Бхагаван Раджниш - Свет на пути. В синем небе нет следов
Приняв посвящение в Хэньчжоу в двадцать три года, он отправился в Чань-си и стал учеником Якудзю.
Он нашел мастера. Учителя-книжники, с которыми он наверняка встречался, не могли удовлетворить его аппетита. Они не могли дать ему то, что он просил. Он не просил знаний; он искал того, кто знает. Его интересовало исследование самой структуры знающего, свидетеля.
Естественно, ученые не могут этого сделать. Они могут цитировать великие слова,но не могут излучать буддовость. Они не подтверждают своих цитат, они ничем не подкрепляют собственную ученость. Вся их жизнь так обыкновенна; в ней нет и следа того изящества, красоты и блаженства, о которых они говорят. Поэтому любой разумный искатель скоро поймет, что у этого человека нет ничего, кроме слов; он не знает смысла. Он носит мертвый труп и не осознает, что он мертв.
Все ученые мира — гробокопатели. Они копаются глубоко в могилах и находят кости всевозможных людей, но никогда не копают глубоко в себя. Они могут найти кости Будды... они даже поклоняются этим костям,когда находят их.
В Шри Ланке, в Канди, есть огромный храм, посвященный зубу Будды. Все научные тесты доказали, что это не человеческий зуб, он слишком велик; он может принадлежать только животному. Но кого это интересует? Канди привлекает больше туристов, чем любой другой храм в Шри Ланке, потому что там находится зуб Гаутамы Будды.
Книжники подчас кажутся такими глупыми. В Кашмире, в Шринагаре, есть волос, который считается волосом Хазрата Мухаммеда. Мусульмане поклоняются ему, потому что это единственная реликвия, оставшаяся от тела Мухаммеда. Никто не знает, чей это волос,и нет способа доказать,что это — волос Мухаммеда. Но несколько лет назад он был украден.
Среди мусульман всего мира был большой шум. Эта мечеть, Хазрат Бал... «бал» означает «волос»; даже бал нужно называть «Хазрат», «Ошо» — «почтенный волос». И это была очень сложная ситуация. Начались беспорядки, потому что мусульмане были уверены,что это — дело рук индуистов. А индуистов в Кашмире — ничтожное меньшинство. И хотя индуистские лидеры в Кашмире неоднократно заявляли: «Нас совершенно не интересует ваша религия», это было бесполезно.
В конце концов, премьер-министру Индии, Джавахарлалу Неру, пришлось послать генерала и войска,чтобы окружить мечеть и каким-то образом вернуть этот волос.
Как вы себе это представляете? Но это как-то утроили: чей-то волос положили в пустую трубку. И вот, все счастливы, что волос нашелся. Что это за глупость?.. Что вы будете делать с волосом? Даже если вы найдете всю голову Мухаммеда, это тоже не поможет. Но люди беспокоятся об абсолютно абсурдных вещах — они так сильно этим увлечены; и все это из-за книжников,так называемых ученых, которые провоцируют массы.
Исан, должно быть, ходил от одного учителя к другому. Он продолжал искать человека, в котором была сущность — не буддиста, но будду; который не верит ни в какие гипотезы — который знает. И когда он пришел к Якудзю, что-то немедленно проявилось. Он нашел мастера.
Таков путь студентов, учеников, преданных: продолжать поиски — от одного монастыря к другому, от одного монаха к другому. Нет никаких видимых знаков, никаких сертификатов, чтобы сказать: этот человек — просветленный. Вы сердцем должны искать того человека, в присутствии которого ваше сердце начинает танцевать. Это внутреннее обретение — человек, в присутствии которого вся ваша жизнь становится светом, в присутствии которого ваш ум уходит, словно он был тенью, и на вас нисходит полная тишина.
Когда он пришел к Якудзю, он немедленно стал учеником.
Позже Якудзю послал Исана настоятелем на гору И. Сначала Исан жил отшельником, но постепенно вокруг него стали собираться ученики; наконец, их число выросло до тысячи. Исан учил на горе. И больше сорока лет.
Это была небольшая биографическая справка. Теперь — сутры:
Однажды Исан до поздней ночи просидел с Якудзю в тиши горного храма.
- Кто ты? — спросил Якудзю.
- Рейю, — ответил Исан.
- Поройся в очаге, — посоветовал Якудзю.
Исан сделал то, что ему велели, и сказал:
- Я не нашел ни одного уголька.
Огонь совсем угас, не осталось даже углей.
Якудзю взял щипцы и, порывшись глубже, вытащил крохотный тлеющий уголек. Он показал его Исану и сказал:
- Вот, смотри! Ты искал недостаточно глубоко.
Тихой ночью в горном храме... все, что делает мастер, имеет цель. Он попросил Исана выяснить, остался ли огонь в дровах. Ночь становится все холоднее; посмотри. В обычной жизни это — незначительное действие. Исан сделал то, что его просили, и сказал: «Я не нашел углей. Огонь совсем погас».
Якудзю взял щипцы... Таков путь дзен: прямое обучение, без слов. Якудзю взял щипцы и, порывшись глубже, вытащил крохотный тлеющий уголек. Он показал его Исану и сказал:
- Вот, смотри! Ты искал недостаточно глубоко.
Исан внезапно стал просветленным... потому что это была точная ситуация его медитаций. Он шел, но недостаточно глубоко, чтобы найти огонь жизни. Внезапно, без всяких слов — о просветлении не говорят... увидев это действие Якудзю — он пошел глубже и нашел тлеющий уголь, — Исан, должно быть, глубже вошел в себя. Он медитировал, но, должно быть, проникал недостаточно глубоко, чтобы найти живой огонь.
Исан внезапно стал просветленным.
Рациональным людям очень трудно понять, как просветление может быть внезапным. Оно внезапно, если вы понимаете, как дзенские мастера из каждой ситуации создают некий знак, который нельзя пересказать словами. В словах он вновь и вновь говорит: «Иди глубже!» Но это все, что можно сказать; все остальное зависит только от того, пойдете вы глубже, или нет.
Якудзю должен создать очень ясную экзистенциальную ситуацию, чтобы показать Исану, что он идет недостаточно глубоко. И простая вещь — то, что он нашел уголь — заставила Исана пройти внутрь настолько глубоко, насколько это возможно. Этой тихой ночью он нашел свой внутренний огонь; он стал просветленным. Это кажется неожиданным. Это не неожиданно — годы учения, годы медитации. Но в нужный момент мастер дает вам ситуацию, которая показывает, что упущено.
Ему не хватало мужества пойти в самый центр; иначе — как вы можете упустить живой огонь? Вы живы! Как вы можешь упускать свою божественность, как вы можете упустить своего будду?
Исан внезапно стал просветленным. Он поклонился Якудзю, который сказал:
-Ты пришел к перекрестку природы будды; ты должен наблюдать за временем и причинностью.
Хотя он и стал просветленным, он должен пустить корни в свое просветление. Иначе оно останется только далеким проблеском, который быстро забудется или будет вспоминаться только как эхо, удаленное на тысячи миль. Теперь ты должен заботливо поливать этот внезапный цветок внутри тебя. Теперь ты должен все время следить, чтобы твое сокровище возрастало, чтобы твое внутреннее небо становилось все шире и шире, чтобы приближалось время окончательного полета капли росы в океан.
Якудзю сказал ему: «Ты пришел к перекрестку природы будды; ты должен наблюдать за временем и причинностью».
Теперь будь внимателен. Причиной твоего просветления была обыденная, земная вещь. Теперь ты должен помнить, что, войдя глубже,ты внезапно стал просветленным; и ты можешь пойти еще глубже. На самом деле, пограничной черты, где ты должен остановиться, нет. Ты можешь пойти так глубоко, что станешь самой глубиной. Лишь тогда у твоего просветления вырастут корни. Теперь его нельзя уничтожить, это уже не однолетний цветок.
Когда придет время, ты осознаешь это — подобно тому, как вспоминаешь нечто забытое.
То, что ты увидел сегодня — только первый проблеск, который привел тебя на распутье. Ты все еще можешь заблудиться, другие дороги по-прежнему открыты. Теперь будь внимателен. Причина была в том, чтобы пойти глубже — так что продолжай, иди все глубже, глубже и глубже. Не останавливайся, пока ты сам не станешь глубиной, пустой бездной.
Это время, когда весна приходит в твое существо. Потом ты осознаешь, что не приобрел ничего; ты словно вспоминаешь нечто забытое. Оно всегда было здесь, так что это не нечто новое, что ты приобрел. Это нечто,что ты забыл так давно,что не имеешь представления, когда это случилось. Теперь ты вспомнил.
В тот момент, когда просветление становится просто воспоминанием, оно становится самим вашим дыханием, самим вашим пульсом. Тогда вам не нужна никакая медитация. Тогда вся ваша жизнь — медитация. Без всяких усилий, безусильно, вы — будда. Если есть какое-то усилие, это означает, что нечто упущено. Когда будда естественен, вы даже во сне — будда. Когда вы бодрствуете, работаете, что бы вы ни делали — аромат вашей буддовости будет окружать вас.
