Геннадий Иванов - 100 великих писателей
Вскоре его муза заинтересовала любителей литературы и придворное общество. В 38 году до н. э. Вергилий и Варий представили его Меценату, который, сблизившись с поэтом, оказывал ему материальную поддержку, а через несколько лет подарил ему имение в Сабинских горах. Меценат в свою очередь представил Горация Августу, но как в реальных отношениях, так и в поэзии Гораций, сочувствуя идеям Августа и будучи по существу придворным поэтом, держался на почтительном отдалении от императора. Безмятежно дожив свой век на лоне природы, вдали от политических страстей, Гораций умер в 8 году до н. э. на 57 году жизни, вскоре после смерти Мецената.
Начало поэтической деятельности Горация относится к 40 году до н. э., когда он впервые выступил на поприще сатиры, сразу прославившей его как великого поэта. Учителями Горация были греческие комедиографы (по содержанию), римский сатирик II века до н. э. Луцилий (по содержанию и форме) и греческий киник Бион (ок. 300 года до н. э.), у которого Гораций заимствовал, например, форму обращения к воображаемому противнику.
В сатирах Гораций обнаружил богатый жизненный опыт, знание людей, тонкую наблюдательность, умение метко и правдиво изображать характеры и, под оболочкой шутки, говорить серьезные вещи. Всего Гораций написал 18 сатир. Они составили две книги, из которых первая вышла в свет к 35 году до н. э., а вторая — к 30 году до н. э.
Одновременно с сатирами Гораций писал эподы или ямбы, образовавшие дошедшие до нас сборники из 17 пьес. Эподами эти произведения называются по свойствам метрической формы, заимствованной Горацием у греческого поэта Архилоха. Но в отличие от страстной, язвительной насмешки Архилоха, эподы Горация отражают рассудительный, взвешенный подход к жизни, квиетический склад мыслей поэта.
И еще одна категория произведений, именуемых Горацием «песнями» — оды — вошла в два сборника, первый из которых вышел в 23 году до н. э., а второй — в 13 году до н. э.
«Так воспринимать Горация, как его воспринимали люди одного с ним языка, его современники, его соотечественники, мы уже не можем, — пишет известный литературовед С. Д. Артамонов. — Нас отделила от римского поэта даль веков. Мы не улавливаем того тонкого аромата слова, которым наслаждались римляне, читая его стихи. Для нас они отягчены именами неизвестных нам лиц, мифических героев, забытых географических названий, нам чужда их форма, их ритмический строй, столь ценимый современниками поэта. Мы можем только склониться перед авторитетом его имени, которое победоносно прошло через двадцать веков».
Конечно, нам уже невозможно познать всю прелесть стихов Горация, но все-таки русским поэтам, переводившим его, — а это Пушкин, Державин, Жуковский, Фет, Блок, — удалось передать не только смысл, но и саму поэзию стихов Горация. Вот, например, как Пушкин переводил римского поэта:
Кто из богов мне возвратил
Того, с кем первые походы
И браней ужас я делил,
Когда за призраком свободы
Нас Брут отчаянный водил?
С кем я тревоги боевые
В шатре за чашей забывал
И кудри, плющем увитые,
Сирийским миром умащал?
Ты помнишь час ужасной битвы,
Когда я, трепетный квирит,[2]
Бежал, нечестно брося щит,
Творя обеты и молитвы?
Как я боялся! Как бежал!
Но Эрмий[3] сам внезапной тучей
Меня покрыл и вдаль умчал
И спас от смерти неминучей.
А ты, любимец первый мой,
Ты снова в битвах очутился…
И ныне в Рим ты возвратился,
В мой домик темный и простой…
«Можно ли не слышать в них живого Горация!» — отозвался об этих стихах Белинский.
Гораций много размышлял о тайне творчества, о законах искусства. Свои идеи на этот счет он изложил в «Послании к Пизонам». В XVII–XVIII веках идеи Горация обрели вторую жизнь — «Послание к Пизонам» было самым авторитетным пособием для блюстителей поэтических канонов.
Мы все помним «Памятник» Пушкина, часто повторяем «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…». А ведь традиция таких стихов пошла от Горация, от его оды «К Мельпомене», которую так и стали переводить — «Памятник» Горация. По образцу этой оды писали стихи и Ломоносов, и Державин, и Пушкин.
Гавриил Державин
Подражание
Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный;
Металлов тверже он и выше пирамид:
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный.
И времени полет его не сокрушит.
Так! Весь я не умру, но часть меня большая,
От тлена убежав, по смерти станет жить,
И Слава возрастет моя, не увядая.
Доколь Славянов род вселенна будет чтить.
Слух пройдет обо мне от белых вод до черных,
Где Волга, Дон, Нева, с Рифея льет Урал;
Всяк помнить будет то в народах неисчетных,
Как из безвестности я тем известен стал.
Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетели Фелицы возгласить,
В сердечной простоте беседовать о Боге
И истину царям с улыбкой говорить.
О муза! Возгордись заслугой справедливой,
И презрит кто тебя, сама тех презирай;
Непринужденною рукой, неторопливой
Чело твое зарей бессмертия венчай.
[1796]
Геннадий Иванов
Овидий
(43 до н. э. — 18 н. э.)
Овидий творил в эпоху правления Августа. Это был золотой век римской литературы. Римская империя расширила свои границы до Кавказа на севере и до Марокко в Африке.
Август проводил политику замирения врагов — парфянам вернули знамена и пленников. Для замирения сословий в Риме и даже в самых далеких провинциях устраивались для народа зрелища и гладиаторские бои. Для удовольствия публики проводили и морские бои — в одном из таких боев было задействовано 30 кораблей и около 30 тысяч воинов.
При Августе Рим стал настоящей столицей мира. Начали возводить великолепные храмы и библиотеки.
В такой благодатный период римской истории жил и творил Овидий. Родился он в городке Сульмоне, что в 90 милях от Рима. Сегодня в этом городке главная улица называется Корсо Овидио, там есть гимназия его имени и памятник. На цоколе памятники две надписи: «Сульмона — моя родина» и «Меня назовут славой племени пелигнов». Овидий происходил из этого племени.
Прошло две тысячи лет, но останки «виллы» поэта и могилы его предков сохранились.
Овидий получил образование в Риме, сначала в риторической школе, потом в декламационной, где обучался грамматике и греческому языку.
В 18 лет он впервые выступил перед читателями со своими творениями. В 25 лет он становится любимейшим поэтом римлян.
Часто твердил мне отец: за пустое ты дело берешься:
Даже Гомер по себе много ль оставил богатств?
Тронутый речью отца и забросивши муз, с Геликона
Стал было я сочинять, вовсе чуждаясь стиха,
Сами, однако, собой слова в мерные строились стопы,
То, что я прозой писал, в стих выливалось само.
В своей первой книге «Героини» Овидий описал чувства покинутых влюбленных женщин — Федры, Пенелопы, Медеи, Сапфо и других. Книга состоит из писем, которые эти женщины пишут своим любимым. Такой исповедальный жанр позволил поэту сказать многое о женской душе.
Книга Овидия «Искусство любви» содержит советы поэта мужчинам и женщинам. «Любовь подобна сражению. На поле сражения нечего делать трусам, ибо здесь нередко приходится выносить много неприятного и тяжелого». Женщине автор советует сохранять красоту, быть элегантной, не краситься в присутствии возлюбленного, не смеяться громко, скрывать недостатки своей фигуры… Он презирал кокетливых мужчин, требовал простоты в одежде, считал умение себя держать главным достоинством мужчины.
Пушкин назвал Овидия «певцом любви и страсти нежной».
Именно любовные темы и привели в дальнейшем Овидия к печальным событиям в его личной судьбе. Формально поэт служил одной возлюбленной — Корине, но в реальной жизни он три раза женился, входил в кружок Мессаля Корвина, который проповедовал легкое отношение к браку, к семье. Книги Овидия «Искусство любви» и «средство от любви» «работали» не на укрепление семьи, за что боролся Август, а на «падение нравов». Овидий довольно много писал о любовной игре, о любовной связи вне брака.
Август же даже родную дочь изгнал из Рима за безнравственность и разнузданность. До сих пор не выяснено точно, почему Август выслал поэта на север Римской империи, но принято считать, что за «моральное разложение» граждан. Но еще существует гипотеза, что Овидия отправили в ссылку за то, что он принимал участие в заговоре. Так это или нет, мы вряд ли теперь узнаем.
