Эрнст Шумахер - Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся.
Наконец, главная опасность национализации — в пристрастии плановиков к излишней централизации. Малые предприятия, как правило, предпочтительнее крупных. Вместо того, чтобы путем национализации создавать большое предприятие, как это делалось до сих пор, и затем пытаться децентрализовать управление и ответственность, делая нижестоящие подразделения более самостоятельными, лучше сначала создать небольшие относительно независимые предприятия, и затем передать некоторые функции в центр, вышестоящей организации, если лучшая координация окажется совершенно необходимой.
Лучше всех в этих вопросах разбирался P. X. Тони, поэтому я заключаю эту главу еще одной цитатой из его книги:
Организация общества на функциональной основе вместо правовой основы предполагает три вещи. Во-первых, право собственности признается лишь в сочетании с работой на благо общества. Во-вторых, производители напрямую связаны с потребителями и непосредственно перед ними ответственны. Сегодня же производители напрямую подчинены акционерам, которых интересует не удовлетворение потребностей общества, но прибыль. В-третьих, обязанность следить за тем, чтобы производство служило интересам общества, лежит на профессиональных организациях работников предприятий. Чтобы выполнить эту обязанность, профессиональные организации прислушиваются к мнению потребителей и играют достаточно значимую роль в управлении предприятием.
Глава 5. Новые виды собственностиДж. К. Гэлбрейт говорил о богатстве элиты и нищете народа. Примечательно, что он говорил о США, по общему мнению и в соответствии с принятыми показателями богатейшей стране в мире. Как в богатейшей стране народ может быть нищим, причем куда более нищим, чем во многих других странах, чей валовой внутренний продукт на душу населения значительно меньше? Если экономический рост до текущего американского уровня не смог устранить нищету народа, или даже, быть может, только ее усугубил, разумно ли ожидать, что дальнейший «рост» облегчит или устранит ее? Как объяснить, что в странах с наибольшими темпами роста природа, как правило, чрезвычайно загрязнена, а нищета народа достигает поразительных масштабов? Если бы валовой внутренний продукт Великобритании рос, скажем, на пять процентов, или около 2 миллиардов фунтов стерлингов в год, могли бы мы использовать все эти деньги, это дополнительное богатство, или большую его часть, чтобы «удовлетворить чаяния нации»?
Конечно же, нет, ибо при частной собственности каждая крупица богатства, появляясь, незамедлительно автоматически присваивается частными лицами. У органов государственной власти почти нет своего собственного дохода, и они вынуждены извлекать из карманов граждан деньги, которые граждане считают своими по праву. Не удивительно, что это ведет к нескончаемому соревнованию в смекалке между налоговыми инспекторами и гражданами, и в этом состязании богатые, с помощью высокооплачиваемых налоговых консультантов, обычно чувствуют себя куда лучше бедных. В стремлении перекрыть «лазейки», налоговые законодательство становится все более запутанным, растет спрос на налоговых консультантов, растут их доходы. Так как налогоплательщики чувствуют, что у них отбирают заработанное потом и кровью, они не только пытаются при всякой легальной возможности избежать налогов, не говоря уже о незаконном уклонении от налогов, но и настойчиво требуют сокращения государственных расходов. «Больше налогов и больше государственных расходов» — не очень хороший лозунг для избирательной кампании, какой бы разительной ни была разница между частным изобилием и народной нищетой.
Эта дилемма не имеет решения, если потребность в государственных расходах не будет отражена в структуре собственности на средства производства.
Дело не просто в народной нищете, убожестве многочисленных сумасшедших домов, тюрем и бесчисленных государственных служб и организаций — все это лишь негативная сторона проблемы. Положительная же сторона в том, что большое количество государственных средств тратились и продолжают тратиться на «инфраструктуру», а выгоды от ее использования в большой степени бесплатно достаются частным предприятиям. Это хорошо известно всякому, кто когда-либо участвовал в создании или управлении предприятием в бедной стране с недоразвитой или вообще отсутствующей «инфраструктурой». Там нельзя полагаться на дешевый транспорт и другие общественные услуги, часто приходится за свой счет находить многое из того, что в стране с высокоразвитой инфраструктурой можно получить бесплатно или за небольшую плату. Нельзя рассчитывать на найм обученных людей: работодателю придется самому их учить, и так далее. Все образовательные, медицинские и научно-исследовательские учреждения в любом обществе, богатом или бедном, чрезвычайно полезны для частных предприятий, однако за эти выгоды частное предприятие платит не напрямую, но только косвенно через налоги, которым, как я уже упомянул, сопротивляются, которые презирают, против которых ведут кампании, и от которых часто искусно уклоняются. Но почему плата за выгоды, получаемые частными предприятиями от использования «инфраструктуры», не может быть взыскана государством путем прямого участия в прибыли, но только после ее частного присвоения? Ведь это совершенно нелогично и ведет к бесконечным сложностям и мистификациям. Частное предприятие утверждает, что заработало прибыль своими усилиями, а государство затем отбирает ее значительную часть через налоги. Вообще-то, это не так. В реальности большая часть расходов частного предприятия была понесена государством, которое заплатило за инфраструктуру; следовательно, частное предприятие реально «само» заработало лишь часть полученной прибыли.
Истинное положение вещей может быть учтено на практике, только если вклад государственных расходов в прибыль частного предприятия будет отражен в структуре собственности на средства производства.
Поэтому теперь я приведу два примера того, как структура собственности может (или могла бы) быть изменена в целях устранения фундаментальных недостатков, описанных выше. Первый пример — фирма средних размеров, фактически работающая на основе преобразованной собственности. Второй пример — гипотетический план преобразования структуры собственности крупной фирмы.
Содружество Скотта Бэйдера
Эрнест Бэйдер основал предприятие Скотт Бэйдер Ко. Лимитед в 1920 году, когда ему было тридцать лет. Тридцать лет спустя, после многочисленных испытаний и невзгод военных лет, у него был процветающий средний бизнес, с 161 наемным рабочим, оборотом около 625 тысяч фунтов стерлингов в год и чистой прибылью более 72 тысяч фунтов. Он начал практически с нуля. Теперь же он и его семья стали состоятельными. Его фирма стала ведущим производителем синтетических смол, а также производила другие сложные продукты, например краски, полимеры и пластификаторы. В молодости ему претила мысль провести всю жизнь наемным рабочим, он не принимал сами понятия «рынок труда» и «система заработной платы» и особенно мысль, что капитал использует людей, а не люди используют капитал. Теперь, оказавшись в положении работодателя, он отнюдь не забыл, что его успех и процветание были не только его собственными достижениями, но достижениями всех его сотрудников, а также в большой степени общества, в котором он имел честь работать. Он говорил об этом так:
Я осознал, что — как и много лет назад, когда я шагнул в неизвестное и перестал быть наемным рабочим — мне претила капиталистическая философия разделения людей на начальников и подчиненных. Истинным же препятствием было корпоративное право, с его положениями о диктаторских полномочиях акционеров и подконтрольной им иерархией управления.
Он решил радикально преобразовать свою фирму «на основе философии, пытающейся привести промышленность в соответствие человеческим потребностям».
Проблема была двояка: во-первых, как организовать и соединить в фирме максимальное чувство свободы, счастья и человеческого достоинства, не теряя рентабельности, и, во-вторых, сделать это способами и средствами, приемлемыми для частных промышленных предприятий вообще.
Г-н Бэйдер сразу понял, что для решительных перемен необходимы две вещи: во-первых, преобразование права собственности — простого участия работников в прибылях, которое он применял с самого начала, было недостаточно, и, во-вторых, добровольное принятие определенных правил самоограничения. Чтобы удовлетворить первому требованию, он создал Содружество Скотта Бэйдера, которому передал (в два шага: 90 процентов в 1951 году и остальные 10 процентов — в 1963 году) права собственности на свою фирму, Скотт Бэйдер Ко. Лимитед. Для достижения второй цели он договорился со своими новыми партнерами, то есть членами Содружества, его бывшими наемными рабочими, о создании конституции, не только определяющей распределение «пучка прав», присущего частной собственности, но также устанавливающей следующие ограничения на свободу деятельности фирмы:
