Лариса Ренар - Открывая новую себя
— Думаю недели две займет оформление визы.
— Как с вами тяжело. Придется на вас жениться, чтобы не тратить столько времени на оформление виз.
— Да, веская причина, я подумаю над вашим предложением, а пока нам пора. Завтра вам рано уезжать.
— Да, самолет в шесть утра. Может, и не стоит ложиться спать? — И Фабиан вопросительно посмотрел на меня. «Как иногда полезно знать, что можно, а что нельзя, — подумала я, — и не идти на поводу собственных чувств и желаний. Терпение — великое женское качество, стоит поспешить, слишком быстро согласиться, и все — желание мужчины не успевает перерасти в любовь, и женщине потом приходится лечить израненное сердце. И хотя мне хотелось провести эту ночь с Фабианом, но я покачала головой.
— Может… но у меня сегодня приезжает папа с дачи, а у него нет ключей, — бессовестно врала я, стараясь не обидеть Фабиана отказом и при этом привести вескую причину. — В следующий раз я обещаю вам показать белые ночи. За разговором мы подъехали к «Астории», и я вышла из машины, чтобы попрощаться с Фабианом. Он, как всегда, поцеловал меня два раза в щечки, но задержал в своих объятиях чуть дольше.
— Но прежде, чем я уеду, я бы хотел, чтобы мы перешли на ты! — И, бросив прощальный взгляд, скрылся в лифте.
1904
— Варвара Васильевна, прежде чем я уеду, я хотел бы, чтобы мы перешли на «ты». — Камилль держал мою руку, прощаясь со мной. Время около камина пролетело незаметно за рассказом Камилля о путешествии в Индию в поисках древних знаний.
— Согласна, — просто ответила я, стараясь не выдать охватившей меня грусти. Мне было интересно слушать Камилля, поражаясь его знаниям и потрясающей памяти. И в этот вечер я действительно увидела за мужественной внешностью и брутальной красотой мудрость и блестящий ум. И как только я увидела в нем учителя, я перестала соблазнять его, а стала слушать его рассказы с открытым ртом. — Тем более что это ученице полагается звать учителя на «ты» — добавила я.
— У нас особые отношения. Я же учу тебя для себя, чтобы ты помогла победить мне в моей битве. — «Ты» звучало настолько интимно, что даже резало слух, но в то же время завораживало иллюзией близости.
— И вы так легко об этом говорите? Это же эгоистично. — Я еще не могла переключиться на «ты». «Вы» помогает сохранять дистанцию. Недаром еще великий поэт писал: «Пустое „вы“ сердечным „ты“ она, обмолвясь, заменила и все безумные мечты в моей душе возобновила…»
— Любой человек эгоистичен и все делает ради себя, но есть те, кто боятся в этом признаться. Им кажется, что эгоизм, вина, ревность, зависть не соответствуют их идеальному представлению о себе. Людям трудно принять правду о самих себе. Они убегают от этих эмоций и тем самым позволяют им управлять собой. Неосознаваемые эмоции притягивают все в нашу жизнь — все ситуации, все события. Но они теряют власть над нашей жизнью, как только мы их осознаем. И когда ты принимаешь правду о самом себе, позволяешь себе увидеть самые негативные свои стороны, самые мерзкие свои мысли, тогда ты освобождаешься от них. Поэтому я не боюсь говорить, что я эгоистичен. Но я знаю: то, что я делаю для себя, принесет благо всем, кто окружает меня. И я знаю, что если ты доверишься мне, то твоя жизнь наполнится радостью и счастьем, любовью и свободой.
— Я подумаю над этим.
— Подумай, ведь если тебе самой не было бы интересно открыть что-то новое в себе и узнать, где хранятся священные камни, то ты не стала бы продолжать общение со мной.
— Пожалуй, да! — рассмеялась я.
— Мне пора, — тихо сказал Камилль. — Я вернусь через две недели, за это время мне много надо успеть.
Часть вторая
Сияние страсти
«Неужели я все-таки успела!» Все еще тяжело дыша, я с облегчением вздохнула, наконец-то сев в кресло самолета, летящего в Дели. Две недели сборов промчались как одно мгновение. Покупка билетов, получение визы и увольнение с работы. И хотя мой начальник ценил меня и мне было жалко уходить из рекламного бизнеса, я понимала, что нужно что-то менять и дать себе время найти себя. Фабиан прислал мне билеты.
А последний день был суматошный. Все началось с того, что сначала я чуть не проспала утренний шестичасовой самолет, улетающий во Франкфурт. Потом во Франкфурте, где я бывала бесчисленное количество раз, я умудрилась потеряться. Когда я обнаружила, что посадка в Дели на другом терминале, а мне еще надо ехать на поезде, вот тогда я запаниковала по-настоящему. Я бежала по длинному коридору, проклиная все на свете — свою рассеянность, высокие каблуки, длинный коридор. Наконец-то примчавшись ко входу на посадку, я с облегчением перевела дух.
Я не была последней. Передо мной, так же тяжело дыша, стоял высокий мужчина с блестящими черными волосами, одетый в европейский костюм. «Судя по всему, он тоже чуть не опоздал», — подумала я. И я даже не удивилась, что, пройдя на свое место, рядом я увидела его. Черные бакенбарды переходили в аккуратную бородку и усы, окружавшие чувственные полные губы, и контрастом на смуглом лице выделялись темно-голубые глаза. Какое-то время мы сидели, приходя в себя, пытаясь отдышаться, и в какой-то момент, взглянув друг на друга, рассмеялись.
— Я чуть не опоздала, — пожаловалась я.
— Я тоже, — улыбнулся он. — Но мы не опоздали и все-таки летим в Дели. А вы надолго в Индию?
— Всего на пять дней, у меня тур по Северной Индии представляете, я выиграла путевку. А вы?
— Сейчас я лечу в Каджурахо, но живу в Тривандруме, на юге Индии, у меня там аюрведический центр.
— Как интересно, — вдохновилась я, — а я сейчас изучаю различные центры.
— А вы откуда?
— Из России, из Санкт-Петербурга.
— Забавно. Моя мать была русской, а отец — известный индийский актер.
И он назвал имя, всколыхнувшее воспоминания детства, когда индийские фильмы были приглашением в другой мир. Мир настоящих страстей, танцев и песен. Мир, уносящий в роскошь Махарадж и в нищету изгоев. Я, как и все девчонки, была немного влюблена в актера, игравшего почти всех главных героев. И вот теперь я сижу с его сыном в самолете, летящем в Дели.
— Да, меня зовут Раджив, а вас?
— Лариса.
Мы еще немного поболтали, но, вымотанная сборами и переживаниями, я стала клевать носом. Глаза предательски закрывались, и я стала вертеться, ища удобное положение. Раджив украдкой наблюдал за моими попытками примоститься. Проснулась я с ощущением, что мне очень уютно и комфортно. И с изумлением обнаружила, что моя голова покоится на плече Раджива и я сплю почти в его объятиях. Сильно смутившись, я постаралась потихоньку освободиться. Но Раджив крепко держал меня. Смирившись и устроившись поудобней, я заснула опять.
1904
— Я заснула? — открыв глаза, удивилась я.
Две недели пролетели очень быстро. Я написала тетушке письмо о своем знакомстве с Камиллем, прочитала книги по истории Древней Индии, делала различные практики в горах. И каждый день считала дни до приезда Камилля. В день его возможного приезда я настолько волновалась, что не могла сидеть дома и пошла в горы, чтобы не ходить из угла в угол, гадая, когда же он приедет. Возвращаясь с прогулки, я увидела Камилля, сидящего на крыльце моего особняка.
— Как прогулка? — как будто мы расстались только вчера, поинтересовался он.
— Замечательно, и, как всегда, я страшно голодная.
— Что же, я привез замечательное вино к обеду, и есть повод его выпить.
Мы прошли в дом, где уже вкусно пахло ягненком. Камилль расспрашивал меня, чем я занималась все эти дни. Не привыкшая к такому вниманию к моей повседневной жизни со стороны мужчины, я была польщена. Обычно мужчины обожают рассказывать о себе, не особо интересуясь тем, что волнует женщину. Слушать они могут тоже не дольше двадцати секунд. Но Камилль был приятным исключением. Подобное повышенное внимание к жизни другого обычно говорит о зарождающейся любви. В то же время мне не хотелось тешить себя призрачными иллюзиями…
Прогулка по горам, обед с вином и напряженность ожидания слились воедино, и я почувствовала, как глаза слипаются. Я еле добрела до дивана в гостиной и, сделав вид, что ищу какую-то цитату в книге, закрыла глаза.
Заметив мое состояние, Камилль сказал:
— Я сделаю чай и принесу в гостиную, а ты пока посиди у камина и немного отдохни.
Еще какое-то время во мне боролись сон и правила приличия, но сон победил. «Я посплю минутку», — пообещала я себе и тут же уснула. Когда я открыла глаза, Камилль сидел в кресле напротив и, держа в руках книгу, нежно смотрел на меня. Было уже темно и очень уютно. Увидев, что я проснулась, он тут же дружески улыбнулся.
— Ты спала, а я смотрел на тебя и охранял твой сон.
— Смотрел? — переспросила я, сделав вид, что не заметила его взгляда.
— Да, Варя, ты очаровательна, когда спишь.
