Ф. Брокгауз - Энциклопедический словарь (В)
Е. Былов.
Василий Васильевич Тёмный
Василий Васильевич Тёмный (1425 – 1462), Княжение сына В. Д. показало, что сила, значение и направление политики Москвы не зависели от личности князя. В. В. был человек характера слабого и злого, никогда не обнаруживал ни политических, ни военных талантов, после отца остался десяти лет, и, следовательно, лет десять не мог сам управлять, в 16 лет был слепцом. При всем том сила и значение Москвы, в его тридцатидвухлетнее княжение, в продолжение которого он 26 лет не мог править то по молодости, то по слепоте, не только не умалились, но еще возросли. – Этот многознаменательный факт показывает, что усиление Москвы находило сочувствие массы населения во всех княжествах, давно благодаря церкви чаявшего единства Русской земли.
Кроме того, и Московское княжество сложилось крепко, благодаря дружному содействию трех элементов – князя, дружины и духовенства, между которыми в ту пору принципиального разлада еще не существовало. Когда первый был слаб, остальные два действовали с удвоенною силою. Самое начало княжения В. В. было весьма печально: зараза возобновилась, масса людей умирала от язвы (род чумы), а в 1430 г. была страшная засуха; земля (т.е. торф в болотах) и леса горели, воды в источниках и колодах иссохли, звери и птицы гибли в лесах, рыба – в воде; голод присоединился к язве, которая возобновилась в 1442 и 1448 гг. В тоже время и в семействе Калиты открылась небывалая усобица. Дядя В. В., Юрий Дмитриевич, князь Галича костромского, не хотел признать племянника старшим великим князем и сам заявил притязание на великое княжение, но встретил сильный отпор со стороны духовенства и бояр. Митрополит Фотий, если не сам по себе, то под влиянием общего голоса духовенства, не решился нарушить установившийся порядок передачи престола от отца к сыну, а московским боярам совсем нежелательно было возобновлением старины уступить первенство галицким боярам. Фотий сам ездил в Галич уговаривать Юрия смириться, грозя ему не одним духовным оружием. Когда князь Юрий, собрав чернь из города и окрестных сел, расставил ее по горе, чтобы показать силу и многолюдство Галицкого княжества, Фотий ему сказал: «сын мой, князь Юрий, не видывал я никогда столько народа в овечьей шерсти», т.е. – люди в сермягах плохие ратники, после разных колебаний Юрий, в 1428 г., смирился, признал себя младшим братом племянника и обязывался не искать великого княжения под В. В 1431 году произошел, однако, между дядей и племянником разрыв. Соловьев приписывает перемену отношений между дядей и племянником смерти Витовта, который умер в 1430 г. и который, конечно, не дал бы в обиду своего внука. Свояк и побратим князя Юрия, Свидригайло, заступил место Витовта в Литве, и с этой стороны Юрий считал себя обеспеченным; но, зная, что большинство московского боярства и духовенства против него, не решался действовать собственными силами и всячески искал опоры в Орде, где и приобрел сильного покровителя в лице мурзы Тегина. Но за Василия Васильевича хлопотал его боярин, Иван Дмитриевич Всеволожский, человек хитрый, ловкий. Соловьев называет его достойным преемником тех московских бояр, которые при отце и деде и прадеде В. В. умели удержать за Москвою первенство и создать ее могущество. Всеволожский, как истый московский боярин, коротко знал ордынские порядки и отношения; он сумел возбудить зависть в остальных мурзах, напугать их близким союзом Юрия с Свидригайлом и выиграл дело; В. В. получил ярлык на великокняжение. Юрий должен был на время скрыть досаду неудачи и ожидать благоприятной минуты для достижения своей цели. Минута эта вскоре настала: боярин Всеволожский поссорился с велик, князем. В. В. обещал Всеволожскому жениться на его дочери, по не сдержал слова и, по воле матери, женился на Марье Ярославне, внучке Владимира Андреевича. Всеволожский вспомнил старину боярскую, т.е. право бояр, оставив князя, отъехать на службу к другому князю, и отъехал к Юрию, которым принят был радушно. В то же время в Москве сыновья Юрия потерпели посрамление. Дело было на свадьбе вел. князя и вышло изза пояса, который от Димитрия Суздальского, в приданое за дочерью, перешел к Димитрию Донскому. На свадьбе тысяцкий Вельяминов подменил этот пояс и отдал сыну своему, Николаю, за которым была другая дочь Димитрия Суздальского. От Вельяминовых пояс перешел, тоже в приданое, в род князя Владимира Андреевича, а потом к сыну Юрия, к Василию Косому, в приданое за его женою. Софья Витовтовна, узнав на свадьбе, какой был на Косом пояс, при всех сорвала его с Косого. Юрьевичи тотчас выехали из Москвы. Юрий, быстро собрав силы, напал на Москву и выгнал из нее В. В., а потом взял его в плен. Юрий, провозгласив себя великим князем, дал племяннику в удел Коломну. Сюда к В. В. стекались князья, бояре, воеводы, дворяне, слуги, откладываясь от Юрия. Борьба возобновилась. Вскоре Юрий умер; сыновья его, Димитрий Шемяка и Димитрий Красный, помирились с В. В., но Василий Косой упорно продолжал борьбу и, захваченный в 1434 г. в плен, был ослеплен по повелению великого князя. Братья Косого не могли тотчас после его ослепления отмстить великому князю. Самый энергичный из них, Димитрий Шемяка, ждал, однако, только удобного случая, чтобы возобновить борьбу с надеждою на успех – и дождался, благодаря неудаче В. В. в походе против казанских татар. Около 1439 г. хан Улу-Махмет был изгнан из Золотой орды братом своим и засел в Казани, откуда он и его сыновья не переставали делать набеги на рязанские и нижегородские земли. В 1445 г. В. В. выступил против Улу-Махмета, был разбит близ Суздаля и взят в плен. Хан отпустил В. В. за большой выкуп и с ним целые отряды татар, которые вступили на службу вел. князя. Вследствие этого в рядах московского боярства возникли смуты и несогласия, чем и воспользовался Димитрий Шемяка. Он нашел себе поддержку в князе Иване Можайском. В 1446 г. союзники захватили В. В. в Троицком монастыре, привезли его в Москву и ослепили. В. В. сослан был в Углич, мать его – в Чухлому. Малолетние сыновья Василия, Иван и Юрий, бывшие у Троицы с отцом, спасены князем Ряполовским, который укрыл их сначала в селе своем Боярове, а потом заперся с ними в Муроме. Приверженцы В. В. бежали в Литву; во главе их стояли: потомок Владимира Андреевича, князь Василий Ярославич; и князь Оболенский. Первого с честью приняли в Литве и дали в кормление Брянск, Гомель, Стародуб, Мстиславль и другие города, Федор Басенок, боярин В. В., наотрез объявил, что не хочет служить Шемяке; его заковали, но он успел освободиться и также бежал в Литву. Шемяка, при посредстве Ионы, епископа рязанского, нареченного митрополита, заставил Ряполовского отдать детей Василия Темного, как стали звать В. В. после ослепления, поклявшись пожаловать их волостями и выпустить на свободу их отца, но не сдержал слова и заточил их в Угличе вместе с В. В. Тогда князья Ряполовские, Стрига Оболенский, бояре Ощера с братом Бобром, Драница, Филимонов, Русалка, Руно стали собирать дружины; одни двинулись к Угличу, другие в Литву, где соединились с бежавшими туда ранее приверженцами Василия. Шемяка созвал бояр на совет, что делать с Василием? Иона упрекал Шемяку, что он ввел его в срам, и просил снять с него грех, выпустить Василия и его сыновей. Шемяка послушался, взяв с Василия проклятые грамоты не искать великого княжения, т. е. В. заранее признавал себя проклятым, если поднимет руки на Шемяку. В. получил в удел Вологду; но едва приехал туда, как к нему стали собираться его приверженцы, а Трифон, игумен Кириллова Белозерского монастыря, снял с В. клятву. В. соединился с вел. князем тверским Борисом Александровичем, малолетнюю дочь которого помолвил со своим семилетним сыном Иваном, и с тверскими отрядами двинулся к Москве; на пути к нему присоединились его литовские доброжелатели и сыновья Улу-Махмета. Татары объявили, что пришли на помощь к вел. князю Василию, отблагодарить его за прежнее добро и за хлеб. Участие татар в восстановлении В. на Престол весьма замечательно, если принять в соображение, что некоторые из его приверженцев, напр. боярин Ощера, и после оставались горячими приверженцами татар, да и самому В. при ослеплении ставили в вину, что он наводил татар на Русскую землю и жаловал их больше русских. Шемяка бежал, признал В. великим князем и, в свою очередь, дал на себя проклятые грамоты; но искреннего мира между ними быть не могло. В 1449 г. Шемяка осадил Кострому, но был отражен боярином Федором Басенком. В 1450 г. Шемяка был разбит под Галичем и бежал в Новгород. Галич занят был великим князем. Но Шемяка не прекращал борьбы и после потери Галича. Тогда В. и его приверженцы прибегли к гнусному злодеянию. В 1453 г. в Новгород прибыл дьяк Степан Бородатый; он склонил на свою сторону Котова; Шемякина боярина, и Котов подговорил повара Шемяки отравить последнего. Шемяка умер, поев курицы, пропитанной ядом. Подьячий, привезший В. известие о смерти Шемяки, пожалован был в дьяки. Иван, сын Шемяки, и Иван, князь Можайский, друг Шемяки, бежали в Литву. Не лучше была судьба и семейства Василия Ярославича Серпуховского, который за некую крамолу – какую не известно – схвачен в заточен в Угличе, а потом переведен в Вологду, Семейство его бежало в Литву.
