Эрнст Шумахер - Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся.
Мало, если вообще что-нибудь известно, о «внутреннем пространстве» растений, больше — о животных и очень много — о «внутреннем пространстве» человеческого существа: пространстве личности, творчества и свободы. Внутреннее пространство создается силами жизни, сознания и осознанности; но мы непосредственно ощущаем только наше собственное «внутреннее пространство» и свободу, которую оно дает нам. При внимательном рассмотрении оказывается, что большинство из нас большую часть времени ведут себя и действуют механически, как машины. Присущая лишь человеку сила осознанности спит, а человеческое существо, как животное, действует — более или менее разумно — исключительно в ответ на различные воздействия. Человек достигает уровня личности, уровня свободы, только когда использует свою силу осознанности. В эти мгновения он живет, а не им живут. Накопленный груз необходимости все еще определяет его действия, но что-то уже произошло, направление чуть-чуть изменилось. Это перемена будет практически незаметной, но множество проблесков осознанности могут привнести много таких изменений и даже в определенный момент вывести человека на путь, противоположный тому, по которому он до этого двигался.
Спрашивать, свободен ли человек, это все равно как спрашивать, миллионер ли он. Нет, не миллионер, но может им стать. Он может поставить себе цель разбогатеть, точно так же он может поставить себе цель стать свободным. В своем «внутреннем пространстве» он может развить центр силы, так, чтобы сила его свободы превысила силу необходимости. Можно представить себе совершенное Существо, что всегда и неизменно полнейшим образом пользуется Своей силой осознанности (которая и является силой свободы), неподвластное никакой необходимости. Это — Божественное Существо, всемогущая высшая сила, совершенное Единство.
IIIМы также можем безошибочно распознавать четко выраженное продвижение к Интеграции и Целостности. Минерал не интегрирован. Неодушевленную материю можно делить и разделять без потери ее свойств и гештальта, просто потому что на этом уровне нечего терять. Даже на уровне растения внутреннее единство столь слабо, что порой части растения можно отрезать, и они продолжат жить и развиваться как отдельные существа. Животные — уже намного более целостные существа. Как биологическая система, высшее животное целостно, и его части не могут пережить отделения. Вместе с тем, интеграция на ментальном плане незначительна; другими словами, даже высшее животное достигает очень скромного уровня логичности и состоятельности, его память в целом слаба, а разум призрачен.
Очевидно, что человек наделен куда большим внутренним единством, чем любое существо ниже его, хотя интеграция, как то признает современная психология, не гарантирована ему от рождения, но остается одной из его главных задач. Как биологическая система он интегрирован самым гармоничным образом; в ментальном плане интеграция менее совершенна, но может быть значительно улучшена через обучение. Как личность, однако, как существо, наделенное силой осознанности, он обычно столь слабо интегрирован, что ощущает себя набором многих разных личностей, каждая из которых говорит «я». Классическое описание таких ощущений дано в послании Святого Павла Римлянам:
Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех[122].
Интеграция означает создание внутреннего единства, центра силы и свободы, с тем, чтобы существо перестало быть просто объектом, которым играют внешние силы, а стало субъектом, действующим из своего «внутреннего пространства» в пространство вне себя. Одно из величайших схоластических высказываний об этом продвижении к интеграции содержится в Summa contra Gentiles Святого Фомы Аквинского:
Из всех вещей неодушевленные занимают самое низкое место, из них невозможна эманация иначе как через действие одного предмета на другой: так, огонь исходит из огня, когда внешнее тело преобразуется огнем, и обретает свойства и форму огня.
За неодушевленными предметами следуют растения, у которых эманация идет изнутри, постольку, поскольку присущие растению свойства обращаются в семя, которое, попав в почву, вырастает в растение. Таким образом, здесь мы впервые обнаруживаем жизнь, ибо живые существа — это те, которые могут подвинуть себя на действие, в то время как те, что могут двигать только внешними предметами — полностью безжизненны. Что-то внутри растений является причиной их формы — а это признак жизни. Между тем, жизнь растения несовершенна, ибо хотя эманация в нем идет изнутри, то, что исходит, проявляется очень постепенно и понемногу и в конце становится совершенно внешним. Так, сущность дерева постепенно выступает из него и со временем становится цветом, затем обретает форму плода, отличного от ветки, хоть и прикрепленного к ней, и, наконец, когда плод совершенен, он полностью отделяется от дерева и, падая на землю, производит своей семенной силой новое растение. Если внимательно разобраться в этом вопросе, то мы видим, что основной принцип этой эманации исходит извне, ибо дерево вбирает присущую ему сущность корнями из почвы, которая его питает.
Но кроме растений есть более высокая форма жизни — жизнь чувственной души, эманация которой, начинаясь вовне, заканчивается внутри. Кроме того, чем дальше идет эманация, тем глубже она проникает вглубь, ибо форма ощущаемого предмета отпечатывается на внешних чувствах, затем переходит в воображение и, еще дальше, в хранилище памяти. Но в каждом процессе такой эманации начало и конец содержатся в разных субъектах, ибо чувственное восприятие не воспринимает самое себя. Таким образом, жизнь такого рода превосходит жизнь растений, постольку, поскольку она глубже. Но и эта жизнь несовершенна, ибо эманация непременно идет от одной вещи к другой. Высшей же степенью жизни является жизнь разумная, ибо разум способен созерцать себя и может понять себя. Однако есть разные степени разумной жизни, ибо хоть человеческий ум и может познать себя, он делает первый шаг к познанию извне, ибо не может мыслить без мысленных образов внешних предметов… Соответственно разумная жизнь совершенней в ангелах, чей разум не отталкивается от чего-то внешнего, чтобы достичь познания самого себя, но знает себя самим собой. Но и их жизнь не достигает высшей степени совершенства… потому что для них понимать и быть — не одно и то же… Таким образом, совершеннейшая жизнь принадлежит Богу, чье понимание неотделимо от Его бытия[123].
Как бы ни была непривычна форма такого рассуждения современному читателю, из этого высказывания становится совершенно ясно, что «более высокий» всегда значит и предполагает «более внутренний», «более глубокий», «более личный», в то время как «более низкий» означает и предполагает «более внешний», «более поверхностный» и «менее личный».
Чем «глубже» предмет, тем менее видимым он, скорее всего, будет. Продвижение от Видимости к Невидимости — еще одна грань великой иерархии Уровней Бытия. Нет нужды на этом долго останавливаться. Конечно же, термины «видимый» и «невидимый» относятся не только к зрению, но и всем внешним органам чувств. Силы жизни, сознания и осознанности, занимающие наше внимание при рассмотрении четырех Уровней Бытия, полностью «невидимы» — без цвета, звука, «поверхности», вкуса или запаха, а также без протяженности и без веса. Между тем, кто станет отрицать, что именно они интересуют нас более всего? Покупая пакетик семян, я хочу, чтобы они были живыми, а не мертвыми; а бессознательная кошка, будь она по-прежнему жива, все же не кажется мне настоящей кошкой, пока к ней не возвратиться сознание. «Невидимость человека» ярко описал Морис Николь:
Все мы непосредственно видим тело другого человека. Вот движутся его губы, открываются и закрываются глаза, меняются очертания рта и линии лица, а тело в целом выражает себя в движении. Но сам человек невидим…
Если бы невидимая сторона человека была столь же явственно различима, сколь и видимая сторона, мы бы жили в новом человечестве. Но мы живем в видимом человечестве, человечестве видимостей…
Все наши мысли, эмоции, чувства, воображение, мечты, сны, фантазии невидимы. Все наши задумки, планы, секреты, стремления, все надежды, страхи, сомнения, заблуждения, все привязанности, рассуждения, оценки, пустые мысли, неопределенности, все желания, страсти, склонности, ощущения, наши довольства и недовольства, симпатии и антипатии, отвращения и очарования, любовь и ненависть — сами по себе невидимы. А они и составляют «человека»[124].
