Борис Абрамов - Грани Агни Йоги (Том II)
432. Когда дается возможность, надо использовать ее до конца. Сила Агни не всегда к нашим услугам, ибо огни пылают в известной последовательности и порядке. И когда волны огненной мысли пульсируют и бьются у порога сознания, следует их не упустить. Урочный час неповторяем. Невоспринятое в данный момент, хотя и возможное и доступное, в следующий уже не доступно. Недаром Сказано было о блаженных, ловивших ускользающие указы. Когда арфа духа начинает звучать, все прочее, мешающее, следует отложить, чтобы восприятие было полнозвучащим или полнострунным. Особенно отложить надо мысли, чувства и настроения, если они не созвучны идущей волне.
433. (М.А.Й.). Можем ли Мы быть уверены, что всегда встретим ярую приемлемость сердца, то есть готовность его зазвучать на мысль, посланную Нами. Состояние постоянной готовности достигается нелегко, ибо для этого требуется и чуткость, и настороженность, и дозорное состояние сознания. Быть всегда в форме — обязательное условие для того, кто бодрствует духом. Распущенность не требует никаких усилий: ее формула — плыть по воле волн, по воле стихийных воздействий и быть их безвольной игрушкой. Осознание постоянного присутствия огненной силы в себе требует постоянного ее утверждения перед лицом всех противных явлений. Руки протянуты к Чаше, а в Чаше Сокровище Камня пылает незримым огнем. Как обречь, как пронести Сокровище Чаши, как Камень чудесный и пламя его не только нести, охраняя, но и усилить огни и приумножить его — об этом пусть будет забота.
434. Отдавая мысленный приказ, следует иметь в виду, чтобы не был окрашен он примесью астральных эмоций. Нетерпение, раздражение, недовольство, огорчение, озлобление и все прочие эмоции астрала, являясь по шкале тонких вибраций ниже, нежели чистая мысль, тем самым делают мысленный приказ слабым и не эффективным. В этих эмоциях не сила уявляется человека, а слабость его воли, входящая в приказ как его составная часть. То же самое и в жизни обычной. Человек, проявляющий качества и находящийся в плену у своего астрала, быть сильным не может. Когда мысль и воля господствуют над своим астральным проводником, он подчиняется воле, а когда подчинен воле свой собственный астрал, то подчиняется ей и чужой. Из двух людей с одинаковой силой воли тот в данный момент сильнее, у которого астральная оболочка находится в более спокойном состоянии. Приказ, отдаваемый под влиянием вспышки астрала, уже тем самым бессилен. Потому при мысленной передаче приказа — спокойствие прежде всего. Воля не может вырасти в одночасье. Нужно время и долгая работа над собою. Также нельзя подавлять свободную волю чужую. Но защищать себя можно от темных воздействий, а также от тех, через кого они устремлены. Часто бывает, что невозможно словами сказать то, что нужно. Тогда вместо слов — мысль. Рано или поздно, но она дойдет до сознания и даст результат. Словами люди постоянно воздействуют друг на друга. В случае нужды мысль заменяет слова. В Тонком Мире мысль заменяет слова. Обычно разговаривают только новоприбывшие или те, кто не в состоянии освободиться от земных пережитков.
435. (М.А.Й.). В преддверии новой полосы жизни время использовать надо на то, чтобы освободиться от излишнего груза. Многое из допустимого раньше будет недопустимо совсем. При утонченной восприимчивости близких можно ли позволить себе уклонение мысли в сторону или возвращение ее на оставленное пепелище прошлых свершений, которым места быть уже не должно. Каждая ступень требует своих моральных условий. Что было возможно и терпимо раньше, не будет терпимо сейчас. Мысль придется блюсти особенно зорко и узду духа держать крепкой рукой.
436. (Нояб. 9). Ровно горящее пламя духа, не затемняемое неуравновешенными движениями в оболочках, позволяет восприятиям быть устойчивыми и определенными. Мигание нарушает прием посылок, внося разнобой. Постоянство выражается и в уравновешенности настроений. Сильные люди тем и сильны, что то, что происходит вовне, не нарушает их душевного строя. Мир, который выше человеческого разумения, родится от этой непоколебимости духа. Листья сухие несутся по ветру, но дуб стоит прочно, и ветром не сдвинуть его. Если настроение зависит от каждой мелочи или пустяка, какими бы серьезными они ни казались, то, значит, что-то неблагополучно внутри. Нет никаких оправданий и извинений, если мелочи жизни нарушают стройность и гармоничность аурических излучений и в той или иной степени обезображивают ее. Служение красоте заключается также в том, чтобы красота эта была не только во внешнем поведении человека, его словах, жестах и движениях, но главным образом, в его внутреннем облике. Каждое неуравновесие астрала обезображивает ауру. Если бы можно было видеть излучения раздраженного или унылого человека, мутные, грязные, дымные вспышки первого и повисшие, грязным тряпкам подобно, излучения второго, стало бы сразу понятным, что ни в раздражении, ни в унынии, ни в недовольстве, ни в осуждении и прочих сходных с ними настроениях служить красоте невозможно. Как может приблизиться Незримый Водитель к ауре, пораженной такими неуравновесиями? Свет поступает через ауру. Ее охранять следует еще более тщательно и бережно, чем даже здоровье. О здоровье тела заботятся очень, но о здоровье духа подчас забывают. Здоровая аура и телу здоровье придаст. Аура физического тела зависит от физического состояния организма, и в случае болезни ею управить не так-то легко. Но аура других оболочек зависит от воли и подчиняется ей, если распущенность не успела прочно угнездиться в астрале или ментале. Пользы от этой распущенности или недисциплинированности оболочек — никакой, а вреда очень много. Можно спросить, какая польза от уныния или раздражения. Ничего, кроме вреда, и себе и окружающему. Много отравителей, много омрачителей и много распущенности в сфере астральных эмоций и много вреда.
437. (М.А.Й.). Сейчас устоять — уже будет победой. Сейчас устоять и, устояв, двинуться дальше — будет победой двойной. Трудность вся в том, что одному очень тяжко и некому явно помочь. Помощь в духе не ощутима так явно, как ощутимы удары и уколы извне. Сознание одиночества и оторванности бодрости и сил не дает. Но устоять все же нужно, и нужно идти, ритма шагов не замедлив. Вокруг нет ничего, чему можно было бы порадоваться духом, но будущее лежит впереди. В нем все, на него и устремим свои взоры. То, что сейчас окружает, пройдет и останется в прошлом. Цель ясно, призывно горит впереди. К ней и будем стремиться и идти неуклонно, как идет неуклонно океанский корабль через бури, и волны, и ветры, туманы и непогоду к далекой гавани, идет, не меняя курса и не отклоняясь.
438. (Нояб. 10). Природа не считается с той формой, в которой проявляется жизнь. Когда созреет зерно и в нем сосредоточивается вся жизненная сила растения, животного или человека, форма, давшая зерну жизнь, заключенную в этом зерне, уже теряет свое значение. Бессчетными миллиардами форм, которые оставлены жизненным принципом, устлана кора планеты. Точно так же и человек, живя в теле, сосредоточивает и откладывает в зерне духа результаты своего жизненного опыта, и когда он исчерпан и дальнейших поступлений уже не происходит, жизнь в теле утрачивает свой смысл и форма умирает, а зерно переходит в новую форму, чтобы продолжить нарастание наслоений жизненного опыта. К умирающей форме у природы жалости нет, так же как нет ее и к умирающему колосу, который отдал свои зерна. Сколько погибших форм, носителей жизни, находится или находилось на каждой пяди земли. Так же мало считается природа и с тем, каким путем совершается рост наслоений. Духо-монада растет, обволакиваясь все новыми и новыми наслоениями опыта, и в этом — цель эволюции жизненного принципа. Каждую минуту на Земле кто-нибудь умирает, то есть сбрасывает ту форму, в которой он жил, физическое тело свое. Если к этому еще добавить смерть растений, рыб, животных, насекомых и все формы, в которых проявлена жизнь, то можно представить себе этот грандиозный процесс освобождения жизненного принципа от старой формы, для того, чтобы перейти в новую. Смерть — это освобождение от оболочки, ставшей негодной или выполнившей свое назначение на Земле. Когда собран весь опыт, который может извлечь человек, находясь в данном теле, дальнейшее пребывание в нем теряет свой смысл, и человек сбрасывает его, как изношенную одежду. Процессы природы очень целесообразны. Только человек часто считает, что временное пребывание в физическом теле есть самоцель, и хватается за земное существование, как утопающий за соломинку, полагая в нем все, ради чего он существует. Понимание смысла и значения земного пребывания необходимо для того, чтобы извлечь из него то, что оно может дать, чтобы продолжить свой путь, умножая последующие накопления в новых условиях и в других оболочках. Иначе с жизнью примириться нельзя и нельзя найти смысл в том, что рано или поздно заканчивается уничтожением физической формы. Если жить только ею и в ней одной усматривать возможности проявления духа, то перед человеком возникает чудовищная логическая нелепость, выхода из которой нет. Если же жить ради счастья других, то можно представить целесообразность этого счастья. Если и они тоже умрут, и умрут все, и умрет даже планета, на которой они существуют, счастье, конечная цель которого смерть и уничтожение, не может быть оправдано логически. Наука утверждает: ничто в природе не исчезает и не рождается вновь. Не исчезает и не рождается материя, и не уничтожается и не возникает жизнь. Материя, энергия и жизнь вечны, и все дело в том, что человек, в котором космически сосредоточены — материя, энергия и жизненный принцип, сущность свою увязал не с преходящими формами жизни, но с тем, что непреходяще и что существует всегда и живет поверх умирающих и рождающихся временных форм, в которых уявляется вечная материя, вечная энергия и вечная жизнь.
