта вместо него (формально). Если, конечно, такое в те времена вообще было возможно. Однако цари на то и цари, чтобы менять законы: в Хатти каждый новый царь расписывал свой свод законов — и ничего.
В результате по прошествии десятков дней хеттский царь получил второе послание:
"Почему ты говоришь: "Они-де обманывают?" Если бы у меня был сын, разве бы я обратилась к чужеземцу и тем предала свое горе и горе моей страны огласке? Ты оскорбил меня, так говоря. Тот, кто был моим мужем, умер, и у меня нет сына. Я никогда не возьму кого-нибудь из моих подданных в мужья. Я писала только тебе. Все говорят, что у тебя много сыновей: дай мне одного из твоих сыновей, чтобы он мог стать моим мужем".
Теперь Суппилулиуме не нужно было послание царицы: верный человек все поведал сам. Но письмо из Египта гонец все-таки повез, — Анхесенпаамон надеялась, что оно окончательно убедит хеттского царя.
Царевич был готов. Самый быстрый и выносливый конь понес его к власти над всем миром, самые верные слуги сопровождали. А еще (это в истории не записано) с ним ехал палач — для расправы с предателем Эйе…
Он почти загнал лучшего в Хеттии коня. Он успевал!
Похороны фараона назначены на семидесятый день после смерти, в запасе есть еще время.
Царевич с вооруженной охраной — все отменные бойцы — пренебрег советом отца. Он успевал — и должен был добираться до Фив окольными путями. Хотя они тоже контролировались будущим фараоном Эйе, у которого уже не было иного выхода. На границах и дорогах не осталось даже щели, через которую мог бы проползти скарабей.
Хеттского царевича убили за миг до славы. Это было сделано не в том открытом бою, когда хеттам нет равных.
Их встретила "делегация царицы", огромный почетный эскорт для будущего фараона, честь и хвала ему, нынешнему, гимн ему, олицетворению Солнца, завтра!
Будущее солнце Египта потухло в одну ночь. Его убили подло, втихаря. Как вырезали всю охрану, предварительно усыпив. Впрочем, в политике ведь не существует слова «подлость», а есть «целесообразность». С точки зрения сохранения национального суверенитета Египта, возможно, это убийство и было единственно правильным и оправданным деянием. На троне воцарился Эйе, хороший ли плохой, но свой, египтянин. Страна продолжила свой путь по ступеням цивилизации. Правда, он вел в тупик, но никто этого тогда еще не знал. До нашествия Александра Македонского оставалась еще добрая тысяча лет.
