Д. Самин - 100 великих архитекторов
В 1970-е годы Нимейер еще увлекся проектированием мебели. Его мягкие кожаные кресла и диваны с пружинящими «ножками» из стальной полосы, выполненные обычно совместно с дочерью, часто выставлялись в Бразилии и за рубежом.
Вернувшись в Бразилию, Нимейер, понимая необходимость продолжения работы в столице, построил в Бразилиа небольшой собственный жилой дом. Так же, как несколько ранее здание министерства иностранных дел, он отразил серьезные изменения в архитектурном мышлении и эстетических предпочтениях.
В начале 1980-х годов Нимейер спроектировал для Бразилиа Музей индейца и несколько правительственных, общественных и жилых зданий. А в сентябре 1981 года была осуществлена мечта Оскара Нимейера – в зеленой зоне недалеко от телебашни был открыт мемориал инициатора строительства Бразилиа Жуселину Кубичека. Главный элемент ансамбля – плоский параллелепипед со скошенными боковыми гранями, который вмещает мемориальную библиотеку, кабинет и аудиторию.
Таким образом, происходил, казалось бы, необъяснимый процесс: в годы реакционной диктатуры, когда сам город приобрел совершенно иное политико-символическое значение и Нимейер активно выступал против режима, продолжали строиться великолепные дворцы по проектам и под наблюдением преследуемого по политическим мотивам архитектора. Однако противоречие здесь действительно кажущееся. При последовательных выступлениях против антинародного государства Нимейер стремится воплотить в правительственных зданиях и других постройках столицы свое представление о символах демократической власти, создать их архитектурные образы, отвечающие его оптимистическому взгляду в будущее. Кроме того, нельзя забывать, что Бразилиа – любимое и наиболее важное и значительное произведение Нимейера, которому он посвятил многие годы и не мог снять с себя творческую ответственность за результат, отказаться от участия в развитии и завершении ансамбля.
Несмотря на все трудности и противоречия, которые Нимейер отмечал буквально в каждом своем выступлении, он с радостью видел возникший в пустыне «…простой, радушный, динамичный и монументальный… красивый и цивилизованный город».
Однако эти оценки – скорее желаемое, мечта. Несмотря на архитектурный контроль, Бразилиа неизбежно теряет много ценного из своего планировочно-образного замысла. И в результате в 1985 году Нимейер решил покинуть свое детище и навсегда поселиться в Рио-де-Жанейро. «Я люблю свое творение, – заявил Нимейер, – но видеть, как его уродуют, не могу». Но и в Рио он вскоре вновь занялся проектами для Бразилиа: театра под открытым небом на 5000 мест и зоны отдыха жителей столицы по сторонам шоссе вокруг искусственного озера Параноа.
Еще с начала 1970-х годов Нимейер приступил к крупной и принципиальной работе в Рио-де-Жанейро. По градостроительному проекту его учителя и друга Лусиа Косты начал осваиваться и застраиваться громадный район к югу от города на заболоченной равнине, отделенной от центральных районов горными кряжами. И в 1983—1984 годах он смог подарить своему родному городу необычный по назначению и характеру, огромный по размаху общественный комплекс.
Дарси Рибейру, избранный вице-президентом штата Рио-де-Жанейро, предложил построить в конце проспекта, у подножия холмов, по склонам которых доныне карабкаются вверх фавелы – обиталище танцоров и певцов, которым аплодируют участники карнавала. Проект комплекса, которому горожане дали прозвище Самбадром, сочетает в себе размах и лиризм, монументальность и легкость. Он, как и все лучшие работы предшествующих лет, окрашен большой любовью зодчего к его народу и к его городу.
МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ ПОСОХИН
(1910—1989)
Посохин справедливо может быть причислен к тем мастерам, которые прокладывали пути развития отечественной архитектуры. У него счастливо сложилась творческая жизнь, и большая часть его идей осуществилась. Архитектор имел шестое чувство – он чуял, что грядет завтра, и потому всегда «бил в точку». Это свойство присущее великому мастеру.
Михаил Васильевич Посохин родился 13 декабря 1910 года в городе Томске. Трудовую деятельность начал сразу после окончания средней школы, став рабочим на крупнейшей сибирской стройке тех лет – строительстве Кузнецкого металлургического комбината. Там же, без отрыва от производства, Посохин окончил учебный комбинат и получил диплом гражданского инженера. Однако с детства он имел явное призвание к искусству. Еще подростком, по собственной инициативе, посещал студию живописи, одно время работал декоратором в театре и даже в бытность рабочим, возвращаясь домой после тяжелого трудового дня, умудрялся регулярно рисовать, упорно совершенствуя свое мастерство. С юных лет Посохина привлекала архитектура. Это самое синтетическое из искусств более всего отвечало его природным склонностям. Он чувствовал, что именно в нем сумеет наиболее полно реализовать себя как художник и использовать уже накопленный опыт строителя. Первые шаги в архитектуре Посохин делает в проектном отделе Кузнецкстроя. В 1932 году, еще не имея специального образования, он впервые выполняет конкурсную работу – проект памятника металлургу Курако, и получает за него первую премию.
В 1935 году Посохин переезжает в Москву. Безвестного сибиряка академик Щусев взял к себе в мастерскую – нюх на таланты у старого мастера был выдающийся, вроде «абсолютного слуха» у музыкантов. Там состоялось перешедшее в творческую дружбу знакомство с А. Мндоянцем, до безвременной кончины которого в 1966 году все работы выполнялись совместно.
В 1938 году Посохин оканчивает экстерном Московский архитектурный институт. Удачное сочетание инженерного и архитектурного образования, как нельзя лучше отвечающее характерному для Посохина слиянию художественного и конструктивного начал в архитектуре, а также практический опыт помогли ему стать полноценным зодчим, способным не только комплексно решать творческие задачи, но и прокладывать новые пути развития архитектуры.
В предвоенные годы получили резонанс его успехи в конкурсах на проекты театра в Комсомольске и аэровокзала в Москве. Затем последовала работа по маскировке столицы и участие в конкурсах военных лет. В одном из них, в 1942 году, мемориальное сооружение впервые было предложено создать в виде кургана с венчающей скульптурой – мотив, впоследствии многократно обыгрывавшийся различными авторами. По сути дела, Посохин продемонстрировал особое умение предложить перспективную идею, тему, подход. К 1943 году относится первая самостоятельная постройка, точнее, перестройка административного здания на улице Фрунзе. Пространство Арбатской площади, с которой в ракурсе воспринимается здание, задало укрупненный масштаб. Несколько тяжеловесный и растянутый, но рассчитанный на ракурсное восприятие портик, активная пластика горельефов, которые выполнил молодой тогда Н. Томский, и как контрастный фон всему этому нарочито скупые плоскости стен – основные черты этой первой воплощенной композиции.
В 1946 году Посохин уже возглавлял одну из архитектурных мастерских Моссовета. В 1948 году он был одним из авторов проектов первых высотных зданий столицы. Выполненный им совместно с Мндоянцем конкурсный проект высотного жилого дома на площади Восстания удостоился Государственной премии СССР.
Здесь удачно сочетались и градостроительное значение, и энергичная компоновка масс, все активнее стремящихся ввысь, и мощная пластика форм, обогащенная скульптурой М. Аникушина и Н. Никогосяна. Органично сплавились преображенные мотивы традиционных ярусных построений, напряженных очертаний и силуэтов с общим триумфальным духом послевоенной архитектуры, отчетливыми веяниями стиля ар-деко – необычный, неординарный высотный дом.
Вслед за высотным домом Посохин строит еще несколько зданий в центральной части города. Наиболее крупное среди них – административное здание на Садовой улице. Необычен прием его постановки. Оно обращено к магистрали не главным фасадом, а более коротким боковым. Благодаря этому перед центральным входом образуется глубокая площадь – «ниша». Сквер на площади создает архитектурный акцент, своего рода паузу, очень уместную в системе сплошной фронтальной застройки Садового кольца.
Наступает время индустриализации в советской архитектуре. Посохин разрабатывает проект квартала четырехэтажных каркасно-панельных жилых домов на Хорошевском шоссе. По существу, это было первой в нашей архитектурно-строительной практике попыткой комплексной застройки панельными зданиями. Следующий этап творческого поиска в этом направлении – возведение каркасно-панельных шести-десятиэтажных домов на улице Куусинена. Эти первые многоэтажные здания из сборного железобетона для своего времени имели новаторский характер и были заметной вехой на пути развития индустриального домостроения.
