Елена Евстратова - Шедевры русских художников
Рябушкин Андрей Петрович (1861–1904)
Московская девушка XVII века
1903. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
В своих картинах Рябушкин рассказывает о минувшем так, словно оно ему хорошо знакомо. В них нет напыщенной театральности и постановочных эффектов, а есть любование виртуозного стилиста «седой стариной», основанное на глубоком знании народного костюма, старинной утвари, древнерусской архитектуры.
Свадебный поезд в Москве (XVII столетие)
1901. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Вечерние сумерки опустились на город, темными силуэтами на фоне серебристо-синего неба выделяются одноэтажные деревянные избы, последние лучи заходящего солнца золотят купол белокаменной церкви. В унылую, однообразную повседневность московской улицы врывается праздник: по весенней раскисшей дороге мчится алая карета с новобрачными. Словно добры-молодцы из волшебной сказки, ее сопровождают нарядные скороходы в красных кафтанах и ярко-желтых сапогах и всадники на породистых рысаках. Тут же спешат по своим делам москвичи – солидные отцы семейства, скромные красны-девицы. На первом плане нарядная, нарумяненная молодая красавица с тревожно-недовольным лицом спешно свернула за угол, подальше от свадебного кортежа. Кто она? Отвергнутая невеста? Ее психологически-острый образ вносит в эту полусказочную грезу ощущение реальной жизни с неизменными во все времена страстями и проблемами.
Архипов Абрам Ефимович (1862–1930)
Прачки
Конец 1890-х. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Архипов – типичный представитель московской школы с ее живописной свободой и новизной сюжетов. Он увлекался техникой широкого мазка скандинавского художника А. Цорна, которая позволила ему убедительно передать в картине сырую атмосферу прачечной, клубы пара, да и сам монотонный ритм изнурительной работы женщин. Вслед за «Кочегаром» Н. Ярошенко в картине Архипова властно заявляет о себе новый герой в искусстве – трудящийся-пролетарий. То, что на картине представлены женщины – изможденные, вынужденные за гроши выполнять тяжелую физическую работу, придавало картине особую актуальность.
В гостях (весенний праздник)
1915. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Главным героем этой картины является солнце. Его лучи врываются в комнату из открытого окна, «зажигая» радостный, весенний пламень ярко-красных одежд молодых крестьянок, которые, усевшись в кружок, о чем-то весело судачат. «Академик Архипов написал замечательную картину: изба, окно, солнце бьет в окно, сидят бабы, в окно виден русский пейзаж. До сих пор я не видел ни в русской, ни в иностранной живописи ничего подобного. Нельзя рассказать, в чем дело. Замечательно переданы свет и деревня, как будто вы приехали к каким-то родным людям, и когда вы смотрите на картину, вы делаетесь молодой. Картина выписана с удивительной энергией, с поразительным ритмом», – восхищался К. Коровин.
Девушка с кувшином
1927. Государственная Третьяковская галерея, Москва
«Девушка с кувшином» относится к знаменитой серии картин Архипова «красивых крестьянок», начало которой положило полотно «Гости» и над которой художник работал до конца жизни. В картинах этой серии Архипов декоративно яркой, светоносной живописью передавал жизнеутверждающую радость бытия своих моделей, красоту и обаяние простых русских женщин.
Рерих Николай Константинович (1874–1947)
Баян
1910. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Увлечение Рериха историей сказалось не только выбором тематики своих картин – его называли создателем нового жанра – исторического пейзажа. Он активно занимался раскопками, публиковал работы по археологии, даже преподавал в Петербургском археологическом институте.
Художник много ездил по родной стране, изучал памятники русской истории, иконопись, образцы народно-прикладного искусства. Впечатления, полученные в этих поездках, нашли отражение в его полотнах, в том числе и в «Баяне».
Заморские гости
1901. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Картина «дышит» сказочным мифологизмом театральных постановок, в которых много участвовал Рерих-декоратор. По широкой синей реке плывут разукрашенные ладьи, словно сказочные корабли летят по небу, сопровождаемые полетом белых чаек. Из корабельных шатров заморские гости оглядывают чужеземные берега – суровую северную землю с поселениями на вершине холмов. Картина соединяет чарующее обаяние сказки с историческими деталями, условную декоративность цвета с реалистическим пространственным построением.
Небесный бой
1912. Картон, темпера. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Над бескрайним суровым северным пейзажем, где среди озер и холмов приютились древние жилища, теснятся, словно грандиозные приведения, тучи. Они набегают друг на друга, сталкиваются, отступают, освобождая простор для ярко-голубого неба. Небесная стихия как воплощение божественного духа всегда притягивала художника. Его земля бесплотна и призрачна, а истинная жизнь происходит в таинственных высях небес.
Юон Константин Федорович (1875–1958)
Праздничный день. Успенский собор в Троице-Сергиевой лавре
1905. Акварель. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Живописное творчество Юона многогранно. Он писал тематические картины, портреты, но излюбленным жанром художника был пейзаж. Этот жанр позволял ему воспевать красоту русской природы и древнерусской архитектуры.
Юоновский стиль органически сочетает традиции русского реализма и импрессионистические черты, непосредственный, натурный взгляд на объект и интерес к истории, к старинному укладу жизни.
Мартовское солнце
1915. Государственная Третьяковская галерея, Москва
По радостному, ликующему настроению этот пейзаж близок левитановскому «Марту», но у Левитана лирика более тонкая, с нотками щемящей грусти. Мартовское солнце у Юона разукрашивает мир мажорными красками. По ярко-синему снегу бодро ступают лошади с всадниками, розово-коричневые ветви деревьев тянутся к лазурному небу. Юон умеет придать композиции пейзажа динамичность: дорога уходит по диагонали к горизонту, заставляя нас «прогуляться» к избам, выглядывающим из-за косогора.
Купола и ласточки
1921. Государственная Третьяковская галерея, Москва
А. Эфрос писал о Юоне, что тот «выбирает неожиданные точки зрения, с которых природа кажется не очень знакомой, а люди не слишком обыденными». Именно такая необычная точка зрения выбрана для картины «Купола и ласточки». Величественные золотые купола храма, «осеняющие» землю, воспринимаются как символ Древней Руси, которая так дорога художнику, дух которой будет жить вечно в народе.
Картина писалась в голодном 1921 году, среди разрухи Гражданской войны. Но Юон словно не замечает этого, в его пейзаже звучит мощное жизнеутверждающее начало.
Грабарь Илья Эммануилович (1871–1960)
Мартовский снег
1904. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Пейзаж завораживает динамикой выхваченного из жизни фрагмента. Синие тени на снегу от невидимого дерева создают ощущение раздвинутого пространства. При помощи коротких рельефных мазков передана фактура рыхлого, блестящего на солнце снега. По узкой тропке, перерезающей пространство картины, торопливо идет женщина с ведрами на коромысле. Темным силуэтом выделяется ее полушубок, отмечающий композиционный центр картины.
На заднем плане среди ярко освещенных снежных полей золотятся от солнца избы. Эта картина наполнена исключительным по силе и ясности чувством любви к жизни, восхищением перед ликующей красотой природы.
Февральская лазурь
1904. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Пейзаж писался в окрестностях подмосковного села Дугино, где Грабарь гостил в имении своего друга художника Н. Мещерина. Он вспоминал, как однажды мартовским утром увидел, что «в природе творилось нечто необычное, казалось, что она праздновала какой-то небывалый праздник, – праздник лазоревого неба, жемчужных берез, коралловых веток и сапфировых теней на сиреневом снегу». Художник выкопал траншею, чтобы написать с нижней точки «необыкновенный экземпляр березы».
