Василий Веденеев - 100 великих тайн России XX века
Спецслужбы работают не в безвоздушном пространстве и в обязательном порядке ведут секретную документацию: генсек мог получить если не доступ к архивным документам, то справку по ним и наказать сплетников. Этого им не было сделано! Возникает мысль, что в материалах спецслужб могли содержаться сведения, ещё более страшные для Никиты Сергеевича и его многочисленной семьи. Об этом мог знать Лаврентий Берия, которого Хрущёв первым постарался уничтожить в целях самосохранения, чтобы не превратиться в марионетку в руках человека, владеющего компрометирующей информацией. Это также остаётся нераскрытой тайной. С другой стороны, правомочно предположить, что никаких документов давно не существует: генсек мог отдать приказ уничтожить абсолютно всё, чтобы ничто не могло угрожать его спокойствию.
В мемуарах генерала П. А. Судоплатова указано, что никакой операции по освобождению Леонида Хрущёва не проводилось. По линии НКВД осуществлялись некоторые поисковые мероприятия, и дело по розыску сына Хрущёва находилось на особом контроле. Однако ни к каким результатам розыск не привёл. Возможно, сын Никиты Хрущёва действительно погиб?
В последние годы XX столетия в прессе появился ряд публикаций, рассказывающих об обнаруженном в личном архиве маршала Устинова, бывшего министра обороны Советского Союза, письме ведомого пилота Леонида Хрущёва В. Заморина, участвовавшего вместе с ним в последнем бою 11 марта 1943 года. Якобы в своём письме ветеран утверждал: он умышленно сообщил, что не видел, как погиб Л. Хрущёв, поскольку эта ложь была крайне выгодна командованию полка и вышестоящему начальству, боявшемуся понести суровую ответственность за гибель сына члена Политбюро ЦК. На самом деле самолёт Леонида Хрущёва получил почти в упор залп из орудий и пулемётов немецкого самолёта и ещё в воздухе рассыпался на части. Леонид погиб.
Здесь далеко не всё понятно. Шла война, и потери неизбежны: как командование могло уберечь от возможной гибели боевого лётчика — не позволять ему вылетать на задания и держать на земле? Какую ответственность они могли понести, если бы сразу же сообщили о геройской гибели в бою за Родину пилота Хрущёва? Неужели лучше говорить о пропавшем без вести сыне партийного функционера? Это могло грозить командованию части куда большими неприятностями, чем героическая гибель замкомэска.
Отчего маршал Дмитрий Устинов не обнародовал этого письма? Отчего В. Заморин молчал на протяжении десятков лет, чего боялся? Если бы он обратился со своим признанием лично к генсеку, когда тот был у власти, наверняка его бы щедро отблагодарили: он снимал тяжкий груз с души первого коммуниста страны. Или это письмо фальсификация, чего нельзя полностью исключить? Где скрыта правда о сыне Никиты Хрущёва, определить трудно. Пока тайна остаётся нераскрытой.
Перехват
Коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны наступил после разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом. В этой операции была разбита и пленена четвертьмиллионная группировка немцев под командованием фельдмаршала Паулюса.
Долгие годы оставалось тайной, что весь ход операции мог стать совершенно иным, и наши войска могли понести значительно меньшие потери…
ПОРТФЕЛЬ МАЙОРА РЕЙХЕЛЯ
В конце весны 1942 года немецкий генеральный штаб по указанию Гитлера разработал план операции «Блау». Цель — прорыв вермахта к нефти Баку и Грозного. Предполагалось перерезать основную водную артерию европейской части Союза — реку Волгу, по которой через Астрахань шли в Центральную Россию стратегические грузы, нефтепродукты. Немецкие дивизии намеревались взять Сталинград и развивать наступление на Северный Кавказ, чтобы захватить перевалы и успеть оказаться в Закавказье до наступления зимы, когда дороги обледенеют и горные перевалы засыплет снегом. Немцы уже успели нанести Красной армии серьёзные поражения под Харьковом и на Керченском полуострове. По мнению ведущих стратегов генерального штаба Германии, дела на южном отрезке Восточного фронта у вермахта шли успешно и ожидать сильного и ожесточённого сопротивления противника не приходилось.
Во второй половине июня план операции был полностью готов. Утром 20 июня 1942 года офицер штаба 23-й немецкой танковой дивизии майор Рейхель получил большой кожаный портфель с важными секретными документами, касавшимися реализации плана «Блау» и уже практически подготовленного наступления частей вермахта на Сталинград. Майора сопровождали два офицера. Они прибыли на аэродром и сели в самолёт, который должен был доставить их в войска, — командиры дивизий и корпусов ждали новых указаний.
Пилот самолёта начал выруливать на взлётную полосу. Через несколько минут они уже поднялись в воздух.
— Туман, чёрт бы его побрал, — спустя некоторое время выругался лётчик. — Идём по приборам. Может, стоит вернуться на аэродром?
— Это невозможно, — отрезал майор. — Мы должны срочно доставить документы в штаб.
— Как его искать в таком молоке?
— Попытайтесь сориентироваться по линии фронта, — предложил пилоту Рейхель.
— Попробуем, — кивнул тот. — Но это опасно.
Сейчас трудно установить, как немецкий пилот отыскал в сгущавшемся тумане линию фронта. Заметив вражеский самолёт, наши войска открыли по нему огонь и сумели повредить аэроплан. Самолёт связи резко пошёл на снижение.
— Попробуйте сесть! — заорал майор Рейхель.
Самолёт сел на нейтральную полосу между русскими и немецкими позициями, но ближе к русским. Скорее это была даже не вынужденная посадка, а смягчённое мастерством пилота падение: самолёт загорелся, пилот и сопровождавшие офицеры погибли, но сам майор уцелел.
Увидев бежавших к нему красноармейцев, он открыл по ним огонь и попытался поджечь документы из штабного портфеля. Однако тяжёлая винтовочная пуля оборвала жизнь Рейхеля.
Портфель бойцы утащили в свои окопы, успев забрать документы майора и кое-какие трофеи. В разведотделе дивизии переводчики ознакомились с содержимым бумаг и срочно направили их в штаб Юго-Западного фронта, которым командовал маршал Тимошенко.
— Что тут? — буркнул маршал, когда ему на стол положили справку о содержании перехваченной документации.
Пробежав глазами по строчкам документа, маршал понял, какая фантастическая удача свалилась в руки его бойцов буквально с неба: чтобы добыть подобные данные о стратегических планах немцев, советской разведке пришлось бы долго и напряжённо работать, а главное, иметь агентурные подходы к высшему командованию вермахта и немецкому генеральному штабу.
— Документацию, захваченную у немцев, немедленно отправить в Москву, — распорядился маршал. — Самолётом, лично товарищу Сталину.
Ещё до наступления ночи документы, которые вёз майор Рейхель, легли на стол Верховного главнокомандующего.
ЦЕНА НЕДОВЕРИЯСталин внимательно ознакомился с доставленными ему с Юго-Западного фронта документами и тяжело задумался. Он хорошо знал командование и Военный совет этого фронта, в частности маршала Тимошенко и члена военного совета Хрущёва. Недавно они допустили серьёзные, даже преступные ошибки. В результате после ужасающих потерь под Харьковом страна была поставлена на грань катастрофы и полного поражения. Совинформбюро сообщило в сводке от 31 мая 1942 года, что в ходе боёв Красная армия потеряла убитыми около пяти тысяч человек и пропавшими без вести до семидесяти тысяч. Это не соответствовало действительности. Иосиф Виссарионович знал: в боях с немцами Красная армия потеряла двести тридцать тысяч человек и то трудно сказать, насколько точно подсчитаны потери.
Сталин лично распорядился не давать информации о действительных потерях. «Вождь всех трудящихся» помиловал фанатично преданного ему Тимошенко и вечно раболепствовавшего перед хозяином Кремля Хрущёва, даровал ему и Тимошенко прощение и жизнь, позволив уйти от ответственности за гибель четверти миллиона красноармейцев! После этих событий родился приказ № 227, вошедший в историю под названием «Ни шагу назад». Согласно его положениям, отступление без приказа считалось преступлением, которое каралось по жестоким законам военного времени. Вскоре стали формировать штрафные батальоны и роты из средних и старших командиров и политработников, рядовых бойцов и младшего комсостава, по неустойчивости или трусости нарушивших дисциплину.
Теперь Тимошенко и Хрущёв прислали в Москву перехваченные у немцев документы о генеральном наступлении вермахта на южном крыле Восточного фронта. Уж не дезинформация ли это?
— Насколько можно верить перехваченным материалам? — спросил Сталин у Тимошенко, связавшись с ним по ВЧ.
— Перехваченные документы противника не вызывают никаких сомнений, товарищ Сталин, — отчеканил маршал.
