Николай Непомнящий - 100 великих тайн Второй мировой
Есть ещё одна заслуживающая внимания версия, связанная с Янтарной комнатой. Её автором является гражданин Германии Хаймберт Линденберг. Вот что он писал послу Советского Союза в Германии в сентябре 1971 года: «В Кёнигсберге я был членом пожарной команды. В 1944 году, несколько недель спустя после налёта бомбардировщиков, утром я получил приказ следовать с грузовой машиной к Орденскому замку Кёнигсберга, чтобы осуществить там важные перевозки. После того как во дворе замка я доложил о своём прибытии, мне было сказано, что я буду перевозить ящики с Янтарной комнатой. Могу Вам сказать, что я видел ящики, в которые, как мне сказали, была упакована Янтарная комната. Их доставали из подвала и грузили в мою машину. Во время погрузки появился сослуживец из моей пожарной команды с приказом заменить меня, так как я должен был выполнить другое задание. Позже от этого сослуживца я узнал, что ящики перевезли в замок Лохштедт. Насколько я помню, было сделано несколько рейсов. Этот замок находится у Фришес-Хафф (Калининградский залив) между Пиллау и Фишхаузеном. Я родился в Пиллау, поэтому знаю этот замок. У замка должен быть подземный ход, ведущий к Балтийскому морю. Если Янтарная комната ещё не найдена, то вполне вероятно, что она находится в этом замке. К Вашим услугам с уважением Х.Л.»
Перечень версий о предполагаемой судьбе Янтарной комнаты можно продолжать и продолжать. В настоящее время их число достигает свыше двух сотен, а географический диапазон предполагаемого размещения практически не ограничен — от дна Ладожского озера до гор Тюрингии, от подмосковных элитных дач до фортов Калифорнии (США).
Морские глубины, трюмы торпедированных судов, соляные шахты, средневековые европейские замки, графские имения, старые рудники, швейцарские банки, форты, бастионы и равелины — вот далеко не полный перечень её версионных объектов.
Наиболее часто упоминаемыми объектами являются: подвалы бывших Орденских замков Восточной и Западной Пруссии, Лохштедта и Бальги (Калининградская область), Пасленка и Эльблонга (Польша), трюмы торпедированного 30 января 1945 года суперлайнера «Вильгельм Густлофф», калийный рудник Фольприхаузена «Виттекинд», полигон «Ольга С III» (Тюрингия, Германия), подвалы архитектурного ансамбля «Гауфорум» в Веймаре (Германия), «Лисья гора» в государственном заповеднике «Шумава» (Чехия) и многие другие.
К поискам Янтарной комнаты причастны многие деятели культуры, журналисты и писатели, представители деловых кругов и просто энтузиасты многих европейских стран. Среди них можно назвать писателя Ю. Семёнова, В. Д. Кролевского, А. В. Максимова, Е. Е. Стороженко (Россия), Георга Штайна, Пауля Энке, Гюнтера Вермуша, Клауса Гольдмана, графиню Марион Дёнхофф, графа Клеменса фон Штауффенберга (внука подполковника Штауффенберга, совершившего покушение на Гитлера в его ставке Растенбург), графиню Изабель фон Шперкен (Германия), Хайнца Гензеля и Йозефа Мужика (Чехия), Лешека Адамчевского и Рышарда Войцика (Польша) и многих других.
СТРАННАЯ УЧАСТЬ ГЕНЕРАЛА СМЫСЛОВСКОГО
(По материалам Н. Швецова)
В ночь на 3 мая 1945 года у границы крошечного Лихтенштейна появилась группа людей в немецкой форме. Пограничники приготовились было отражать нападение незваных гостей, как тут из немецкой машины выскочил человек и закричал: «Не стреляйте, здесь русский генерал».
Как вскоре выяснилось, пришедшая со стороны Австрии воинская часть входила в состав вермахта и состояла из русских белоэмигрантов и перешедших на сторону фашистов советских военнопленных. Ими командовал генерал-майор Артур Хольмстон. Но на самом деле он был русским, фамилия — Смысловский. Там же на границе все одетые в немецкую форму военные были разоружены и интернированы.
Смысловский не Власов, о нём в России мало что знают. Одним из первых о нём написал в недавно вышедшей в России книге «Незнакомый Лихтенштейн» бывший посол в Швейцарии и по совместительству в Лихтенштейне А. Степанов.
А вот на Западе пишущая публика уделяла Смысловскому много внимания. Особый интерес вызвала вышедшая в 1996 году книга швейцарского историка Петера Гайгера и австрийского публициста Манфреда Шлапи, которая называется «Русские в Лихтенштейне. Бегство и интернирование армии вермахта Хольмстона. 1945–1948». В Бельгии в 1993 году по телевидению показали фильм Робера Энрико «Ветер с Востока», посвящённый появлению в Лихтенштейне отряда Смысловского, роль которого исполнил Малкольм Макдауэлл.
Граф Борис Алексеевич Смысловский родился в 1897 году в Финляндии, в ту пору входившей в состав Российской империи. Его мать Элеонора Малахова была крёстной одной из сестёр императора. Дед — генерал от инфантерии Малахов, в 1905 году командовавший войсками Московского военного округа. Об отце Смысловского, «невысоком бородатом офицере» царской армии, упоминает в своей книге «Август четырнадцатого» Солженицын.
Наш герой тоже был царским гвардейским офицером, в годы Гражданской сражался на стороне белогвардейцев и затем покинул Россию. Установлено, что в 1920-е годы он был связан с германской разведкой. После нападения Германии на Советский Союз он возглавил разведывательно-диверсионную службу, агенты которой, в частности, использовались для подрывной работы в тылу советских войск.
В начале 1945 года Смысловский, став генерал-майором, под псевдонимом Артур Хольмстон возглавил 6-тысячную «1-ю русскую национальную армию», все командные посты в которой занимали эмигранты. Но при всей враждебности к СССР он был достаточно расчётлив, быстро разобрался в том, что Германию ожидает неминуемое поражение, а следовательно, ему надо думать о собственном спасении. Но где укрыться после войны? Смысловский понимал, что если он окажется в расположении войск западных союзников, то всё равно есть риск быть выданным Советскому Союзу. Поэтому решил искать нейтральное государство, причём такое, где его появление оказалось бы малозаметным. Выбор пал на Лихтенштейн.
Вместе со Смысловским на территории княжества оказались примерно 500 человек, в том числе 30 женщин и два ребёнка. Большинство из них составляли советские граждане, в своё время оказавшиеся в плену у немцев. Интересно, что, по признанию проживающего нынче в Лихтенштейне барона фон Фальц-Фейна, волею судьбы оказавшегося участником происходивших тогда событий, в группе Смысловского перед её вступлением в Лихтенштейн находился князь Владимир Кириллович Романов, сын великого князя Кирилла Владимировича. Он тоже спасался от преследования со стороны союзников, прежде всего французов. Для этого имелись основания.
Во время оккупации Франции Владимир Кириллович продолжал оставаться в этой стране. Причём фашисты в знак особого внимания приставили к нему охрану, что, конечно же, могло служить поводом для последующих обвинений князя в коллаборационизме. Поэтому, когда союзники высадились во Франции, глава дома Романовых в изгнании покинул её, забив машину прихваченными с собой царскими атрибутами. Оказавшись в Австрии, он познакомился там со Смысловским и вместе с ним отправился в Лихтенштейн. Но его не пустили. Интернированию подлежали только военные, а всех гражданских лиц, в том числе князя с его приближёнными, власти Лихтенштейна отказались принять. Владимир Кириллович продолжал оставаться в Австрии, где встретился с Петэном и Лавалем, которых затем выдал союзникам… Позднее он оказался в Испании, по-прежнему называя себя наследником российского престола.
Судьба тех, кто вместе со Смысловским пришёл в Лихтенштейн, решалась в течение нескольких лет. Уже в августе 1945 года в княжестве появились представители советской военной миссии, которым было поручено добиться репатриации членов группы Смысловского в Советский Союз. Состоялись сложные переговоры с представителями правительства Лихтенштейна. О них рассказывал всё тот же фон Фальц-Фейн.
— Меня привлекли к переговорам как человека, хорошо знавшего немецкий и русский языки, — говорил Эдуард Александрович. — Я участвовал в них в качестве переводчика. Переговоры шли на повышенных тонах. Русские хотели, чтобы все советские граждане вместе со Смысловским были переданы СССР. Причём эти требования часто сопровождались словами, которые я не решался переводить на немецкий.
Члены миссии встречались с интернированными, не скупились на заверения в том, что возвратившимся на родину никто не будет угрожать. Был даже устроен праздничный вечер, во время которого пели русские песни и произносили тосты за возвращение на родину. Многие решили вернуться. Некоторые из них работали у лихтенштейновских фермеров. При расставании лихтенштейнцы просили написать, как добрались, как устроились. «Но, насколько мне известно, — закончил свой рассказ Эдуард Александрович, — ни одно письмо так и не пришло».
Впрочем, фон Фальц-Фейн — не единственный из здравствующих участников тех драматических событий. В редакцию «Труда» пришло письмо от проживающего в Переславле-Залесском П. Астахова, который с августа по ноябрь 1945 года работал переводчиком советской репатриационной комиссии. По воспоминаниям Астахова, интернированные поначалу встретили советских военных холодно, репликами типа: «Кончайте агитировать, господа! Добровольцев ищите в другом месте». Один из интернированных прямо заявил: «Знайте, мы служили в Красной Армии, мы любим свою родину — Россию, мы любим свой народ, оставленных там близких. Но знайте и то, что пока в СССР будет существовать Сталин и клика его приспешников, наш возврат в Россию не состоится».
