Вячеслав Бондаренко - 100 великих русских эмигрантов
На должности главного ялтинского архитектора Николай Петрович провел 12 лет. Фактически именно ему принадлежит заслуга формирования современного облика Ялты как города-курорта. В «эпоху Краснова» в Ялте была сооружена канализация, проложены новые улицы, расширены и благоустроены набережная и Пушкинский бульвар, построены гимназия, детская больница, мосты через реку Учан-Су, реконструирован порт. По проектам Краснова в Ялте были возведены костел и храм Святой Нины, многочисленные жилые дома, виллы и дачи. Частные заказы архитектор выполнял также в Симеизе, Мисхоре, Феодосии, Симферополе. К 1913 г. им было возведено в Крыму более 60 зданий.
Отдельной строкой следует отметить работу Краснова по постройке дворцов для членов династии Романовых. Первым стал великолепный дворец в мавританском стиле «Дюльбер» для великого князя Петра Николаевича в Мисхоре (1897–1899). Затем последовали небольшой дворец в неогреческом стиле в имении великой княжны Анастасии Николаевны «Чаир» (1902–1903) и вилла «Харакс» для великого князя Георгия Михайловича (1905–1907). А в апреле 1910-го по личному заказу Николая II Краснов приступил к постройке Ливадийского дворца в стиле итальянского Ренессанса. Несмотря на трудные условия постройки – внезапно вспыхнувшая в Ливадии эпидемия холеры, холодная и снежная зима 1910/11 г., – дворец и возведенные близ него служебные помещения были сданы заказчику уже 20 сентября 1911 г.
Н.П. Краснов
Николай II остался чрезвычайно доволен работой мастера. «Архитектор Краснов удивительный молодец, – писал император матери, – подумай, в 16 месяцев он построил дворец, Свитский дом и новую кухню. Кроме того, он прелестно устроил и украсил сад со всех сторон новых построек вместе с нашим отличным садовником, так что эта часть Ливадии очень выиграла. Виды отовсюду такие красивые, особенно на Ялту и на море… Что редко бывает – Краснов сумел угодить всем: дамы, свита и даже femmes de chambrе (горничные. – Авт .) и люди довольны своими помещениями. Все приезжающие, после осмотра дома, в один голос хвалят то, что видели, и, конечно, самого виновника – архитектора». За постройку дворца Краснов был удостоен ордена Святого Владимира 4-й степени и звания архитектора Высочайшего Двора.
Впрочем, пользоваться новым крымским жилищем императорской семье пришлось недолго. Она приезжала в Ливадийский дворец всего четыре раза – осенью 1911 и 1913 гг. и весной 1912 и 1914 гг. В советское время во дворце был открыт санаторий, а в феврале 1945 г. там состоялась Ялтинская конференция глав государств антигитлеровской коалиции.
В октябре 1913 г. последовало официальное признание заслуг Краснова на ниве архитектуры – он был избран членом Императорской академии художеств. Последний успех архитектора пришелся на последние дни существования в России монархии – за постройку санатория имени императрицы Александры Федоровны в Массандре он был пожалован 9 февраля 1917 г. чином действительного статского советника, став, таким образом, потомственным дворянином. В мае 1919 г. вместе с женой Анной Михайловной, двумя дочерьми, зятем и внуком Краснов покинул Родину. Как у большинства эмигрантов, первым его пристанищем стал Константинополь, в 1920–1922 гг. семья жила на Мальте. Но работы для архитектора там не было, и Краснов попросил Союз русских инженеров оказать содействие для переезда в Королевство сербов, хоратов и словенцев (так до 1929 г. называлась Югославия). Необходимая поддержка была оказана, и в апреле 1922 г. Красновы перебрались в Белград.
Неудивительно, что в Югославии талант мастера не остался невостребованным. Краснов быстро нашел работу в министерстве строительства, где стал инспектором архитектурного отделения. По проектам Краснова в столице Югославии было возведено множество монументальных построек. Это здания министерства финансов (ныне здание правительства Сербии), министерства лесных и природных ресурсов (ныне здание министерства иностранных дел Сербии), министерства сельского хозяйства и водных ресурсов, Государственного архива. В здании Народной скупщины (парламента) страны Красновым были спроектированы фасад, часть интерьеров, парк и ограда. По заказу королевской семьи Краснов оформлял интерьер ее резиденции.
8 декабря 1939 г. выдающийся русский и югославский архитектор Николай Петрович Краснов умер в Белграде, не дожив одного месяца до своего 75-летия. Его могила находится на русском участке белградского Нового кладбища.
Долгое время имя замечательного зодчего на его родине было забыто. Сейчас положение изменилось – 2009 г. был объявлен в Ялте Годом Краснова в честь 145-летия со дня рождения и 70-летия со дня смерти архитектора, его именем названа улица, о его наследии опубликованы многочисленные статьи и отдельные книги. Но самое главное – большинство творений Николая Петровича Краснова, возведенных в Крыму и Сербии, прекрасно сохранилось и радует глаз по сей день.
Николай Альбов
(1866–1897)
Николай Михайлович Альбов родился 3 октября 1866 г. в селе Павлово Нижегородской губернии в семье полкового священника, ветерана Крымской войны, кавалера многих орденов Михаила Степановича Альбова. Настоящая его фамилия – Михайлов, Альбовым (то есть «Беловым») его назвали в духовной семинарии за белокурые волосы. В 1884-м Николай окончил Владимирскую классическую гимназию и поступил на физико-математический факультет Московского университета. Преподавателей студент впечатлял своими языковыми способностями (Альбов в совершенстве знал английский, французский, немецкий, испанский, немного – итальянский, позже выучил татарский, несколько кавказских языков и индейских диалектов). Но учебу Альбова прервала тяжелая болезнь – чахотка. Врачи категорически предписали Николаю сменить климат, он вынужден был оставить университет и переселиться на берег Черного моря, в Сухум. В 1888-м он провел там первое лето.
В южном климате состояние Альбова улучшилось, но возвращаться в Москву он не рискнул и продолжил образование в одесском Новороссийском университете. Там он вступил в Новороссийское общество естествоиспытателей и в 1889-м по заданию заведующего кафедрой ботаники профессора Ришави отправился в экспедицию по побережью Абхазии. Этот регион Альбов исходил пешком вдоль и поперек в сопровождении единственного проводника – местного крестьянина Туги Мухбы.
Исследования растительного мира Кавказа сделало имя молодого ученого широко известным в научных кругах. За работу «Характеристика растительных поясов Абхазии» он получил степень кандидата естественных наук. После экспедиций 1889 и 1890 гг. Альбов работал в Киевском и Петербургском университетах, а затем отправился в Женеву, где хранился знаменитый гербарий Буассье. Швейцарские коллеги высоко оценили труды русского ученого и снабдили его деньгами для новых исследований. В 1895 г. в Тифлисе вышел обобщающий труд Альбова «Материалы для флоры Колхиды», который и сегодня не потерял своего научного значения.
Н.М. Альбов за работой
В том же году Николай принял нелегкое решение оставить Родину навсегда. Причина была банальной – Альбов мечтал жить и работать на Кавказе, но никакой службы для него там не находилось. А между тем ему предложили место директора отдела ботаники в музее… аргентинского города Ла-Плата. Близкий друг Альбова, швейцарский ученый Казимир де Кандоль, посоветовал ему соглашаться на предложение, и 28 сентября 1895 г. Николай сообщил родным из Франции, что решил ехать: «Надежды мои на устройство работать на Кавказе не осуществились, а ничего другого подходящего у меня в России не было, поэтому я обратил свою мысль на Новый Свет, а именно – на Южную Америку. Там учёных людей очень ценят… Вернусь я тогда, когда положение моё упрочится, когда я составлю себе более или менее известное имя в учёном мире». Прощаться с мечтой о Кавказе было трудно. Альбов писал: «С этого момента начинается для меня новая жизнь. Вернусь ли я когда-нибудь в горы счастливой Абхазии, где чистые и прозрачные, как хрусталь, горные потоки шумно катят в море свои воды по диким ущельям, где азалея и каприфоль так благоухают весной?… Услышу ли я снова мелодичные звуки чонгури тихим и тёплым вечером и весёлое щебетанье чернооких дочерей Абхазии? А встречи в чаще первобытного леса с угрюмыми и важными фигурами в черкесках, с широкими кинжалами за поясом, с папахой, надвинутой на самые брови? Можно ли забыть прошлое? – Нет». Но в итоге дух авантюризма и любопытства, свойственный настоящему исследователю, все-таки победил. Так влюбленный в Кавказ нижегородец отправился в Латинскую Америку…
Прибыв в Аргентину, Альбов сразу же включился в музейную работу. Отдела ботаники, директором которого он был назначен, еще не существовало, его приходилось создавать с нуля. Кроме того, Альбов начал исследования нового для него региона. За несколько лет он предпринял несколько поездок: в Парагвай, Патагонию, Южные Кордильеры, на Огненную Землю. Результатом стали три внушительные по объему книги, изданные в 1896 и 1899 гг.; две из них – «Природа Огненной Земли» и «Заметки о флоре Огненной Земли» – в 1899 г. были оперативно переведены с испанского и французского старшей сестрой Альбова Александрой и вышли в Москве. За свои заслуги ученый в 1896 г. был избран действительным членом Российского Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии.
