Ф. Брокгауз - Энциклопедический словарь (Б)
Переходя к обзору деятельности Б., как крупного научного деятеля, прежде всего должно обратить внимание на то, что он образовал и оставил после себя в России целую школу исследователей по органической химии, разрабатывающих эту науку в духе идей и приемов своего учителя.
Но чтобы быть творцом научной школы в стране, для этого требуется соединение многих редких личных качеств, которыми в избытке обладал наш знаменитый ученый педагог. С редкой живостью, ясностью мысли и речи – в нем соединялась замечательная простота в обхождении и отзывчивость. Страстная любовь к науке била в нем ключом и завлекала жаждущую истины во всех ее видах молодежь. Б. и в лаборатории, и у себя в кабинете был всегда доступен и практикантам-химикам, и любителям-пчеловодам, и сторонним посетителям; для всякого находилось в запасе у Б. именно то, что в данную минуту было всего нужнее, совет или поощрение, мягкая критика или слова утешения (см. превосходную речь Г. Г. Густавсона: «А. М. Бутлеров, как представитель школы», в "Журнале Р. X. О. " за 1887). Укрепившиеся еще с средины 60-х годов выражения в химии: «Бутлеровское направление», «Бутлеровская школа» сохранились во всей их силе и до сего времени. Зовется это направление Бутлеровским потому, что Б. был одним из творцов, как нового научного принципа – «химического строения», так в особенности и всестороннего применения и развития этого последнего, положенного им в основу и преподавания, и всех научных работ, произведенных им лично и его учениками. Не входя в детальное рассмотрение самого принципа, считаем, однако же, нужным указать, что прошло почти тридцать лет после появления классических статей Б. по установке принципа строения и двадцать пять истекло после выхода 1-го издания его бессмертного «Введения к полному изучение органической химии» и работ над изомериею простейших углеводородов и спиртов, – а принцип за все это время применялся все шире и шире; теперь нет того отдела в органической химии, куда бы его помощью не был внесен яркий свет. Подобный широкий захват материала, подчинившегося принципу строения, явился возможным только потому, что на ряду с ясным и точным изложением основ учения о химическом строении, всюду, где было возможно, выставлялись и предсказания; задачи, поставленные самим творцом теории, тотчас разрабатывались, часто разрешались в лаборатории им лично и с помощью учеников. Так зародилась «Бутлеровская школа», тесно связанная в начале с возникновением Бутлеровского учения о строении. Первые пионеры школы научились у первоисточника не только работе лабораторной, со своеобразными приемами и методами исследования веществ, трудно получаемых и нередко в ничтожных количествах, но и особым приемам трактования предмета исследования, по которому частности подчинялись и ярко освещались единым общим принципом. В статье «О химическом строении» придется еще вернуться к значению всего созданного Б., здесь же вкратце проследим общий ход только самых важнейших его работ по органической химии, интерес и значение которых не только не теряется до сих пор, но по отношению к некоторым даже возрастает. С конца 50-х годов начинают появляться исследования наипростейших органических соединений с одним паем углерода в составе, начатые Б. в лаборатории Вюрца в Париже, продолженные в Казани и давшие науке способы образования, свойства и превращения веществ, важность которых для науки и практики, можно сказать, с тех пор все более и более увеличивается. Так, упомянем о приготовленном Б. йодистом метилене. CH2I2 (из йодоформа действием C2H5ONa), который, благодаря своему высокому удельному весу (тяжелейшая из всех органич. жидкостей) 3,842 и сравнительной стойкости, стал в последнее время обиходною жидкостью в руках минералога и петрографа при определениях уд. веса и состава минералов и горных пород. Исходя из йодистого метилена и щавелевокислого серебра, Б. получил так называемый оксиметилен (CH2О)n, превращающийся при нагревании в простейший альдегид (муравьиный) и снова при охлаждении переходящий в твердое, полимерное состояние. Интерес и значение последнего соединения высоки потому, что еще в 1861 г. Б. удалось действием на оксиметилен известковой воды доказать впервые возможность искусственного получения сахаристого начала, названного им метиленитаном. Лишь в самое последнее время, когда создались совершенно новые методы исследования и выделения сахаристых начал, авторитет в этой новейшей области – Эмиль Фишер вновь возбудил интерес к первой синтетической глюкозе (метиленитан зовется теперь формозой и акрозой), в которой по ее свойствам очень не легко было угадать в начале 60-х годов синтетическую глюкозу. После 1861 года Б. выступает с рядом блестящих теоретических и критических статей, в которых излагаются им с замечательной ясностью и силой главнейшие основания учения о «Химическом строении веществ». Назовем здесь: «О химическом строении веществ» (1861); «О различных способах объяснения некоторых случаев изомерии» (1863, в Эрленмейровском «Kritische Zeitschrift f. Chemie», на немецком языке, и в «Ученых записках казанского университета»). Это учение имело и имеет конечною целью определить взаимное химическое отношение и связь отдельных элементарных атомов, составляющих частицу данного тела; принимая всецело унитарность частицы, учение это, однако, стремилось во всех случаях определить самый способ и порядок расчленения единой частицы на составляющие ее атомы. Так как структурное (от немецкого выражения строение = Straktur, введенного самим Б. взамен термина «конституция») учение Бутлерова, исходя из немногих допущений, опиралось на факты уже известные; объясняя их и предсказывая новые, то окончательное его признание и укрепление могло произойти только после всестороннего испытания его путем новых и новых опытов. К ним то и приступил Б., начиная с 1863 г., неустанно обогащая науку чрезвычайно важными экспериментальными работами, с изумительной ясностью доказывающими верность структурного учения, в особенности в области явлений изомерии органических тел. Ряд классических его работ начинается с открытия им первого третичного алкоголя – триметилкарбинола (изомерного с Вюрцевским бутильным алкоголем брожения) и синтеза других его гомологов. Немногим позже, изучая производные этого алкоголя, Б. обнародовал другое, не менее важное в истории органической химии исследование о двух предельных углеводородах состава C4H10, на которых с отчетливостью и блеском доказал изучением свойств химических и физических изомерию открытого им вновь триметилформена СН(СНз)з с диэтилом C2H5. C2H5. Оставляя в стороне значительное число работ, произведенных Б. в период времени до начала 70-х годов, укажем лишь на те, которые по их важности занесены в элементарные курсы органической химии: «Определение плотности пара метильного соединения свинца (плумбпетраметила)», и «О некоторых углеводородах СnН2n», где описан изобутилен из триметилкарбинола, и «Исследование некот. превращений цинк-метила». Из петербургского периода химической деятельности Б. особенного внимания заслуживают его работы, важные и в теоретическом отношении, над установкой явления полимерии в ряду этиленных углеводородов. Как в других бутлеровских исследованиях, так и в этих, на ряду с чрезвычайно глубокими и часто новыми соображениями теоретического характера, выступает мощность таланта экспериментатора, редко останавливающегося перед трудностями задач. В обширном мемуаре «Об изодибутидене» (1876 – 77) приведено в нескольких строках совершенно новое, так сказать, динамическое воззрение о значении условий превращения на строение некоторых веществ – воззрение, которое до сих пор еще ждет дальнейшего развития и обещает разъяснить многое в той области, которую немцы очень неудачно называют то таутомерией, то десмотропией, то аллоизомерией и пр. Как ряд статей и мемуаров над изучением продуктов уплотнения изобутилена, так и в появившемся ранее мемуаре «О строении некоторых непредельных углеводородов» (1870), кроме образцовой экспериментальной стороны, рассеяна такая масса важных теоретических замечаний и сопоставлений, что их можно смело рекомендовать для изучения каждому начинающему химику на ряду с классическими трактатами великих химиков-экспериментаторов первой половины настоящего столетия: Гей-Люсака, Берцелиуса, Вёдера, Либиха, Бунзена, Дюма, Жерара и Лорана. К той же категории классической обстоятельности и точности можно отнести и подробные статьи Б. : «О физических свойствах триметилкарбинола» (1871); «О триметилуксусной кислоте» (1872 – 74); «Пентаметил-этоле» и немало других менее обширных, и по своему теоретическому интересу уступающих приведенным нами выше.
Преемственность бутлеровских идей и направления всего яснее выступает в следующих сопоставлениях работ учеников его и работ учеников этих последних. Открытие Б. синтеза предельных третичных алкоголей послужило толчком к открытию интереснейших синтезов непредельных третичных и вторичных алкоголей для преемника Б. в казанской лаборатории – Зайцева и его многочисленных учеников; под руководством и по предложению Б. была сделана в Казани работа над окислением кетонов А. Н. Поповым, продолжавшим разрабатывать эту тему почти в течение всей своей деятельности; завершена эта работа над правильностью окисления кетонов, превосходным исследованием Е. Е. Вагнера, ученика А. М. Зайцева. Рассеянные в многочисленных статьях Б. различные наблюдения над явлениями изомеризации и иных анормальных реакций, а также и в особенности сопутствующие им соображения о «механизмах реакций» послужили к разработке многих частностей и открытиям обобщений в духе структурного учения для Морковникова, Зайцева, Львова и их учеников. Число учеников Б., работавших на его темы и под его руководством, очень значительно (одних преподавателей и лаборантов в высших учебных заведениях, список которых составлен был за 11/2 года до смерти Б. в газете «Новости» 22 марта 1885 г., № 80, было около 30 чел. ). Но в течение всей долголетней педагогической деятельности Б. очень редко держался обычая публиковать исследования своих учеников от общего с ними имени (нам известны только работы с Осокиным в Казани, с Вышнеградским, Горяйновым и Рицца здесь), и никогда не пользовался работами начинающих для своих личных, хотя бы и высоко научных целей, как то практикуется почти всеми корифеями химии на Западе.
