Дмитрий Самин - Сто великих композиторов
Характерен ряд суждений современников и ближайших потомков о "Сотворении мира" Гайдна. Эта оратория имела при жизни композитора огромный успех и очень приумножила его славу. Тем не менее прозвучали и критические голоса. Естественно, наглядная образность музыки Гайдна шокировала философов и эстетиков, настроенных на "возвышенный" лад.
Серов восторженно написал по поводу "Сотворения мира": "Что за гигантское создание – эта оратория! Там есть, между прочим, одна ария, изображающая сотворение птиц, – это решительно высшее торжество звукоподражательной музыки, и притом "какая энергия, какая простота, какая простодушная грация!" – это решительно выше всякого сравнения".
Ораторию "Времена года" следует признать еще более значительным произведением Гайдна, чем "Сотворение мира". Текст оратории "Времена года", как и текст "Сотворения мира", был написан ван Свитеном. Вторая из больших ораторий Гайдна более многообразна и глубоко человечна не только по содержанию, но и по форме. Это целая философема, энциклопедия картин природы и патриархальной крестьянской морали Гайдна, славящей труд, любовь к природе, прелести деревенской жизни и чистоту наивных душ. К тому же сюжет позволил Гайдну создать очень стройную и законченную, гармоничную музыкальную концепцию целого.
Сочинение громадной партитуры "Времен года" далось дряхлеющему Гайдну нелегко, стоило ему многих волнений и бессонных ночей. Под конец его мучили головные боли и неотвязность музыкальных представлений.
"Лондонские симфонии" и оратории были вершиной творчества Гайдна. После ораторий он уже почти ничего не написал. Слишком напряженно прошла жизнь. Силы его иссякли. Последние годы композитор провел на окраине Вены, в маленьком домике. Тихое и уединенное жилище посещали почитатели таланта композитора. Беседы касались прошлого. Особенно любил вспоминать Гайдн свою молодость – тяжелую, трудовую, но полную смелых, настойчивых поисков.
Умер Гайдн в 1809 году и похоронен был в Вене. Впоследствии его останки перенесли в Эйзенштадт, где он провел так много лет своей жизни.
Антонио Сальери (1750-1825)
Итальянский композитор, педагог и дирижер Сальери был одним из наиболее знаменитых деятелей европейской музыкальной культуры рубежа XVIII-XIX века. Как художник он разделил судьбу тех прославленных в свое время мастеров, чье творчество с наступлением новой эпохи отодвинулось в тень истории. В жанре оперы-сериа он сумел достичь такого качественного уровня, который ставит его лучшие произведения выше большей части современных ему опер. С именем Сальери связана большая глава в истории оперного театра Австрии, немало сделал он для музыкально-театрального искусства Италии, внес вклад и в музыкальную жизнь Парижа.
Сальери родился 18 августа 1750 года в итальянском местечке Леньяго близ Вероны. Музыке первоначально обучался у своего брата-скрипача Франческо, а затем на клавесине у соборного органиста Дж Симони. С 1765 года пел в хоре собора Св. Марка в Венеции, изучал гармонию и овладевал вокальным искусством под руководством Ф. Пачини. Занимался он также у Д.Б. Пешетти.
Учителем и заботливым покровителем итальянского музыканта был Флориан Леопольд Гасман, видный композитор, уроженец Чехии, работавший в Вене. Во время пребывания в Италии Гасман обратил внимание на талантливого юношу, вывез его в Австрию, выделил его как самого способного ученика и считал своим преемником. После смерти учителя Сальери принял на себя заботу о двух малолетних дочерях Гасмана и подготовил их к оперной карьере. Обе они сохранили признательность к своему воспитателю и педагогу.
В 1766 году Гасман взял Антонио с собой в Вену. Тогда и началась музыкальная деятельность Сальери в качестве исполнителя. Через три года он занял должность клавесиниста-концертмейстера придворного оперного театра и за достаточно короткий срок сделал головокружительную карьеру. В 24 года Сальери – уже автор многих опер стал императорским камерным композитором и дирижером итальянской оперной труппы в Вене.
Музыкальный фаворит Иосифа II Сальери на протяжении длительного времени находился в центре музыкальной жизни австрийской столицы. Он не только осуществлял постановки и дирижировал спектаклями, но и управлял придворной певческой капеллой. В его обязанности входило наблюдение за музыкальным обучением в казенных учебных заведениях Вены.
Уже первая опера композитора, "Образованные женщины" (1770 год) создала ему имя в Вене. Поставленная в следующем году в Вене его четвертая опера, "Армида", шла затем в Копенгагене и Петербурге, в Гамбурге и Майнце, в Брауншвейге, Винтертуре и Берлине. Всего полгода спустя появилась опера Сальери "Венецианская ярмарка", имевшая повсеместный успех. Моцарт сочинил в 1773 году вариации для клавира на мотив из этой оперы, Гайдн ввел ту же тему в менуэт дивертисмента.
Крупнейшие итальянские театры заказывали оперы своему европейски известному соотечественнику. Среди них – венецианский театр "Сан-Мойзе", римский театр "Балле". Три театра начали свою деятельность постановкой опер Сальери: знаменитый миланский театр "Ла Скала" ("Узнанная Европа"), миланский театр "Каноббиана" ("Венецианская ярмарка" и "Талисман" – последняя опера в соавторстве с другим композитором) и театр "Нуово" в Триесте ("Ганнибал в Капуе"). Для Мюнхена Сальери написал оперу "Семирамида". "Школа ревнивых" после венецианской премьеры ставилась в Болонье, Флоренции, Турине, Франкфурте-на-Майне, Вене, Праге, Лондоне, Кракове, Мадриде, Париже, Лиссабоне в оригинале, а, кроме того, во многих городах Европы в переводе на польский, немецкий, испанский и русский языки.
Любопытно, что среди нотных рукописей, сохранившихся в старинных фондах библиотеки далекого Нижнего Тагила, из трех оперных партитур две принадлежали перу Сальери – "Венецианская ярмарка" и "Школа ревнивых". Обе оперы были популярны в Петербурге и Москве.
В 1778 году Сальери уехал в Италию, а затем в Париж, где сблизился с Глюком. В период острой идеологической борьбы между передовыми деятелями искусства эпохи Просвещения и сторонниками рутинной итальянской оперы Сальери уверенно стал на сторону новатора Глюка. Ученик Сальери Ансельм Хюттенбреннер писал: "Божеством нашего маэстро был его учитель Глюк. Он считал, что Глюк выше всех своих предшественников и последователей". Об оратории Сальери "Иисус в чистилище", исполненной на юбилейном торжестве по случаю пятидесятилетия деятельности композитора в Вене, Шуберт отозвался так: "Оратория написана чисто по-глюковски".
Историки музыки признают, что взгляды Сальери на драматическое пение и музыкальную декламацию "отражали идеи предреволюционного просветительства и особенно идеи французских энциклопедистов, впервые воплощенные на оперной сцене Глюком".
Именно Глюк рекомендовал Сальери дирекции парижской Оперы и был крестным отцом его "Данаид", упрочивших европейскую славу композитора. Желая поддержать своего приверженца, Глюк выдал это произведение за их совместный труд: он заявил, что первые два акта написаны им самим, а сочинение третьего акта он доверил близкому ему музыканту. И лишь двадцать дней спустя после премьеры, когда шесть спектаклей вполне упрочили успех оперы, в печати было опубликовано письмо Глюка, объявившего, что "Данаиды" сочинены Сальери самостоятельно. Вряд ли творец "Орфея" рискнул бы поставить на карту свое художественное реноме, если бы не признал оперу Сальери достойной имени Глюка и хотя бы в какой-то мере сомневался в ее успехе.
Недаром великий оперный реформатор сказал о своем последователе, что "только этот иностранец перенял его стиль, которого не хотел изучить ни один немец".
За два года до Великой французской революции в Париже была поставлена опера Сальери "Тарар" на либретто Бомарше. Французский драматург, знавший толк в музыке, писал в посвящении своего произведения (текста оперы) композитору, что он считает за честь называть себя его либреттистом, его другом: "Если наш труд будет иметь успех, я буду обязан почти исключительно Вам. И хотя Ваша скромность заставляет Вас всюду говорить, что Вы только мой композитор, я горжусь тем, что я Ваш поэт. Ваш слуга и Ваш друг".
В обращении к "абонентам Оперы" драматург особо подчеркнул достоинства музыки Сальери: "Но что еще менее является моим – это прекрасная музыка моего друга Сальери. Этот большой композитор, гордость школы Глюка, усвоивший стиль великого маэстро, от природы получил утонченное чувство, ясный разум, драматический талант и исключительную плодовитость. Он имел мужество отказаться ради меня от множества музыкальных красот, которыми блистала его опера, единственно потому, что они удлиняли сцену и замедляли действие; но за эту жертву его вознаградят мужественный и энергичный стиль и стремительность, и гордость всего произведения".
