Na na - УЧЕНИЕ ХРАМА
В сознании того, кто достиг познания прошлых воплощений, нет места для самолюбия, если только гордость от победы над ограничениями не обратится в препятствие к его восхождению, пробудив скрытое честолюбие, или vice versa, ибо честолюбие в свою очередь порождает гордыню. Но если вместо этого из тяжкого труда души рождается истинное смирение, то эта душа становится обителью света и добра, помощником Великого Учителя, что невозможно достичь никакими человеческими способами.
Не сомневаясь в совершенном действии закона Кармы, Мы не можем представить себе страданий и распятия Иисуса иначе как следствия соответствующего зла в одной из физических манифестаций эго, которое воплотилось как Иисус. Однако это нисколько не меняет утверждения о том, что Он умер за грехи мира, ибо грехи мира были и Его грехами, в двояком смысле, что будет объяснено более подробно при изучении Нового Завета с оккультной точки зрения.
Тот факт, что Иисус после своего Воскресения явился сначала Марии Магдалине, которая и по сей день представляется олицетворением всевозможных пороков в женщине, должен был бы открыть глаза на истину тем, кто осмеливается называть себя истинными христианами.
Настоящий оккультист не затруднится примирить это утверждение с тем фактом, что для принятого ученика чистота и непорочность сознания и тела являются необходимым условием. Мария-мать представляет собою неведение, или пассивную чистоту и непорочность, то есть состояние, не знающее искушения; Мария Магдалина олицетворяет сознательную и активную чистоту; оба этих состояния – два полюса одного великого атрибута.
Мои объяснения ни в коей мере нельзя рассматривать как защиту той известной ереси, согласно которой цель оправдывает средства, или что можно совершать зло, ожидая благих следствий. Сознательное зло никогда не может принести добра – оба они, как антиподы, далеки друг от друга. То, что мы понимаем как зло по неведению, о котором впоследствии искренне раскаиваются и которое искупают, пробуждает противоположный полюс силами, приведенными в действие именно раскаянием и искуплением.
Вряд ли где-либо в книгах можно найти столь ясно определенные истинные качества ученичества, как в Нагорной Проповеди: нищие духом, скорбящие, кроткие, милостивые, миротворцы, гонимые, чистые сердцем. Именно они есть дети Бога, истинные последователи Учителей. Без этих качеств не помогут даже все знания Вселенной. Именно то, что мы ЕСТЬ, наш внутренний характер, а не то, что мы знаем или во что верим, составляет основу ученичества в Белом Братстве.
ХРИСТОС
Очень многие из тех, кому посланы эти Наставления, не в состоянии приобрести книги, содержащие Наше изложение Древней Мудрости, и поэтому многие из Наших намеков для них непонятны. Особенно это касается тех, кто освободился из-под ига современной церкви, но тем не менее продолжает относиться с благоговением и любовью к личности и характеру Иисуса, не зная, какое же место отвести Ему на шкале человеческой жизни при своих изменившихся убеждениях. Также это относится и к тем, кто помещает Его на один уровень с остальными людьми.
Каждый век имеет своего Христа, или Спасителя, который может проявиться в различных условиях и в одном или более человеческих телах; однако под веком мы не должны понимать одно или несколько столетий, ибо век, о котором мы говорим, заключает в себе многие тысячелетия.
В первом томе «Тайной Доктрины», в станцах, открывающих третью главу, есть такие слова: «Трое упадают в Четыре». Эта фраза содержит в себе всю тайну манифестации Спасителей всех времен. Какую бы из троиц мы ни рассматривали: Отец, Мать, Сын, или Атма, Буддхи, Манас; Материя, Сила, Сознание; Желание, Воля, Мудрость или Тело, Душа, Дух – это не имеет значения, ибо в конечном счете все они являют Одно, и это Одно в Трех есть Абсолют, жизнь и бытие всего, что проявлено на всех планах Космоса. Следует понимать, что все эти троицы равнозначны и взаимозаменяемы, несмотря на то, что сами по себе, взятые в отдельности, они самодостаточны. И какой бы из аспектов Троицы (или лиц, как учит церковь) ни проявлялся во времени или вечности, он проявляется совершенным, то есть со всеми атрибутами двух других.
Эта тройственная манифестация жизни и бытия «вечна на Небесах», и она всегда была и будет в том состоянии сознания, которое обычно называется Нирваной[6], или Небом. Абсолютно невозможно мыслить об Этом как об отделяющем какую-либо часть себя, ибо Это есть Одно, Единое, и Это есть Бог.
Невозможно даже приблизительно описать нисхождение Бога в материю, ибо материя не была проявлена, пока не было совершено это нисхождение. Наиболее близко идею этого процесса выражает принцип Тени. Три, то есть Трое в Одном, создали всю субстанцию и стали всей материей посредством процесса, сходного с отбрасыванием тени на физическом плане, то есть посредством проекции созидательной мысли во временную форму и субстанцию. Эта субстанция имеет все свойства (в более или менее видоизмененной степени) своих прародителей.
Чтобы отбросить тень, каждая форма должна пройти между солнечным светом и землею. Солнце, тело и земля – это три различные степени, или скорости, вибраций материи, и они являются теми посредниками, посредством которых или через которые отбрасывается тень; они соответствуют трем различным действующим силам и атрибутам трех великих созидательных огней, представленных ранее упомянутой Троицей.
Теперь, чтобы помочь тем из вас, кто встретит затруднения в понимании Единства в Многообразии, мы возьмем один аспект Троицы – Сына, который должен быть рассматриваем также как Космическая Субстанция, или Материя, в троице Материя, Сила и Сознание; как Тело в троице Тело, Душа и Дух; как Манас в троице Манас, Буддхи и Атма. Этот аспект Сына и есть Христос, Спаситель, Ангел Света, который нисходит с небес в проявленное, – не вследствие зла, но во исполнение Желания, или Воли, принципа Отца, которая заключалась в создании материи, ее эволюции и конечном ее освобождении.
Этим принципом обладает каждый атом проявленной материи, следовательно, и каждое человеческое существо; но, не будучи выявлен и развит, он спит. Развить его можно лишь при посредстве высших побуждений и влечений души. Следовательно, в то время как все мы являемся Спасителями в зародыше, в каждом Веке есть только Один, который способен развить любовь, терпение и самопожертвование для такого наивысшего призвания, и этот Один становится «Старшим Братом» расы и Века, к которому Он принадлежит.
В Евангелии от Иоанна в гл. 17, ст. 21 есть такие слова: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня». Эта надежда, выраженная в этих столь прекрасных и сокровенных словах, ясно свидетельствует о вере Иисуса в конечную инволюцию материи в той же последовательности, в какой она была выявлена эволюцией до той точки, где инволюция материи стала возможна.
Множество споров между наукой и религией, а также между различными религиозными обществами вызваны нежеланием одного общества честно и беспристрастно обсудить спорные пункты философии другого. Невежественный христианин полагает, что Иисус утратит свое величие и силу, если Его будут рассматривать с точки зрения эволюции монады, той монады, которая была началом земной жизни всего человечества, хотя часто и в церковных трудах на него указывается как на «Перворожденного среди множества братьев». Если Он является Братом всей человеческой расы, то, разумеется, Он должен подчиняться и общим законам эволюции. Отнюдь не желая умалить божественности Иисуса, Мы хотим лишь указать на общий источник этой божественности для всего человеческого рода.
ИЛЛЮЗИИ И ИДЕАЛЫ
Один за другим рождаются и угасают те идеалы и иллюзии, которые служат путеводными огнями жизни. Во тьме, в часы полного одиночества, между исчезновением одного идеала и зарождением другого, душа либо обретает терпение, либо впадает в отчаяние и бунт, – в зависимости от того, как она использует предоставленные ей возможности и опыт.
Окруженные романтическим ореолом герои нашего детства, добрые гении и ангелы девических грез меркнут с годами, и на их месте мы видим просто добрых и смелых людей; таково естественное влияние закона и жизни.
Мужчины и женщины, идеализированные и облеченные нами в одеяние богов – Любовь, – становятся самыми обыкновенными существами, когда эта любовь уступает место пресыщению и равнодушию.
Далекие страны, бывшие ранее символом всего благородного и великого, после их посещения часто теряют свою прелесть и кажутся гораздо хуже родной земли. Но труднее всего умирают и легче всего восстают из пепла наши великие религиозные идеалы. У многих личный Бог со всеми его нежными качествами отцовства и материнства постепенно обретает величие и мощь, пока наконец не становится Беспредельностью, и идеал мощи и красоты растворяется в формулах сознания, слишком великих для понимания.
