Си Лай - Сексуальное учение Белой тигрицы
Госпожа Линь начала свой путь Белой тигрицы в 1936 году, когда ей исполнилось тринадцать. Ее двоюродная бабушка прошла посвящение Белой тигрицы, а многие женщины в их роду были самыми настоящими куртизанками. Две из них служили сожительницами императора в Пекине во время правления династии Цин.
В шестнадцать она тоже приняла посвящение в Белые тигрицы. В 1942 году она стала подругой влиятельного военачальника, но мало его видела и потом провела пять лет, обучая его наложниц. Почти сразу после переворота, когда в 1949 году власть в Китае захватили последователи Мао, коммунисты пришли в провинцию Шаньдун, где были проведены показательные аресты членов некоторых сексуальных сект. Тогда госпожу Линь арестовали, и какое-то время она провела в тюрьме. Газеты, находившиеся под контролем правительства, выдвинули против этих людей лживые обвинения — утверждалось, что они участвовали в массовых сексуальных оргиях с детьми. Это не имело ничего общего с правдой, но помогло убедить массы видеть в Мао достойного лидера и поборника нравственности. Настоящая причина заключалась в том, что Шаньдун был тогда одной из самых богатых провинций. Аресты богатых людей и ложное обвинение их во всевозможных извращениях были лишь способом, к которому прибегали коммунисты, чтобы показать бедным массам, что богатство — это зло. Личное благосостояние никогда не служило проводником для коммунистических идей. Новое правительство поставило всех наложниц, сожительниц и куртизанок вне закона. Взять на содержание наложницу означало получить десять лет лагерей. Создав такие законы, Мао тем не менее не считал их обязательными для себя. О его наложницах все узнали только после его смерти.
В самом начале 1951 года отец доктора Чэня помог госпоже Линь и ее родителям бежать на Тайвань. Когда она только начинала преподавать на Тайване, у нее было более шестидесяти учениц в возрасте от четырнадцати до двадцати лет. Она вышла замуж за своего Нефритового дракона и вела очень благополучную жизнь в полном достатке. За все время, что я там был, мне не довелось познакомиться с ее мужем, я даже ни разу не встречался с ним. Маленький Лотос сказала, что он посвятил год уединению и медитации.
Бывая у госпожи Линь, я сумел, однако, познакомиться с ее тридцатилетней дочерью, с которой даже смог пару раз поговорить. Она изучала медицину в Америке, где у нее уже была своя практика. Во время одного из наших разговоров она заметила, что девочкой мечтала стать Белой тигрицей, но ее мать захотела, чтобы она сначала закончила школу. И вот, восемнадцати лет, она уехала в Америку, чтобы получить степень доктора медицины. Занимаясь медициной, она познакомилась с-молодым человеком, тоже китайцем, за которого потом вышла замуж, к большому разочарованию матери. Ее муж, рассказывала она мне, оказался новообращенным фанатичным христианином, находившим мало интереса в занятиях любовью, и особенно — в оральном сексе, который он считал злом и содомским грехом. Их брак продлился всего три года. Тогда она пожалела, что не послушалась совета матери и вышла замуж. Ей захотелось узнать больше о Белых тигрицах. Ее задевало, что, когда они вдвоем приходили куда-то, люди обычно принимали их за сестер. Порой даже видели в ней старшую сестру, а в госпоже Линь — младшую.
Не без робости она призналась, что пробовала технику «Поглощение дыхания Дракона» с мужчинами, с которыми встречалась в Америке, но сама чувствовала, что получается не очень хорошо и что ей нужно сначала пройти курс Начинающей тигрицы. Именно за этим, как оказалось, она на этот раз надолго приехала к матери — ей хотелось обсудить перспективы возможного обучения. Но из-за своей медицинской практики ей хотелось стать Тигрицей под руководством учителя-мужчины, который устраивал бы за нее все встречи с Зелеными драконами.
Не знаю, получилось у нее или нет, потому что мы больше так и не вернулись к этому разговору, но, зная возможности госпожи Линь, можно догадываться, что ее дочь, вероятно, получила все, что ей было нужно. Однажды вечером я сидел во дворе у госпожи Линь и пил чай, собираясь вызвать такси, которое отвезло бы меня обратно в мою гостиницу. Ни одному мужчине не позволялось остаться на ночь в доме, где проходило обучение Белых тигриц. Исключение составляли только муж наставницы или
Нефритовый дракон, который учит Белую тигрицу. Пока я сидел там, наслаждаясь ночной прохладой, из двери комнаты по ту сторону двора вышла молодая женщина. Пару раз перед тем я уже видел ее мельком, когда она входила через парадную дверь и стремительно пересекала двор.
Она была прекрасна: безупречно гибкая талия и длинные черные волосы, спускавшиеся ниже пояса. На этот раз, проходя мимо меня, она вдруг остановилась, обернулась, сложила ладони и вежливо поклонилась мне со словами:
— Большая честь для меня получить наконец возможность приветствовать Си Лая Бай-ху (Пришельца от Западного Белого тигра). Не будете ли вы против, если я присяду и мы немного поболтаем?
Как я мог отказаться? В то же время я был более чем смущен почетным титулом, который она присвоила мне, и попросил дальше называть меня моим американским именем.
Когда она сказала, что хочет посидеть со мной, я и не предполагал, что она сядет на землю рядом с моим коленом. Потом она вежливо спросила, не захочу ли я, пока мы будем разговаривать, гладить ее волосы. Она объяснила, что это поможет ей успокоиться и одновременно сделает нас друзьями. Когда я погладил ее, она положила голову мне на бедро, уверяя, что теперь ей гораздо лучше.
Так мы просидели довольно долго. Я отвечал на ее вопросы об Америке, особенно интересно ей было слушать про американских женщин, которые, на ее взгляд, были такие красивые. Если это и правда, то я начисто об этом забыл, — что, впрочем, вполне понятно, учитывая, в какой я здесь находился компании.
В конце концов мне удалось перевести разговор на нее, и она рассказала мне, как стала ученицей госпожи Линь:
— Я очень рано вышла замуж, но муж мой оказался плохим человеком — игроком и бабником. Он не стремился ни к чему хорошему. Он часто бил меня, и во всех наших проблемах всегда была виновата я. Я тогда постоянно переживала и поэтому ужасно растолстела. Лицо у меня было, как у старой ведьмы. Не могу рассказать вам, где я познакомилась с госпожой Линь, — она сказала, что никому не нужно об этом говорить. Когда в конце концов сбежала от мужа, то оказалась поистине в ужасном положении, и встреча с госпожой Линь была для меня чудом. Она пожалела меня и привела сюда. Я прожила здесь около девяти месяцев, прежде чем поняла, кто она и чему учит. Хотя я ее умоляла взять меня в ученицы, она отказалась. Она сказала, что я не должна идти на этот шаг из благодарности за то, что она помогла мне. Почти весь следующий год я просто делала для нее все, что могла, — убирала дом, выполняла поручения — словом, все что угодно. Она никогда ни о чем не просила меня и всегда давала деньги на одежду и развлечения. Ни разу она меня не спрашивала, что я собираюсь делать дальше или когда думаю уехать. Наконец я почувствовала, что не могу больше пользоваться ее добротой, и однажды ночью, никому ничего не сказав, ушла. Я оказалась настолько глупой, что забрела в глухое место поблизости от порта. Там двое мужчин схватили меня и затащили, в кусты. Они сорвали с меня одежду, лапали со всех сторон, приставили мне нож к горлу и заставили делать для них много всяких мерзостей. Они называли меня жирной син-сун [«дикий фазан», или «проститутка»] и сказали, что теперь я должна работать на них, быть проституткой, а если я не соглашусь, то они убьют меня. Я не знала, что мне делать. Мне никогда в жизни не было так страшно. Я ненавидела себя за то, что ушла из дома госпожи Линь, и плакала не переставая. И тут как раз мимо проходил какой-то человек. Он закричал на мужчин: «Что здесь происходит?», а потом начал их избивать, да так, что я в конце концов стала умолять его не убивать их. Он отдал мне свой пиджак и был настолько добр, что подвез меня обратно к дому госпожи Линь. Когда мы подошли к воротам, из них выбежала госпожа Линь. Казалось, она ждала нас. Она с признательностью взглянула на мужчину и поблагодарила его за помощь, сказав, как она рада, что он не упустил меня. Я буквально остолбенела от удивления, когда узнала, что это госпожа Линь, увидев, что я ушла, отправила его меня вернуть. Мне было очень стыдно. Я легла на пол и заплакала.
Она опустилась на колени рядом со мной и тихо сказала: «Ладно, я согласна. Завтра начнем заниматься». Потом она помогла мне встать, проводила до моей комнаты и всю ночь не отходила от меня. Прошел год, и я стала меняться. Мне даже самой иногда не верится, насколько сильно. Однажды я ходила за покупками и встретила своего бывшего мужа — так он даже не узнал меня, хотя я прошла совсем рядом. Вам вот, наверное, кажется, что мне лет пятнадцать-шестнадцать? Не говорите ничего. Мне тридцать шесть.
