Игорь Муромов - 100 великих путешественников
Абу Хамид отправился в Саксин, приняв на себя от Гезы поручение взять с собой посланца, чтобы набрать воинов из беднейших мусульман и тюрков, и какое-то дипломатическое поручение к "царю славян", т. е., очевидно, к великому князю Киевскому Изяславу.
"И когда я прибыл в страну славян, то царь ее оказал мне почет, уважая его письмо и боясь его [царя Венгрии]. И перезимовали мы у него, а к весне выехали в страну тюрок, направляясь в Саджсин".
Из Киева в Саксин Абу Хамид отправился южным путем, через половецкие степи. "Из Саксина Абу Хамид плыл морем месяц в Хорезм, большую страну, где много городов, селений, рустаков, страну, богатую фруктами, славную своими учеными и поэтами..." Абу Хамид попал в Хорезм в период подъема политического могущества хорезмшахов.
После посещения Мекки он не поехал ни в Венгрию, ни в Саксин, где оставалась часть его семьи, а возвратился в Багдад, где его давний знакомый ибн Хубайра пятый год был визиром халифа ал-Муктафи. Ибн Хубайра приветливо его встретил и даже добыл рекомендательное письмо к сельджукскому султану Конии с просьбой содействовать ал-Гарнати в возвращении в Венгрию, чтобы забрать семью.
Однако что-то помешало ему воспользоваться письмом халифа, и он остался в Ираке.
За сорок лет странствий ал-Гарнати повидал столько необычайного, сколько не снилось его собеседникам в Багдаде: Геркулесовы стопы и далекую Венгрию, морозы и короткие летние ночи Булгара, бревенчатые избы и огромную реку Итиль, кишмя кишащую необычайно вкусной рыбой. Все это было настолько удивительно, что слушатели охотно верили и рассказам о девушке, вышедшей из китового уха, и всяким другим небылицам.
Трудно сказать, что побудило ал-Гарнати отправиться в путешествие. Искать себе учителей в захолустье мусульманского мира после Каира, Дамаска и Багдада он, конечно, не мог, да и возраст был уже не тот. Может быть, его подтолкнуло любопытство в сочетании с расчетом извлечь в этих краях наибольшую выгоду из своих знаний; несмотря на солидный возраст, Абу Хамид полон энергии и миссионерского пыла - всюду он наставляет местных мусульман, не искушенных в тонкостях вероисповедания и мусульманского права. В Дербенте (или в одном из селений под Дербентом) его принимает эмир, которому он преподает уроки мусульманского права, в Саксине у него собираются местные правоведы, к нему приходят за разрешением трудных случаев.
Вообще, активность ал-Гарнати в 50-60-е годы XII века, когда ему было от 70 до 80 лет, вызывает удивление. Если даже допустить, что это был очень крепкий старик (в Венгрии у него родился ребенок), то все же странно, что учиться в Египет он поехал только в возрасте тридцати семи лет, а первый сын родился, когда ему было за сорок. Быть может, в год рождения ал-Гарнати вкралась ошибка, и он родился в 1099 или 1100 году? Тогда многое станет на место - в Каире он окажется в 17 лет, а годы наибольшей активности в Саксине и Венгрии придутся на его зрелый возраст. Тем более что о своем пребывании в Андалусии он сообщает мало сведений, основанных на личных впечатлениях. Но это только предположение некоторых историков.
Восхищенные слушатели упросили Абу Хамида записать свои рассказы о виденном и слышанном. Он решился не сразу. "Если бы не эти достойные имамы, которые просили меня и желали, чтобы был собран этот сборник, ибо не считаю себя способным к сочинительству", - писал он в конце первого своего сочинения, Муриб ан бад аджаиб ал-Магриб ("Ясное изложение некоторых чудес Магриба"), которое посвятил ибн Хубайре.
Успех книги превзошел ожидания автора, скептически смотревшего на свои способности. Через семь лет, в 1162 году, будучи в Мосуле, он написал второе сочинение, озаглавленное сначала Тухфат ал-албаб ("Подарок умам"), а затем в несколько более полной редакции получившее то название, под которым оно более всего известно Тухфат ал-албаб ва нухбат ал-аджаб ("Подарок умам и выборка из чудес"). Это сочинение было прочитано автором в нескольких лекциях в келье Муин ад-Дина, закончившихся 22 марта 1162 года, слушавшие получили разрешение автора распространять его на основании их записей.
Окончив Тухфат ал-албаб, ал-Гарнати переехал в Сирию, где и скончался в 1169-1170 году. Сочинения ал-Гарнати стали очень популярными "Абу Хамид угадал спрос будущих поколений, и с этого времени жанр космографии, окрашенных элементами чудесного, делается особенно популярным". Вероятно, именно поэтому первое его сочинение, в меньшей степени отвечающее такому спросу, целиком сохранилось только в одной рукописи (в библиотеке Академии истории в Мадриде), тогда как Тухфат ал-албаб представлена, по крайней мере, 26 рукописями.
Тудельский Вениамин
(? - 1173)
Еврейский путешественник XII века. За тринадцать лет (1160-1173) объехал почти весь известный тогда мир. Написал книгу с описанием этого путешествия.
Вениамин (Бен-Иона) Тудельский, испанский еврей из города Тудела, в На-варрском королевстве, посетил Марсель, Рим, Валахию, Константинополь, Палестину, Ниневию, Багдад, Вавилон, Шираз, Самарканд, Тибет, Цейлон, Красное море, Египет, Сицилию, Италию, Германию и Францию.
В 1160 году он отплыл из Барселоны в Марсель, а затем отправился в Геную. Из Генуи он прибыл в Рим, затем посетил Неаполь и другие южные города. Из Италии Вениамин переправился в Грецию и в Константинополь. Он сообщает интересные подробности о столице греческого царства.
В то время императором Византии был Мануил Комнин, который жил в роскошном дворце на берегу моря. "Там возвышались, - говорит Вениамин, - колонны из чистого золота и серебра золотой трон, усыпанный драгоценными камнями, над которым золотая корона, свешивающаяся на золотых цепях, оказывалась как раз на голове императора, когда он садился на престол. Камни, украшавшие эту корону, были столь редки, что никто не мог их оценить, и ночью не было надобности в огне, так как было совершенно светло от блеска этих драгоценностей".
Путешественник сообщает, что купцы стекаются в Константинополь изо всех стран, и этот город так густо населен, что может идти в сравнение с одним только Багдадом. Жители Константинополя носят шелковые одежды, украшенные дорогим шитьем и золотой бахромой. Когда встречаешь их в этих дорогих нарядах, верхом на лошадях, можно подумать, что это принцы крови. На случай нападения или обороны они содержат наемников всех наций, которые в любую минуту готовы пролить за них свою кровь.
Из памятников Константинополя Вениамин упоминает о храме святой Софии, в котором "приделов (добавочных алтарей) столько же, сколько дней в году, а колонн и паникадил такое множество, что их невозможно сосчитать". Кроме того, он дает описание ипподрома, в котором для забавы народа показывают борьбу "львов, медведей, тигров, а также диких гусей и многих других птиц".
Из Константинополя Вениамин Тудельский переправился в Малую Азию, где посетил города Триполи, Бейрут, Тир, Сидон, Акку, Самару. Отсюда путь его лежал через Иерусалим, Вифлеем и Хеврон в Дамаск, бывший в то время столицей турецкого царства. Дамаск произвел на путешественника сильное впечатление своей роскошью и благоустройством.
"Город, - говорит Вениамин, - окружен фруктовыми садами; на всей земле нет страны более плодоносной. Город расстилается у подошвы горы Гермона, на которой берут начало две реки - Амана и Фарфар; первая протекает через середину города, и из нее проведена вода во все большие дома, на площади и рынки. Дамаск ведет торговлю со всем миром. У измаилитов есть в Дамаске мечеть, называемая Гоман-Дамаск, то есть храм Дамаска. В этом храме есть стеклянная стена, имеющая триста шестьдесят пять отверстий. Солнце, спускаясь по двенадцати делениям, по числу часов в дне, входит каждый час в одно из этих отверстий, благодаря чему эти отверстия позволяют каждому узнать, который час".
Покинув Дамаск, Вениамин Тудельский посетил Баальбек-Небек - Гелиополис греков и римлян, построенный Соломоном; затем он приехал в Тудмур или Пальмиру, потом в Газу, сильно разрушенную землетрясением. После этого Вениамин отправился в Месопотамию, посетил Мосул на Тигре, Ниневию и Багдад - столицу и резиденцию арабских калифов, поразившую путешественника своей красотой.
Вениамин совершил также поездку к развалинам Вавилона, побывав на том месте, где, по преданию, возвышалась некогда вавилонская башня, "построенная народами до потопа". "С этой башни, - говорит Вениамин, - открывалась даль на двадцать миль в окружности, но огонь, упавший на башню с неба, разрушил ее до основания и сравнял с землей".
Посетив потом много других городов, неутомимый путешественник попал, наконец, в город Басру, лежащий на Тигре у оконечности Персидского залива. Об этом значительном торговом городе путешественник не сообщает никаких подробностей. Оттуда он отправился в Персию и задержался некоторое время в большом, полуразрушенном городе Хузестане, который разделяется рекой Тигр на две части: богатую и бедную. Вениамин объехал почти всю Персию и через Хамадан прибыл в Исфахан, столицу страны, имевшую двенадцать миль в окружности.
