Бхагаван Раджниш - О Детях
Например, сейчас у людей более передовые понятия о сексе, по крайней мере на Западе. Веками первый сексуальный опыт женщины всегда был очень болезненным. Ее бросало в дрожь, потому что с самого детства ей внушали, что это гадко, в этом есть что-то животное, и она дрожала от страха. С приближением медового месяца женщина начинала дрожать. Ей предстояло пройти через испытание - а это было настоящее испытание, и, естественно, оно всегда сопровождалось болью. Но сейчас, во всяком случае на Западе, боль исчезла. Этот опыт прекрасен, он оргазмичен.
То же самое происходит и с деторождением. Этот оргазм сильнее сексуального, потому что в сексуальном оргазме тело двигается в ритме: расширяется, сжимается, расширяется, сжимается, но это и близко нельзя сравнить с родовым оргазмом. Рождение ребенка вызывает оргазм в миллионы раз сильнее. Если вы воспринимаете роды как оргазм - радуясь и наслаждаясь им, то ребенок с вашей помощью просто выходит. Но если мать борется - ребенок хочет выйти, а мать борется, то она мешает необходимому сокращению. Иногда у ребенка застревает головка. Если это происходит, то он будет страдать всю свою жизнь. Он не сможет быть таким разумным, каким мог бы быть, потому что головка такая мягкая, а мозг только начинает развиваться. Всего лишь небольшой шок, небольшое сжатие - и мозг уже навсегда окажется травмированным.
Итак, помогай и наслаждайся. Представь, что двигаешься в большом оргазме, и только в нем. Твоя пассивность будет лучшей помощью ребенку. Тогда ребенок появляется легко, расслабленно, беспрепятственно. Ему не нужна будет послеродовая медицинская помощь, как всем тем, кто перенес родовую травму. Ребенок чувствовал боль. Самый первый опыт, и такой ужасный, удушающий, почти убийственный для ребенка: родовой путь узок, мать напряжена, и ребенок не может выйти.
Это первый опыт. Первый опыт ужасен, а затем и вся жизнь превращается в муку. Пусть первый опыт ребенка станет легким, и это станет для него прекрасной основой благополучия в будущем.
(The Shadow of the Whip, Chapter #6)
Как поступать, чтобы ребенок совсем не пострадал при родах?
Появление ребенка из утробы матери - сильнейший стресс его жизни. Даже смерть будет меньшим шоком, потому что она приходит без предупреждения. Возможно, смерть придет к нему, когда он будет без сознания. Однако выходя из утробы матери, он находится в полном сознании. Нарушен его девятимесячный долгий и сладкий сон - и перерезают нить, связывавшую его с матерью.
В тот самый момент, когда вы обрезаете эту связующую нить, рождается испуганный индивидуум.
Это неправильно, но так было всегда.
Ребенка нужно отнимать от матери медленнее, постепенно. Можно не допустить этого шока. Для этого можно применить научные методы.
В комнате не должен гореть яркий свет, потому что ребенок находился в кромешной темноте все девять месяцев, его чувствительные глаза никогда не видели света. А во всех больницах много яркого света, и ребенок неожиданно видит его... Многие из-за этого потом будут страдать плохим зрением, им придется носить очки. Ни одному животному они не нужны. Вы когда-нибудь видели животное в очках, читающее газету? У них абсолютно здоровые глаза, до самой смерти. И только человек... с самого начала. Нет, ребенка нужно рожать в темноте или при очень приглушенном свете, например при свечах. Темнота была бы наилучшим способом, но если нужен свет, то свечи вполне бы подошли.
А что до сих пор делают врачи? Они не дают ребенку даже малейшего шанса адаптироваться к новым условиям реальности. Они приветствуют ребенка мерзким образом. Они переворачивают его головой вниз и постукивают по спине. Смысл этого глупого ритуала заключается в том, что так, якобы, ему облегчают дыхание - ведь в утробе он не дышал самостоятельно, за него дышала мать, ела за него, все делала за него.
Подвешивание вверх ногами и похлопывание по спине - не очень хорошее приветствие при появлении на свет Божий.
Однако доктора всегда спешат. Иначе ребенок сам начнет дышать, его нужно положить на живот матери, сверху живота матери. Перед обрезанием пуповины он должен находиться на животе матери. Он был внутри живота, под ним, а сейчас он снаружи. Это изменение небольшое. Мать находится здесь - ее можно потрогать, ощутить. Он знает эти вибрации. Он прекрасно знает, что это его дом. Он уже вышел, но это его дом. Пусть он еще побудет с матерью, чтобы привыкнуть к ней снаружи, изнутри он знает ее.
Нельзя обрезать пуповину, пока он не начнет самостоятельно дышать.
А что сейчас происходит? Мы отрезаем пуповину и шлепаем его, чтобы он начал дышать. Но это насилие, агрессия, это абсолютно ненаучно и неестественно.
Дайте мне начать дышать самому. Это займет пару минут. Не торопитесь вы так. Это вопрос всей жизни человека. Выкурите свою сигарету за две-три минуты, потом прошепчете милую чепуху своей барышне. От этого никто не пострадает. Зачем такая спешка? Дайте ему три минутки. Ребенку нужно не больше этого. Через три минуты он сам начнет дышать. После этого он будет уверен в том, что сможет жить самостоятельно. Вот тогда и режьте пуповину, сейчас это не опасно, ребенок не будет шокирован.
Далее. Не кутайте его в простыни, не кладите на кровать. Девять месяцев он был голым, жил без одеял, простыней, подушек, кровати - нельзя так быстро менять обстановку. Ему нужен небольшой таз с тем же составом воды, что был у матери, а это как раз океанская вода: тот же процент соли, то же количество компонентов, точно такое же.
Это еще одно доказательство того, что жизнь начиналась в океане. Жизнь и сейчас рождается в океанской воде.
Поэтому при беременности женщину тянет на соленое, потому что матка впитывает соль - ребенок нуждается в той же соленой воде, из которой состоит океан. Просто сделайте такой раствор в тазу, и пусть ребенок там побудет, ему там будет очень уютно. К такой обстановке он хорошо привык.
В Японии один дзэнский монах пошел на выдающийся эксперимент: научить плавать трехмесячного ребенка. Он медленно снижал возраст учеников. Вначале это были девятимесячные дети, потом шестимесячные, а сейчас трехмесячные. А я ему сказал бы, что он все еще далеко. Даже новорожденный может плыть, потому что он плавал в утробе матери.
Итак, создайте ребенку условия, похожие на утробу матери.
(Unconsciousness to Consciousness, Chapter #25)
Кормление и любовь
При кормлении ребенка мать дает ему не только молоко, как считалось ранее. Сегодня биологи столкнулись с новым фактом: они утверждают, что она кормит энергией, молоко - лишь физическая часть. Они произвели немало экспериментов: ребенка растят, кормят согласно последним открытиям медицинской науки. У ребенка есть все, но его не любят, не обнимают, мать не дотрагивается до него. Молоко дают из соски, прививки делают, витамины дают - все прекрасно. Однако развитие ребенка заторможено, он начинает болеть, как будто жизнь отворачивается от него. Что происходит? Ведь все, что ему давала бы мать, у него есть.
В Германии во время войны многих маленьких сирот направляли в больницы. Пару недель спустя они были при смерти. Половина умерла, несмотря на научные подходы - о детях заботились, им давали все необходимое. Так почему же они умирали? Кто-то из психоаналитиков заметил, что им не хватает ласки, объятий, ощущения своей значимости. Одной еды недостаточно. Нужна какая-то внутренняя, невидимая пища. Психоаналитик попросил всех входящих в комнату - будь-то врач, няня или медсестра, уделять хотя бы пять минут на то, чтобы обнимать детей и играть с ними. Вскоре они перестали погибать, начинали расти. Потом было проведено еще много экспериментов.
Когда мать обнимает дитя, происходит переход энергии. Эта энергия невидима, мы называем ее любовью, теплотой. Что-то перескакивает от матери к ребенку, и не только от матери к ребенку, от ребенка к матери тоже. Поэтому в материнстве женщина становится самой прекрасной. До этого чего-то не хватало, что-то было незавершенным, круг был разорванным. К ней приходит благодать из какого-то неизвестного источника. Поэтому не только она кормит малыша, но и он кормит ее. Они счастливы "друг в друге".
Не бывает более близкой связи. Даже любовники не так близки, потому что ребенок исходит от матери, от ее крови, костей и мяса; ребенок - просто продолжение ее самой. Больше так никогда не произойдет, потому что никто не сможет стать таким близким. Любимый может быть у вас около сердца, а ребенок жил в сердце. Девять месяцев он был частью матери, составлял с ней одно органическое целое. Ее жизнь была его жизнью, ее смерть стала бы его смертью. Все остается таким и впоследствии: происходит обмен, передача энергии.
С самого начала у ребенка появляются ассоциации, связанные с пищей и любовью. Они становятся как бы двумя сторонами одной монеты. Источник пищи и источник любви один и тот же. Не только мать, но особенно ее грудь: оттуда он получает и еду, и теплоту, и любовь.
