Андрей Хорошевский - 100 знаменитых символов советской эпохи
В первую, самую тяжёлую блокадную зиму 1941/42 года по Дороге жизни было перевезено 360 тысяч тонн грузов, переправлены с полным вооружением 11, 80, 115, 117, 198 и 265-я стрелковые дивизии и 124-я танковая бригада, оказавшие огромную помощь частям Ленинградского фронта. В обратном направлении были эвакуированы более полумиллиона человек, перевезены 3700 вагонов промышленного оборудования, культурных ценностей и другого имущества. Всего же за период действия Дороги жизни автомобили и суда Ладожской флотилии перевезли свыше 1 миллиона 600 тысяч тонн грузов, за это же время из города было эвакуировано около 1 миллиона 376 тысяч человек.
В январе 1943 года советским войскам впервые удалось прорвать блокаду. Это позволило провести по самому берегу Ладожского озера железнодорожную ветку, что значительно улучшило снабжение Ленинграда. Необходимость доставлять грузы по опасной ледовой трассе отпала. Но память о Дороге, благодаря которой были спасены тысячи людей, осталась навсегда.
Екатерина Фурцева
«Железная леди Советского Союза», «Екатерина Великая», единственная представительница слабого пола, которой удалось сделать столь головокружительную карьеру в советской партийной иерархии, прошедшая путь от простой ткачихи до секретаря ЦК и министра культуры. Она встречалась с королями и диктаторами, с ней дружили великие музыканты и актёры. Поездки за рубеж, даже в соседние Болгарию или Польшу, для советского человека были невероятным счастьем, а она ездила за границу, словно простой гражданин ездит, к себе на дачу по выходным. Мало того, Екатерина Фурцева была просто красивой женщиной. Казалось, что Екатерина Фурцева — «воплощение советской мечты». Но только казалось…
«Вообще, она была несчастна в том отношении, что о ней никто никогда не заботился. Она никому была не нужна. Близким людям тоже!» — сказала однажды о Фурцевой знаменитая певица Людмила Зыкина. Редко, очень редко выдавались такие мгновения, когда Екатерина Фурцева могла сказать себе: «Я счастлива…».
Екатерина Алексеевна Фурцева родилась 7 декабря 1910 года в Тверской губернии, в деревушке неподалёку от Вышнего Волочка. Отец сгинул на полях Первой мировой, мама, Матрёна Николаевна, работала на ткацкой фабрике. Казалось, что перспективы у Кати — «самые радужные». Семилетка, затем фабрика, где среди неимоверного грохота ткацких станков она проработает всю жизнь, и под конец — мизерная пенсия и полунищенское существование. Единственным вариантом вырваться из этого круга могло быть удачное замужество. Катя, как и любая другая девочка, наверняка мечтала о прекрасном принце на белом коне или, учитывая романтику послереволюционного времени, о каком-нибудь герое Гражданской войны, легендарном красном командире, который на белом коне приедет специально за ней. Но ни принцы, ни красные командиры в Вышнем Волочке не появлялись…
Нет, не случайно Екатерину Фурцеву сравнивали с великой русской императрицей. Решительность и нежелание покоряться сложившимся обстоятельствам — вот что объединяет этих двух женщин, хотя одна была царской крови, а вторая — самого простого происхождения. Бедная принцесса из Ангальт-Цербстского княжества смогла стать государыней огромной страны, и всё потому, что не испугалась опасности и действовала очень твёрдо и напористо. И так же решительно поступала простая ткачиха Катя Фурцева…
Когда ей было всего двадцать, Екатерина вступила в партию. За год она несколько раз переезжает из одного конца страны в другой. Вначале её направляют в Курскую область, затем — в Крым, в Феодосию, где она работает в местном комитете комсомола. Но на благодатном Юге Катя долго не задерживается. Она хочет учиться и поступает на ленинградские курсы инженеров гражданского воздушного флота. В Ленинграде молодая комсомольская активистка знакомится со своим первым мужем, Петром Ивановичем Битковым, начальником политотдела по комсомолу Саратовского авиационного техникума. Некоторое время супруги живут в Саратове, а через год Екатерину по комсомольской путёвке направляют в Москву, на должность инструктора студенческого отдела в аппарате ЦК ВЛКСМ. Через некоторое время Екатерину по рекомендации ЦК направляют в московский институт тонкой химической технологии учиться и поднимать комсомольскую работу в учебном заведении.
Сразу же после начала войны Пётр Битков ушёл на фронт, а Екатерина осталась в Москве. Расставаясь с мужем, она ещё не знала, что беременна. В мае 1942 года, в Куйбышеве, где Екатерина была в эвакуации, родилась дочь Светлана. Через четыре месяца после рождения дочери с фронта на побывку приехал муж. Приехал только для того, чтобы сказать, что давно живёт с другой…
Заглушить личное горе Екатерина пытается с помощью работы. Она поступает в аспирантуру, становится парторгом института, а через некоторое время её назначают сначала вторым, а затем и первым секретарём Фрунзенского райкома партии. Теперь у неё появилась цель в жизни — она стояла на партийной лестнице, и путь наверх был очень нелёгок. Но Фурцева никогда не останавливалась перед трудностями, если надо, она сжимала зубы и добивалась своего. Например, ей, как и любому советскому чиновнику более или менее высокого ранга, приходилось выступать с докладами. Эти доклады писали для неё сотрудники, а она зачитывала их с листа. Но получалось у неё это плохо — она часто запиналась, ставила неправильно ударения. И тогда она вспомнила, как учила роли в драмкружке. Дома Екатерина Алексеевна становилась перед зеркалом и заучивала доклад наизусть. Слово в слово, благо память у неё была отменная. А затем выступала на собрании — эмоционально, порой даже артистично, и совершенно не подглядывая в бумаги, что для тех времён было в диковинку.
Её заметили. Фурцева всё чаще стала появляться на мероприятиях, где встречалась с представителями высшей партийной элиты. И наконец, в 1949 году, на партийном концерте в Большом театре, пробил её «звёздный час». В перерыве председатель Президиума Верховного Совета СССР Николай Шверник представил её Сталину. На вождя Фурцева произвела благоприятное впечатление, он даже пожелал, чтобы при совместном фотографировании после концерта Фурцева была рядом с ним. В те годы такое внимание со стороны Сталина означало, что перед облагодетельствованным чиновником открывались невероятные перспективы.
Екатерина Фурцева, как говорится, попала в обойму. Через несколько месяцев после памятной встречи со Сталиным она заняла кабинет второго секретаря Московского горкома партии. Её непосредственным начальником стал Никита Хрущёв, занимавший пост первого секретаря МГК. Долгое время ходили слухи, что Хрущёва и Фурцеву связывало нечто большее, чем просто взаимная симпатия. Так это или нет, мы уже никогда не узнаем, но то, что Екатерина Алексеевна до определённого момента была любимицей Хрущёва, — факт неоспоримый. Не зря же Никита Сергеевич, уже после того как стал Генеральным секретарём, чуть ли не перед каждым зарубежным визитом отдавал распоряжение подчинённым: «И обязательно включите в делегацию Фурцеву! Мне она будет нужна!». И другой неоспоримый факт — Фурцева до поры до времени безоговорочно верила Хрущёву и считала его тем руководителем, который способен вывести страну из тяжёлого наследия сталинизма и привести её к процветанию.
Верила Екатерина Алексеевна и Николаю Фирюбину, одному из секретарей Московского горкома. Красавец-мужчина, он умел нравиться женщинам, и однажды Фурцева поняла, что влюбилась в своего подчинённого. Но Фирюбин был женат, имел двоих детей, а в те времена развод для чиновника такого ранга был весьма опасным делом, сразу же могли приписать «аморалку» с соответствующими последствиями. Фирюбин долго не решался подать на развод. После прихода к власти Хрущёв отправил Николая Павловича послом в Чехословакию, а затем в Югославию (кстати, в этой «ссылке» кое-кто усматривал ещё один довод в пользу того, что Хрущёв был неравнодушен к Екатерине Алексеевне). Фурцева, не обращая внимания на досужие разговоры за спиной, часто ездила к нему в Прагу и Белград. В конце концов они поженились. И вот тут-то Екатерина Алексеевна поняла, что ошиблась. Начались проблемы: Фирюбин откровенно завидовал Фурцевой, не мог смириться с тем, что она добилась в жизни гораздо большего, чем он. Супруги не разводились, однако о любви не было и речи.
Но вернёмся в 1953 год. Хрущёв, завоевавший власть в нелёгкой борьбе с Берией, не забыл и о своей любимице. В 45 лет Екатерина Фурцева становится первым секретарём Московского горкома партии — первым лицом в столице. Но это было не просто новое назначение, многим казалось, что Хрущёв готовит себе преемницу, что этот пост может стать стартовой площадкой для Фурцевой, впоследствии она может занять очень высокий пост, вплоть до… Это кажется маловероятным, но может быть, и Генерального секретаря… Ещё больше эти «подозрения» укрепились летом 1957 года. Если раньше Фурцева была любимицей Хрущёва, то теперь она стала его «спасительницей».
