БСЭ БСЭ - Большая Советская Энциклопедия (ШЕ)
Яркое воображение, музыкальность стиха, богатство ритмики сообщают неповторимое своеобразие поэзии Ш. Огромно её влияние на поэзию стран английского языка и мировую. Его произведения переведены на многие языки, в том числе на русский.
Соч.: The complete works, v. 1—10, N. Y., 1965; The letters, v. 1—2, Oxf., 1964; Note books, v. 1—3, N. Y., 1968; в рус. пер.— Полное собр. соч., пер. К. Д. Бальмонта, т. 1—3, СПБ, 1903—07; Избр. стихотворения, М., 1937; Лирика, М., 1957; Избранное, М., 1962; Письма. Статьи. Фрагменты, М., 1972.
Лит.: История английской литературы, т. 2, в, 1, М., 1953; Неупокоева И., Революционный романтизм Шелли, М., 1959; Моруа А., Ариэль. Роман из жизни Шелли и Байрона, Л.— М., 1925; Никольская Л. И., Шелли в России, Смоленск, 1972; Trelawny Е. J., Recollection of the last days of Shelley and Byron, L., 1931; Peck W. Е., Shelley, v. 1—2, Boston — N. Y., 1927; Spender S., Shelley, L., 1952: King-Hele D., Shelley: his thought and work, L.—N. Y., 1962; McNiece G., Shelley and the revolutionary idea, Camb. (Mass.) 1969; Chernaik J., The lyrics of Shelley' Cleveland — L., 1972.
А. Б. Горянин.
П. Б. Шелли.
П. Б. Шелли. «Королева Маб» (Лондон, 1829). Титульный лист.
Шеллинг Фридрих Вильгельм Йозеф
Ше'ллинг (Schelling) Фридрих Вильгельм Йозеф (27.1.1775, Леонберг, — 20.8.1854, Рагац, Швейцария), немецкий философ, представитель немецкого классического идеализма. С 1790 учился в Тюбингенском теологическом институте вместе с Гёльдерлином и Гегелем. Профессор в Йене (1798—1803), где сблизился с кружком романтиков (Авг. и Ф. Шлегель и др.; см. Романтизм ). С 1806 — в Мюнхене; профессор Эрлангенского (1820—26), Мюнхенского (с 1827), Берлинского (с 1841) университетов.
В философии Ш. выделяют несколько периодов: натурфилософия (с сер. 1790-х гг.), трансцендентальный, или эстетический, идеализм (1800—01), «философия тождества» (до 1804), философия свободы (до 1813), «положительная философия», или «философия откровения» (до конца жизни). Сильное влияние на Ш. оказал И. Г. Фихте , разъяснению учения которого посвящены первые философские сочинения Ш. Исходя из учения Фихте о природе, которая рассматривалась как средство для реализации нравственные цели, Ш. ставит перед собой задачу последовательно раскрыть все этапы развития природы в направлении к этой высшей цели, т. е. рассмотреть природу как целесообразное целое, как форму бессознательной жизни разума, назначение которой — порождение сознания. Проблема соотношения сознания и бессознательного стоит в центре внимания Ш. на всех этапах его развития. В отличие от Фихте, природа перестаёт быть у Ш. только чистым средством, материалом, на котором практический разум пробует свои силы, и становится самостоятельной реальностью — «интеллигенцией» в процессе становления. Диалектический метод, примененный Фихте при анализе деятельности «Я», распространяется у Ш. и на анализ природных процессов; всякое природное тело понимается как продукт деятельности динамического начала (силы), взаимодействия противоположно направленных сил (положительный и отрицательный заряд электричества, положительные и отрицательные полюсы магнита и т.д.). Толчком для этих размышлений Ш. были открытия Гальвани, Вольта, Лавуазье в физике и химии, работы Галлера и Броуна в биологии. Натурфилософия Ш. носила антимеханистический характер. Принцип целесообразности, лежащий в основе живого организма, стал у Ш. общим принципом объяснения природы в целом; неорганическая природа предстала у него в качестве недоразвитого организма. Натурфилософия Ш. оказала значительное влияние на многих естествоиспытателей (Х. Стеффенс, К. Г. Карус , Л. Окен и др.), а также на поэтов-романтиков (Л. Тик , Новалис и др.). Уже в этот период Ш. оказывается ближе к традициям неоплатонизма («О мировой душе», 1798), чем к этическому идеализму Фихте.
Ш. рассматривал натурфилософию как органическую часть трансцендентального идеализма, показывающую, как развитие природы увенчивается появлением сознательного «Я». Она должна дополняться другой частью, исследующей уже развитие самого «Я». Этой теме посвящена «Система трансцендентального идеализма» (1800, рус. пер. 1936). Деятельность «Я» распадается, по Ш., на теоретическую и практическую сферы. Первая начинается с ощущения, затем переходит к созерцанию, представлению, суждению и, наконец, на высшем уровне — разума — достигает пункта, где теоретическое «Я» сознаёт себя самостоятельным и самодеятельным, т. е. становится практическим «Я», волей. Воля, в свою очередь, проходит ряд ступеней развития, высшей из которых является нравственное действие, имеющее целью самоё себя. Если в теоретической сфере сознание определяется бессознательной деятельностью «Я», то в практической сфере, напротив, бессознательное зависит от сознания и им определяется. У Фихте эти два разнонаправленных процесса совпадают только в бесконечности, куда и оказывается отнесённым осуществление познавательного и нравственного идеала. Отталкиваясь от кантовской «Критики способности суждения» и эстетического учения Ф. Шиллера , Ш. видит в искусстве ту сферу, где преодолевается противоположность теоретического и нравственно-практического; эстетическое начало предстаёт как «равновесие», полная гармония сознательной и бессознательной деятельности, совпадение природы и свободы, тождество чувственного и нравственного начал. В художественной деятельности и в произведениях искусства достигается «бесконечность» — идеал, недостижимый ни в теоретическом познании, ни в нравственном деянии. Художник, по Ш., это гений, т. е. «интеллигенция», действующая как природа; в нём разрешается противоречие, непреодолимое никаким др. путём. Соответственно философия искусства является у Ш. «органоном» (т. е. орудием) философии и её завершением. Эти идеи Ш. развил далее в «Философии искусства» (опубл. 1907, рус. пер. 1966), выразив миросозерцание йенских романтиков.
Одним из центральных становится у Ш. понятие интеллектуальной интуиции, родственной эстетической интуиции. В философии тождества Ш. рассматривает интеллектуальную интуицию уже не как самосозерцание «Я», как это он делал ранее вслед за Фихте, но в качестве формы самосозерцания абсолюта, предстающего теперь как тождество субъекта и объекта. Это идеалистическое учение Ш. наиболее отчётливо развил в диалоге «Бруно, или О божественном и естественном начале вещей» (1802). Будучи тождеством субъективного и объективного, абсолют, по Ш., не есть ни дух, ни природа, а безразличие обоих (подобно точке безразличия полюсов в центре магнита), ничто , содержащее в себе возможность всех вообще определений. Полная развернутость, осуществлённость этих «потенций» — это, по Ш., вселенная; она есть тождество абсолютного организма и абсолютного произведения искусства. Абсолют в такой же мере рождает вселенную, в какой и творит её как художник: эманация и творение сливаются здесь в безразличии противоположностей. В этой системе эстетического пантеизма, восходящей в конечном счёте к неоплатонизму, Ш. сближается с пантеизмом немецкой мистики (Экхарт ).
В 1804 в соч. «Философия и религия» Ш. ставит вопрос, выводящий его за пределы философии тождества: как и в силу чего происходит рождение мира из абсолюта, почему нарушается то равновесие идеального и реального, которое существует в точке безразличия, и в результате возникает мир? В «Философских исследованиях о сущности человеческой свободы...» (1809, рус. пер. 1908) Ш. утверждает, что происхождение мира из абсолюта не может быть объяснено рационально: это — иррациональный первичный факт, коренящийся не в разуме, а в воле с её свободой. Вслед за Я. Бёме и Ф. Баадером Ш. различает в боге самого бога и его неопределимую основу, которую он называет «бездной», или «безосновностью» (Ungrund) и которая есть нечто неразумное и тёмное — бессознательная воля. В силу наличия этой тёмной стихии происходит раздвоение абсолюта, акт самоутверждения свободной воли, отделения от универсального, божественного начала — иррациональное грехопадение, которое невозможно понять из законов разума и природы. Акт грехопадения — это надвременный акт; бессознательная воля действует до всякого самосознания и на метафизическом уровне человек оказывается виновным уже в момент своего рождения. Искупление этой первородной вины и воссоединение с абсолютом, а тем самым и воссоединение самого абсолюта — такова, по Ш., цель истории.
Поскольку воля как изначальное иррациональное хотение есть непостижимый первичный факт, она не может быть предметом философии, понятой как рациональное выведение всего сущего из исходного принципа. Называя эту рационалистическую философию (в т. ч. и свою философию тождества, и философию Гегеля) негативной, отрицательной, Ш. считает необходимым дополнить её «позитивной философией», рассматривающей первичный факт — иррациональную волю. Последняя постигается эмпирически, в «опыте», отождествляемом Ш. с мифологией и религией, в которых сознанию было дано в истории откровение бога. В этой «философии откровения» Ш. по существу оставляет почву собственно философии и сближается с теософией и мистикой. Лекции Ш. о положит. философии, или философии откровения, которые он начал читать в 1841 в Берлине, успеха у слушателей не имели; с рядом памфлетов против Ш. выступил молодой Ф. Энгельс.
