Андрей Низовский - 100 Великих археологических открытий
Это был меч с обложенной золотом рукоятью, в ножнах, также покрытых золотой обкладкой с рельефными украшениями. И золотая пектораль — парадное нагрудное украшение похороненного здесь царя, гениальное творение античного искусства. Вес пекторали составляет 1150 г, диаметр — 30,6 см. Три полукруглых фриза, образующих пектораль, заполнены растительным орнаментом, многочисленными литыми из золота изображениями людей и животных.
В центре нижнего фриза — три сцены терзания коней грифонами, по сторонам — лев и леопард, нападающие на оленя и на дикого кабана, погоня собак за зайцами и, наконец, по два сидящих друг против друга кузнечика. В верхнем ярусе помещены изумительные по реализму и тонкости исполнения сцены мирной жизни скифов. В центре два обнаженных по пояс скифа, снявших свои гориты с луками, шьют меховую рубаху. Лица и прически их настолько отличны, что можно предполагать в них представителей разных этнических групп разных племен. По обе стороны этой сцены — мирно стоящие животные с детенышами, жеребенок, сосущий кобылу, юный скиф, доящий овцу, и другой, сидящий. Одной рукой он держит амфору, в другой что-то зажато. Возможно, он намеревается заткнуть амфору со слитым в нее надоенным молоком, возможно — сбивает молоко. Картина завершается летящими в разные стороны птицами.
Каждая из миниатюрных скульптурок пекторали является подлинным шедевром, а вся она в целом — непревзойденным творением выдающегося греческого мастера, жившего в одном из городов Северного Причерноморья (скорее всего — в Ольвии или Пантикапее) в середине IV века до н. э.
«Толстая могила» — богатейший из известных в настоящее время скифских царских курганов. Общий вес золотых изделий, найденных в нем, составляет четыре с половиной килограмма, что намного превышает вес золота, найденного в самом богатом до того кургане — Куль-Обе.
Практически все находки в скифских царских курганах относятся к середине IV века до н. э. — времени, когда, как сообщают античные авторы, единовластным правителем Скифии стал царь Атей. Эпоха Атея была периодом последнего подъема могущества скифов Внутренние причины последовавшего затем упадка Скифии еще не вполне ясны. Зато хорошо известны способствовавшие этому внешние факторы. В 339 году до н. э. скифы были жестоко разбиты Филиппом Македонским. В сражении погиб и сам царь Атей, к тому времени уже 90-летний старец. Но главную роль в крушении Скифии сыграло нашествие с востока сарматов — народа, принадлежавшего к той же, что и скифы, иранской языковой группе. Описывая capматское нашествие на Скифию, Диодор Сицилийский сообщает, что они опустошили значительную ее часть и «поголовно истребляя побежденных, превратили большую часть страны в пустыню».
Ко II веку до н. э сарматы заняли уже все днепровское левобережье, а несколько позже проникли и на правый берег Днепра. Остатки скифского населения рассеялись, частью уйдя за днепровские пороги. В культуре тамошних обитателей слились черты, унаследованные от эпохи расцвета Скифского царства, и те, что были принесены сарматами. Но это была уже новая страница в истории Причерноморья.
НА ЗЕМЛЕ МЕОТИДЫ
Скифская культура распространялась не только на Северное Причерноморье, как это иногда почему-то принято считать. Это была культура огромного мира кочевых и полукочевых племен, в I тысячелетии до н. э. обитавших на Кубани, на Алтае и в Южной Сибири, — словом, на территории, простирающейся от Дуная до Великой Китайской стены. На юге и юго-западе эта культура соприкасалась с античной, на западе — с культурой кельтов, а на востоке — с культурами Средней Азии и Китая.
Скифы-кочевники жили в кибитках. Огромные табуны лошадей и стада рогатого скота были основным их богатством, конина и кобылье молоко — главной пищей. Бранные потехи определяли их быт. В постоянной борьбе за скот и за пастбища обильно лилась кровь. Скифы почитали бога войны, символом которого был меч. Во главе отдельных племен стояли вожди. Когда вождь умирал, умерщвляли его жен, оруженосцев, виночерпиев и боевых коней и хоронили их вместе с ним.
Скотоводство скифы сочетали с охотой. Зверь — главный их соперник в мире, а в мифологии — выразитель таинственных и могучих сил. Вероятно, в этих представлениях кроются истоки так называемого скифского звериного стиля, характерного для прикладного искусства скифов.
В сферу культурного влияния скифов входили и их ближайшие соседи — племена меотов, относившиеся к иберо-кавказской языковой семье. В I тысячелетии до н. э. они обитали на территории Прикубанья и Восточного Приазовья. Античные авторы впервые упоминают об этом народе в VI веке до н. э.
Остатками обширного скифо-меотского наследия являются сегодня многочисленные курганы, разбросанные по всему Северному Кавказу. Их раскопки дали археологам богатейший материал. Здесь были найдены многие выдающиеся произведения искусства, ныне хранящиеся в Государственном Эрмитаже и других российских музеях.
В недрах громадного — высотой более десяти метров — Майкопского кургана археологи обнаружили богатейшее погребение конца III — начала II тысячелетия до н. э. Это погребение содержало множество художественных произведений, в том числе бусы из сердолика и бирюзы, происходящие из Передней Азии. Над прахом покойника был водружен балдахин (ныне хранящийся в Эрмитаже), украшенный нашивньми бляшками в виде львов и бычков, полотнище которого держалось на серебряных столбиках с литыми из золота фигурками бычков. Эти удивительно реалистические фигурки, вероятно, выполнены талантливым местным мастером и свидетельствуют о высоком художественном уровне скифо-меотской культуры. В то же время нашивные бляшки явно исполнены либо в самой Месопотамии, либо под влиянием месопотамского искусства.
Один из прославленнейших шедевров, найденный на земле древней Меотиды — небольшая (35,1x22,5 см) золотая фигура оленя из кургана у станицы Костромская (VI в до н. э). Эта рельефная пластина некогда украшала круглый железный щит, найденный в погребении вождя. Образ оленя был связан у скифов с представлением о солнце, свете. Вся фигура оленя подчинена особенному, напряженному ритму. В ней нет ничего случайного, лишнего; трудно представить себе более законченную, продуманную композицию. Зверь словно застыл, настороженно прислушиваясь к малейшему шороху, но в нем такой порыв, такое стремление вперед, что кажется, будто его подняло с земли и он летит как стрела, рассекая воздух. Все в этой фигуре условно и в то же время предельно реалистично Мы даже не замечаем, что у оленя не четыре ноги, а две, так плотно поджатые друг к другу, что создают впечатление четырех.
Еще одна знаменитая находка — золотая пантера из кургана близ станицы Келермесской. Как и ее «современник», олень из Костромского кургана, эта пантера служила украшением щита. Фигура зверя стилизована, причем условность доходит до того, что хвост и лапы, в свою очередь, украшены фигурами свернувшихся хищников. И, однако, выразительность звериного образа такова, что эту бляху следует признать произведением не только декоративного, но и изобразительного искусства.
Очень интересные находки были сделаны близ адыгейского аула Уляп, где археологическая экспедиция под руководством А. М Лескова исследовала комплекс меотских курганов и святилищ IV века до н. э. Одно из святилищ оказалось особенно богатым: помимо многочисленных костей, здесь были найдены бронзовые котлы, античные амфоры, орудия труда, детали конского убора, предметы вооружения, разнообразные золотые украшения. Среди последних особенно выделяются две крупные золотые пластины, изображающие шагающих оленей. Уляпские олени — один из лучших образцов скифо-меотского звериного стиля. Голова, гордо посаженная на могучей шее, увенчана ветвистыми рогами, удивительно пропорциональное тело зверя на длинных стройных ногах как бы устремлено вперед. Реалистическая трактовка фигур животных сочетается с условно переданными рогами в виде стилизованных головок грифонов.
Самыми значительными находками из этого святилища стали два скульптурных навершия, когда-то, вероятно, увенчивавших древки штандартов или бунчуков. Одно из них изображает лежащего кабана с вытянутым вперед рылом. Фигура сделана из двух массивных штампованных серебряных пластин, соединявшихся с помощью серебряных гвоздиков с золотыми шляпками. Пластины с изображениями кабана в скифском искусстве не редкость, однако, навершия в виде кабана ранее известны не были. Точно так же до сих пор археологам не встречалась круглая скифская скульптура, причем созданная с применением разных материалов и технических приемов — штамповки, гравировки, пайки. Поэтому находку в Уляпе следует считать уникальной.
Второе навершие изображает оленя — уже известный скифский символ солнца. Голову оленя, посаженную на стройную длинную шею, увенчивают массивные ветвистые рога. Эта скульптура, созданная без всякой условности и стилизации, отличается редкой выразительностью и представляет собой один из лучших образцов скифо-меотского искусства.
