Бхагаван Раджниш - Радость. Счастье, которое приходит изнутри.
Настоящая красота всегда создается не вами, но лишь посредством вас. Существование течет; вы становитесь лишь проходом. Вы позволяете ему случиться, вот и все. Вы ему не препятствуете, вот и все.
Но если вас слишком интересует результат... конечный результат: вы должны прославиться, вы должны получить Нобелевскую премию, вы должны стать лучшим художником в мире, вы должны превзойти всех художников прошлого — тогда вас интересует не живопись, живопись становится второстепенной, и, конечно, с второстепенным интересом к живописи вы не сможете создать ничего оригинального. Все будет заурядным.
Эго не может принести в мир ничего незаурядного; незаурядное приходит лишь благодаря отсутствию эго. И то же самое верно в отношении музыканта, поэта, танцора. То же самое верно в отношении каждого. В Бхагават-Гите Кришна говорит: «Не думай ни о каком результате». Это послание безмерной красоты, значительности и истины. Не думай ни о каком результате. Просто делай все, что делаешь, со всей тотальностью, потеряйся в этом, потеряй делающего в делании. Не «будь» — позволь своим творческим энергиям течь беспрепятственно. Именно поэтому Кришна говорит Арджуне: «Не беги от войны... потому что я вижу, что это бегство — только путешествие эго. То, как ты это говоришь, просто показывает, что ты рассчитываешь, думаешь, что благодаря бегству от войны станешь великим святым. Вместо того чтобы сдаться целому, ты принимаешь самого себя слишком серьезно — словно если бы не было тебя, не было бы и войны».
Кришна говорит Арджуне: «Просто будь в состоянии позволения». Скажи существованию: «Используй меня так, как тебе заблагорассудится. Я доступен, доступен без условий». Тогда все, что бы ни случилось посредством тебя, будет обладать великой подлинностью. В этом будет интенсивность, в этом будет глубина, в этом будет печать вечности.
Иисус говорит: помните — те, кто в этом мире первые, будут последними в Царстве Божьем, а последние будут первыми. Он дал вам фундаментальный закон... он дал вам неисчерпаемый, вечный закон: прекратите стремиться к первенству. Но помните одно — это очень важно, потому что ум так коварен, что может исказить любую истину... Вы можете начать пытаться быть последними — но тогда упустите всю суть. Тогда возникнет другое соревнование: «Я должен быть последним» — и если кто-то другой объявляет себя последним, снова начинается борьба, снова начинается конфликт.
Я слышал одну суфийскую притчу: Великий император Надир-шах молился. Было раннее утро, солнце еще не взошло, было еще темно. Надир-шах собирался в поход с целью завоевания новой страны, и, конечно, он молился Богу, чтобы тот его благословил и сделал победителем. Он говорил Богу: — Я — никто, только слуга, слуга твоих слуг. Благослови меня. Я совершаю твою работу, и эта победа будет твоей. Но я — никто, помни. Я — лишь слуга твоих слуг. Рядом с ним был священник, помогавший ему молиться, посредник между ним и Богом. Внезапно они услышали в темноте другой голос. Нищий из этого города тоже молился, тоже говорил Богу:
— Я — никто, слуга твоих слуг. Император сказал:
— Посмотрите только на этого нищего! Сам нищий, а еще говорит Богу, что он — никто! Прекрати этот вздор! Кто ты такой, чтобы говорить, что ты — никто? Это я — никто, и никто другой не может этого оспаривать. Это я — слуга слуг Бога! Кто ты такой, чтобы говорить, что ты — слуга его слуг?
Видите? Соревнование продолжается по-прежнему, то же самое соревнование, та же самая глупость. Ничего не изменилось. Тот же самый расчет: «Я должен быть последним. Никому другому нельзя позволить быть последним». Ум может продолжать играть с вами в такие игры, если вы не обладаете большим пониманием, если вы не очень разумны.
Никогда не пытайтесь быть счастливыми за счет счастья другого человека. Это уродливо, бесчеловечно. Это насилие в полном смысле слова. Если вы считаете, что становитесь святым, осудив других как грешников, ваша святость не что иное, как новое путешествие эго. И если вы считаете себя святым лишь потому, что пытаетесь представить грешниками других... а именно это продолжают делать ваши святые. Они неустанно похваляются своей святостью, благочестием. Пойдите к вашим так называемым святым и посмотрите им в глаза. В них столько осуждения к вам! Они говорят, что все вы обречены на ад; они неустанно осуждают всех и каждого. Послушайте их проповеди; все их проповеди полны осуждения. И конечно, вы выслушиваете их осуждение молча, потому что знаете, что в вашей жизни было много ошибок, заблуждений. А они осуждают все — чувствовать себя хорошим человеком невозможно. Ты любишь поесть, ты — грешник; утром ты не встаешь рано, ты — грешник; вечером ты ложишься поздно, ты — грешник. Все устроено таким образом, что не быть грешником очень трудно.
Да, они сами — не грешники. Они рано ложатся спать и рано встают по утрам... по существу, им нечего больше делать. Они никогда не совершают никаких ошибок, потому что никогда ничего не делают. Они просто сидят сиднем, почти как мертвецы. Но если ты что-то делаешь, конечно, — где тебе быть святым? Поэтому веками святой человек отрекался и бежал от мира: быть святым, оставаясь в мире, казалось невозможным.
Весь мой подход состоит в том, что иначе как в самой гуще мира никакая святость не имеет ни малейшей ценности. Будьте святыми, оставаясь в мире! Мы должны определять святость совершенно по-другому. Не живите за счет удовольствия других — вот что такое святость. Не разрушайте счастья других, помогайте другим быть счастливыми — вот что такое святость. Создайте такой климат, в котором у каждого может быть немного радости.
Преследование
Если вы преследуете счастье, определенно одно: вы его не получите. Счастье — это всегда побочное следствие. Это не результат прямого преследования.
Вот наиважнейший из всех вопросов: что такое истинное счастье? И есть ли возможность его достичь? Возможно ли вообще истинное счастье или все оно преходяще? Неужели жизнь — это только сон или в ней есть и нечто существенное? Начинается ли жизнь рождением и кончается ли смертью или есть нечто, превосходящее рождение и смерть? — Потому что без вечного нет никакой возможности истинного счастья. В преходящем счастье будет оставаться быстротечным: в одно мгновение оно здесь, в другое мгновение его не стало, и вы остаетесь в глубоком отчаянии и темноте.
Именно так происходит в обычной жизни, в жизни непробужденного. Бывают мгновения блаженства, бывают мгновения страдания; все перемешано, перепутано. Ты не можешь удержать тех мгновений счастья, что к тебе приходят. Они приходят сами собой и сами собой исчезают; ты им не хозяин... Как не можешь ты избежать и мгновений страдания; они тоже умеют настоять на своем. Они приходят сами собой и сами собой уходят; ты — просто жертва. И между этими двумя крайностями — счастьем и несчастьем — ты разрываешься на куски, никогда не оставаясь в состоянии непринужденности.
Это положение, в котором вас рвут на части все виды двойственности... Двойственность счастья и несчастья — самая основная и показательная, но есть еще тысяча и одна двойственность: двойственность любви и ненависти, двойственность жизни и смерти, дня и ночи, лета и зимы, юности и старости и так далее и тому подобное. Но главная двойственность, двойственность, представляющая все остальные, — это двойственность счастья и несчастья. Вас разрывает на части, тянет в разные, полярно противоположные стороны. Вы не можете быть в покое: вы в беспокойстве[2].
Будды говорят, что человек есть болезнь. Абсолютна ли эта болезнь — или ее можно трансцендировать?
Отсюда вытекает первый и главнейший вопрос: что такое истинное счастье? Безусловно, счастье, которое мы знаем, не истинно; зыбкое, как сновидение, оно всегда обращается в свою противоположность. То, что кажется счастьем в одно мгновение, в другое оборачивается несчастьем.
Превращение счастья в несчастье просто показывает, что они не отдельны, — может быть, две стороны одной монеты. И если у вас есть одна сторона монеты, за ней всегда кроется другая, ожидая лишь возможности, чтобы себя утвердить, — и вы это знаете. Когда вы счастливы, где-то глубоко внутри кроется страх, что это не продлится долго, что рано или поздно счастье уйдет, и сгущаются сумерки, и в любой момент вас может поглотить тьма, и это свет — лишь плод воображения; он не может вам помочь, не может переправить вас на другой берег.
Ваше счастье — не счастье на самом деле, но лишь скрытое несчастье. Ваша любовь — не любовь, но лишь маска для ненависти. Ваше сострадание — не более чем гнев — окультуренный, изощренный, образованный, утонченный, цивилизованный; но ваше сострадание — не что иное, как гнев. Ваша чувствительность — не настоящая чувствительность, но только умственное упражнение, определенный подход, определенная практика.
