Андрей Низовский - 100 Великих археологических открытий
«Ничего похожего нам видеть еще не приходилось, — писал Стефенс. Четырехугольный обелиск имел в высоту 3 м 90 см, в ширину — 1 м 20 см в толщину — 0,9 м. Он был сплошь покрыт скульптурными изображениями. В их выщербинах еще сохранились следы краски, некогда, вероятно! покрывавшей эти изваяния снизу доверху. На фасаде выделялось рельефно изображение какого-то мужчины. Его лицу было придано торжественное, серьезное выражение, способное внушить страх». По бокам «обелиск был испещрен загадочными иероглифами.
«Этот неожиданно найденный монумент, — отмечал Стефенс, — убедил нас в том, что предметы, которые мы разыскиваем, представляли бы существенный интерес не только как остатки цивилизации неизвестного нам народа, но и как памятники искусства; наряду с вновь открытыми историческими документами все это явилось бы свидетельством того, что народ, некогда населявший континент Америки, вовсе не был «диким».
За первой стелой последовали вторая, третья… В общей сложности Стефенс и Казервуд обнаружили четырнадцать диковинных, украшенных скульптурами обелисков, один удивительнее другого. А за ними — огромную храм-пирамиду! Каменные ступени вели к террасе, настолько заросшей, что определить ее размеры было невозможно…
Так был открыт Копан — первый из затерянных в сельве городов майя.
Стефенс и Казервуд стали его первыми исследователями. Для этого Стефенсу пришлось даже… купить Копан.
Когда исследователи вернулись в деревню, намереваясь на другой день приступить к более тщательному обследованию города, в их хижину заявился некий оборванец, который гордо сказал: «Я дон Хосе Мариа, и этот город в джунглях принадлежит мне!»
Стефенс удивился — в Египте, к примеру, вроде бы никто не заявлял, что ему принадлежит пирамида Хеопса. Но Стефенс и Казервуд находились в глухом тропическом лесу, за сотни километров от цивилизации, вдобавок в Мексике в ту пору шла война, и случись чего — о пропавших исследователях вспомнили бы нескоро. Поэтому приходилось считаться даже с такими субъектами, как «дон Хосе Мариа», у которого, впрочем, не было никаких документов, подтверждающих его право на владение городом. Пришлось прибегнуть к обычному в дикарских краях способу — предложить «хозяину пирамид» деньги.
За город — со всем, что в нем есть, — Стефенс предложил дону Хосе Мариа пятьдесят долларов. Бедняга даже не слыхал, что на свете существуют такие «огромные» суммы, и, придя в себя, немедленно поспешил согласиться. Так Стефенс вошел в историю американистики не только своими открытиями, но и тем, что оказался единственным человеком, который купил целый майяский город. После этого никто не мешал Стефенсу очищать Копан от зарослей, а Казервуду делать свои до сих пор не утратившие научной ценности зарисовки майяских пирамид и стел.
Начатые Стефенсом исследования Копана были продолжены в 1890-х и 1930-40-х гг. В результате были открыты многочисленные архитектурные и скульптурные памятники.
Расцвет Копана приходится на VII–VIII вв. н. э., когда город был центром самостоятельного политического объединения майя, охватывавшего территорию юго-востока современной Гватемалы и северо-востока Гондураса. В период расцвета Копан был вторым после Тикаля крупнейшим майяским городом, куда вели оживленные торговые пути. Затем наступило угасание города-государства.
Не исключено, что число жителей Копана в период его наивысшего расцвета достигало 200 тыс. человек. Город состоял из центральной монументальной части и 16 окраинных мини-комплексов — «кварталов», один из которых удален от центра на целых 11 километров. Центр Копана занимает площадь 30 га. В него входит Акрополь, названный так по аналогии с городами эллинистического времени в Средиземноморье, и пять прилегающих к нему площадей.
Акрополь — это комплекс пирамид, террас и храмов, поднимающихся на 30-метровую высоту и занимающих площадь в несколько гектаров. Особенно выделяются три великолепных храма, воздвигнутых между 756 и 771 годом. Один из них был посвящен Венере — Утренней звезде. Пирамиды хорошо сохранились до нашего времени.
Частью религиозного комплекса является поле для «тлачтли» — ритуальной, посвященной богам игры в мяч весом около 3 кг. Алтарь-жертвенник, наиболее монументальные сооружения и поле для игры в мяч были сооружены в VII–IX вв.
Необычайно интересна центральная площадь Акрополя. На ней можно увидеть девять поразительных стел-монолитов и изящно отделанных алтарей. Огромными размерами и пышным убранством выделяется и одна из статуй Копана. Особенной красотой отличается «пирамида № 26», построенная в 756 году. Западная площадь славится своими несравненными алтарями, на восточной площади вытянулась «лестница ягуаров».
Пожалуй, главной достопримечательностью Копана является знаменитая «Лестница иероглифов», ведущая с площади к одному из храмов. На ее 62 каменных ступенях вытесана гигантская иероглифическая надпись — свыше 2 тыс. знаков. Это самая длинная из известных на территории майя надписей. Рядом со ступенями стоят статуи богов или жрецов, каждая высотой около двух метров. Резные крылатые змеи украшают лестницу с двух сторон на всем ее протяжении.
Длинные иероглифические надписи сохранились и в копанском «Храме надписей».
Копан являлсял основным центром развития майяской науки, и прежде всего астрономии. Расцвету наук в Копане способствовало то обстоятельство, что он просуществовал дольше других майяских городов (древнейшая дата истории Копана — 460 год, последняя — 801 год). Здесь имелась одна из наиболее крупных, если не самая крупная астрономическая обсерватория своего времени. Найденные в Копане астрономические таблицы, составленные около 700 года, по своей точности в определении длительности года и периодов затмений превосходят все другие майяские вычисления солнечного календаря.
Даже в работах серьезных ученых, обычно не склонных к лирике, Копан заслужил множество самых лестных эпитетов. Его называют «Александрией древних майя», «Афинами Нового Света». Все эти почетные сравнения вполне оправданны, и сегодня Копан заслуженно признан культурно-историческим памятником мирового значения. Город объявлен археологическим заповедником, многие его постройки реставрированы.
Открытие Стефенса стало толчком к открытию других затерянных в дебрях Юкатана городов майя. Вслед за временем первопроходцев пришло время ученых — археологи, историки, этнографы, искусствоведы стали постоянными гостями древних городов. Но о чем могли рассказать эти руины, из которых уже давно ушла жизнь?
В истории майя немало загадок. И первая из них — тайна их происхождения. Многие ученые-американисты полагают, что уже во II–I тысячелетиях до н. э. майяязычные народы населяли земли нагорья юго-запада Гватемалы и занимались возделыванием маиса. Там, где ныне безраздельно властвуют непроходимая сельва, вулканические горы, болотистые земли и полузасушливые долины, индейцам майя удалось покорить природу и создать величайшую цивилизацию, которая просуществовала более тысячи лет.
За пятнадцать веков до Колумба майя изобрели точный солнечный календарь и создали единственную в Америке развитую иероглифическую письменность, использовали в математике понятие нуля, предсказывали солнечные и лунные затмения. Уже в первые века нашей эры они достигли поразительного совершенства в архитектуре, скульптуре и живописи. Но при этом майя не знали металлов, плуга, колесных повозок, домашних животных, гончарного круга. Фактически, если исходить лишь из набора их орудий, они оставались людьми каменного века. Блестящее подтверждение тому, что творческий гений человека не зависит от технического уровня цивилизации!
VII–VIII века н. э. — время наивысшего расцвета, «золотой век» классической культуры майя. Но затем происходит непонятное. К концу IX века жизнь в большей части городов либо прекращается совсем, либо едва-едва тлеет. Не возводятся новые храмы и дворцы. Покинутые города зарастают лесом. На протяжении каких-нибудь 100 лет самая густонаселенная и развитая в культурном отношении область Нового Света приходит в упадок, от которого она никогда уже не оправилась вновь. И когда Кортес шел со своими войсками от Мексики до северного побережья Гондураса, все это великолепие уже шесть или семь веков находилось погребенным под неумолимой сельвой.
Когда этот факт был обнаружен, он вызвал немало поспешных толкований. Первая гипотеза, как обычно, была наиболее близка к истине, но от нее быстро отказались: объяснение, что майя были изгнаны иноземными захватчиками, казалось слишком простым. Какими захватчиками, откуда они взялись? Государство майя находилось в расцвете сил, и никто из соседей не мог даже отдаленно сравниться с ним в военной мощи. И потом, в оставленных городах не обнаружено никаких следов завоевания!
