Джон Элдридж - Необузданное сердце
Наконец, каждая женщина хочет обладать красотой, которую раскроют. Не придумают себе, а раскроют. Большинство женщин с юности чувствуют необходимость прилагать определенные усилия, чтобы выглядеть красивыми, но я говорю не об этом. Каждая женщина мечтает обладать естественной красотой и вызывать восхищение. Большинство девочек помнят о том, как они играли, одеваясь в разные наряды, или изображали невесту, или кружились по комнате в юбках «солнце-клеш» из мягкой ткани. Надевали самое красивое платье, выходили в гостиную и кружились, пытаясь вызвать восхищение отца. Моя жена вспоминает, как в возрасте пяти-шести лет она забиралась на журнальный столик и пела, стараясь изо всех сил. «Видите, какая я красивая? — спрашивает сердце каждой девочки. — Нравится ли вам то, что вы видите?»
Требуя от женщины быть жесткой, успешной и независимой, наше общество убивает женское сердце. К сожалению, христианская церковь тоже не понимает его. Загляните в любую американскую церковь, оглянитесь вокруг и спросите себя, какая она, женщина-христианка? Не слушайте, что вам будут рассказывать, просто посмотрите на женщин, которых вы там встретите. Сомнений быть не может. Вы будете вынуждены признать, что у женщины-христианки… усталый вид. Все наши призывы, обращенные к женщине, сводятся к тому, что ей надо быть «смиренной слугой». Никто не сражается за ее сердце; никто не предлагает ей стать участницей захватывающего приключения; и кроме того, у любой женщины возникают сомнения в том, что она обладает красотой, которую кто-нибудь когда-нибудь раскроет.
Следуя за сердцемПредставьте на минуту, что о вас сказали так: «Гарри? Конечно, я его знаю. Это очень приятный молодой человек». Или так: «Да, я знаком с Гарри. С ним шутки плохи… в хорошем смысле». Какое высказывание понравилось бы вам больше? Теперь я хочу спросить женщин: какого мужчину вы хотели бы видеть рядом с собой? (Некоторые женщины, обиженные мужчинами, возможно, предпочтут «безопасного» спутника, но затем, спустя годы, они будут удивлены отсутствием страсти в своем браке, а также тем, что их муж стал безразличным и холодным.) Если же говорить о вашей женственности, то что бы вы предпочли: чтобы вас называли «неутомимой труженицей» или «очаровательницей»? По-моему, я привел убедительные аргументы в доказательство своей правоты.
А что если?… Что если эти глубинные желания нашего сердца говорят нам о чем-то важном, показывают нам жизнь, для которой мы были созданы? Бог дал нам глаза, чтобы мы видели; уши, чтобы мы слышали; волю, чтобы мы могли выбирать; и Он дал нам сердце, чтобы мы могли жить. Вся наша жизнь зависит оттого, как мы относимся к своему сердцу. Мужчине необходимо знать, что он сильный; ему необходимо знать, что он может справиться с трудностями. Женщине необходимо знать, что она красива; ей необходимо знать, что за нее стоит сражаться. «Вы не понимаете, — сказала мне одна дама, — у человека, с которым я живу, нет сердца». Нет, оно есть. Его сердце на месте. Возможно, оно избегает вас, как раненое животное, которое всегда стремится уйти подальше, скрыться от всех, которое всегда на шаг впереди вас. Но оно на месте. «Я утратил всякий интерес к жизни. Не понимаю, когда это случилось? — сказал другой мужчина. — По-моему, я просто перевожу кислород». Мне это знакомо. Возможно, вы чувствуете, что ваше сердце мертво, что оно не подает признаков жизни, но оно в вас. В нем есть какая-то необузданность, сила и дикость, оно лишь ждет, чтобы его освободили.
Как видите, эта книга не расскажет вам о семи вещах, которые следует делать, чтобы стать хорошим парнем. Эта книга поведает вам об исцелении и освобождении мужского сердца, о его страсти, о его истинной природе, о том, каким сотворил его Бог. Перед вами приглашение отправиться на поле битвы, двинуться на Запад, прыгнуть с водопада и спасти красавицу. Ведь если вы хотите понять себя, свою мужскую природу, если вы хотите найти жизнь, которую стоит прожить, если хотите глубоко любить женщину и не хотите, чтобы ваши дети унаследовали вашу неуверенность, вам просто необходимо вернуть свое сердце. Вы должны подняться на высокогорье своей души, отправиться в дикие, неизведанные места и напасть на след этого неуловимого зверя.
Глава 2. Необузданный, по образу Которого мы созданы
Как можно было распять человека за то, что он призывал людей быть добрыми друг к другу? Какое правительство решило бы казнить мистера Роджерса[2] или капитана Кенгуру?[3]
Ф. ЯнсиБезопасен? Кто говорит о безопасности? Конечно же, он опасен. Но он добрый.
К. С. Льюис[Он] — отпрыск Победной ветви; будем же страшиться Его природной мощи и судьбы.[4]
У. ШекспирПомните того маленького мальчика в начищенных до блеска ботинках и с парой шестизарядных револьверов? Самое интересное в этой истории то, что моя игра не была сплошной фантазией. У меня было место, где я мог воплощать в жизнь свои мечты. Мой дедушка, отец моего отца, был ковбоем. У него было собственное ранчо в восточном Орегоне, между пустынной местностью и рекой Снейк.
И хотя я вырос на окраине города, но именно на этом ранчо, где я проводил свои летние каникулы, я получил представление о жизни и прошел путь превращения из мальчика в мужчину. Каждый мальчишка мог бы позавидовать моему счастью. Моя жизнь на ранчо проходила среди тракторов, грузовиков, лошадей и волов, пасущихся в полях, рыбы, которую мы ловили в пруду. На три чудесных летних месяца я становился Гекльберри Финном. Мне очень нравилось, когда мой дедушка — «папка», как я его называл, — смотрел на меня в упор, засунув большие пальцы рук за ремень, улыбался и говорил: «Быстро в седло».
Однажды «папка» взял меня с собой в город, и мы пошли в мой любимый магазин. В нем продавался корм для домашних животных, рыболовные снасти, скобяные изделия, всякие полезные вещи, которые могут пригодиться на ранчо. Эдакий классический магазин Старого Запада, где можно найти инструменты и разное оборудование, седла, уздечки и попоны, удочки, карманные ножи и винтовки. Там пахло сеном и льняным маслом, кожей, порохом и керосином — вещами, от которых мальчишечье сердце просто замирает. Тем летом у дедушки была одна проблема: все ранчо заполонило огромное количество голубей. Он ненавидел этих грязных птиц, опасаясь, что они могут заразить стадо какими-нибудь болезнями. «Летучие крысы» — вот как он называл их. Дедушка прошел прямо к прилавку с оружием, выбрал себе ружье и литровую коробку из-под молока, полную патронов, и протянул их мне. Взгляд старика, хозяина магазина, выразил удивление, когда он посмотрел на меня сверху вниз поверх очков. «По-моему, он еще слишком мал для этого», — сказал старик. Дедушка положил мне руку на плечо и улыбнулся. «Это мой внук, Хэл. Это ружье и патроны сегодня повезет он».
Откуда мы родом?Возможно, я и зашел в магазин маленьким мальчиком со странностями, но вышел из него, ощущая себя шерифом Уайеттом Эрпом,[5] Одиноким Рейнджером,[6] Китом Карсоном.[7] Я обрел индивидуальность и место в истории. Мне предложили стать «опасным». Мальчик должен стать мужчиной, а мужчина должен осознать свою мужественность, и такое предложение — обязательное для этого условие. Мужчине просто необходимо знать, откуда он родом, какова его природа. Один из поворотных моментов в жизни моего друга Крейга, возможно самый главный момент, наступил в тот день, когда он снова взял фамилию своего отца. Отец Крейга, Эл Макконнел, погиб на корейской войне, когда Крейгу было всего четыре месяца. Его мать во второй раз вышла замуж, и Крейга усыновил его отчим, вечно всем недовольный капитан военно-морского флота, который в минуты гнева называл пасынка «чайкой». Этим словом он определял индивидуальность Крейга и его место в истории. Отчим говорил: «Крейг, ты просто чайка. Все, что ты можешь, это сидеть, пронзительно кричать и…» (вы сами можете закончить фразу).
Когда Крейг повзрослел, он узнал правду о своем прошлом — узнал, что его настоящий отец был воином и погиб в сражении, что он планировал стать миссионером и нести свет Евангелия туда, куда до него не приходил ни один христианин. Крейг выяснил, что его прадеда звали Уильям Макконнел, он был одним из первых миссионеров в Центральной Америке, выдающимся человеком, который не раз рисковал своей жизнью, чтобы рассказать о Христе людям, живущим без Бога. Крейг сменил фамилию и стал Макконнелом, обретя вместе с новой фамилией гораздо более благородное прошлое и гораздо более «опасное» место в истории. Если бы так повезло всем нам. Многие мужчины стыдятся своих отцов. «Ты точная копия своего отца», — такие обидные слова бросают многие озлобленные матери своим сыновьям. Большинство знакомых мне мужчин стараются как можно меньше походить на своих отцов. На кого же им остается равняться? От кого они смогут унаследовать представление о мужской силе?
