Эрнст Шумахер - Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся.
Какой будет величина основных средств? Естественно, нам придется сделать много новых допущений по мере продвижения от 2000 года назад к текущему году. А затем можно будет оценить, насколько каждое из принятых допущений реалистично. Тогда мы, видимо, обнаружим, что расчеты построены на совершенно нереалистичных ожиданиях. Это открытие было бы чрезвычайно поучительным. Мы поняли бы, что хотя страны, где огромное количество людей живет в полной нищете, безусловно, нуждаются в значительном экономическом развитии, существует несколько альтернативных путей развития, и некоторые пути более реальны, чем другие.
Нам так не хватает долгосрочного мышления, подкрепленного добросовестными оценками осуществимости проектов, в сфере использования всех редких невозобновимых природных ресурсов — многих видов ископаемого топлива и металлов. Например, сегодня уголь заменяют нефтью. Некоторые люди, кажется, полагают, что скоро уголь вообще прекратят использовать. На основе имеющихся данных о запасах угля, нефти и природного газа— как доказанных, так и просто предполагаемых — можно было бы оценить осуществимость перевода экономики на нефть. Это также было бы чрезвычайно поучительно.
На сегодняшний день самые близкие к оценкам осуществимости подсчеты проводились Организацией Объединенных Наций в отношении роста населения и наличия продовольствия. Эти расчеты можно было бы значительно углубить и не только дать общий объем необходимого к 1980 или 2000 году продовольствия, но и более подробно, чем раньше, расписать с указанием дат конкретные шаги, которые нужно предпринять в ближайшем будущем, чтобы достичь этих объемов.
Загвоздка в том, что большинство людей не очень хорошо разбираются в статистике и путают прогнозы с оценками осуществимости проекта. Как я уже говорил, долгосрочный прогноз — это дерзость, в то время как долгосрочная оценка осуществимости — плод серьезной кропотливой работы, которой мы пренебрегаем себе на погибель.
А не помогут ли этой работе приспособления типа компьютера? Вряд ли. Мне кажется, что появление все новых электронных «помощников» там, где требуется прежде всего человеческое здравомыслие, — одна из главных движущих сил Закона Паркинсона. Бесспорно, компьютер может произвести огромное количество расчетов с разными исходными условиями за считанные секунды или минуты. Человеческий мозг справился бы с этой задачей только за несколько месяцев. Но в том то все и дело, что человеку даже нет нужды браться за такую работу. Компьютер только считает, а человек способен рассуждать. Чтобы прикинуть возможное развитие событий, достаточно сосредоточиться на нескольких ключевых параметрах. Говорят, можно и нужно сделать машину для долгосрочных прогнозов. В нее будут вводить «последние известия», чтобы она постоянно уточняла долгосрочные прогнозы. Согласен, такую машину сделать можно, но только нужно ли? Ведь прежде чем ввести «новость» в компьютер, требуется определить, имеет ли она отношение к долгосрочному прогнозу, а сходу это решить порой невозможно. Кроме того, непрерывное автоматическое обновление долгосрочных прогнозов кажется мне бесполезным. Прогноз нужен только для принятия или пересмотра долгосрочного решения. Такие решения достаточно редко принимаются даже в самых крупных компаниях. В таких случаях специально собираются самые лучшие данные; они оцениваются в свете накопленного опыта; наконец принимается решение, кажущееся разумным самым башковитым людям, что только есть в компании. Те, кто думают, что такой трудоемкий и неопределенный процесс можно заменить несколькими расчетами на компьютере, глубоко заблуждаются.
Для оценки осуществимости проектов (но не для прогнозов), быть может, не помешало бы устройство, способное быстро пересчитать все данные при изменении исходных допущений. Но мне для этих целей пока вполне хватает логарифмической линейки и набора таблиц сложных процентов.
Непредсказуемость и свобода
По-моему «автоматизация» экономического прогнозирования и сходных областей бесполезна, не сказать вредна. Между тем, компьютеры и схожие устройства полезны, например, в решении математических задач и в программировании процессов производства, то есть в сфере применения точных наук. Точные науки не изучают человека. Самая их точность — признак отсутствия человеческой свободы, выбора, ответственности и достоинства. С появлением человеческой свободы мы оказываемся в совершенно другом мире, где внедрение механических устройств таит огромную опасность. Попытки устранить различие между человеком и дочеловеческими уровнями бытия губительно, им необходимо решительно противостоять. Человеческое достоинство и так было грубо попрано опрометчивыми попытками общественных наук перенять и применить методы естественных наук. Экономическая теория, и уж тем более прикладная экономическая теория — не точная наука, но что-то гораздо большее. Она должна быть ветвью мудрости. Г-н Колин Кларк как-то заметил, что «в долгосрочном плане мировая экономика развивается сама по себе, независимо от политических и общественных перемен». На основе этой метафизической ереси, в 1941 году он написал книгу под названием «Экономика в 1960 году»[84]. Нарисованная им картина действительно во многом походит на то, что произошло. Но эта схожесть объясняется тем, что хотя человек свободен, физические законы природы, в которой он действует, неизменны. Метафизическое допущение г-на Кларка ложно. В реальности развитие мировой экономики даже в долгосрочном плане сильно зависит от политических и социальных перемен. Просто сложные и изобретательные методы прогнозирования, использованные г-ном Кларком, помогли создать внешне правдоподобную картину будущего.
Заключение
Вот мы и пришли к жизнеутверждающим выводам: жизнь, включая экономическую жизнь, все еще стоит того, чтобы жить, потому что она достаточно непредсказуема, чтобы быть интересной. Ни экономист, ни статистик не запишут ее на дискету. В пределах физических законов природы мы по-прежнему хозяева нашей личной судьбы и судьбы всего человечества, будь то к добру или нет.
Но знания экономиста, статистика, физика, инженера и даже истинного философа могут помочь увидеть границы, в которых лежит наша судьба. Будущее нельзя спрогнозировать, но можно нащупать. Оценки осуществимости проектов могут показать нам, куда мы идем, и это сегодня важнее, чем когда бы то ни было раньше, так как все страны мира теперь стремятся к экономическому «росту», не понимая, к чему он приведет.
Никакая армия прогнозистов, горы данных и чудесные электронные приспособления для их обработки не помогут современному погрязшему в суете человеку достоверно узнать будущее. Будущее по сути неопределенно. Попытки предсказать его при помощи технических средств — это самообман, лишний раз подтверждающий Закон Паркинсона. Лучшие решения будут по-прежнему основываться на суждениях не роботов, но зрелых людей, которые долго и спокойно смотрели на ситуацию и увидели ее в целостности. Остановиться, посмотреть вокруг и прислушаться к окружающему миру куда полезнее, чем обратиться к вороху бумаг: «Ну-ка, что у нас там напрогнозировали?»
Глава 2. К теории крупномасштабной организацииЧуть ли не каждый день мы слышим о слияниях и поглощениях компаний; в погоне за все большими рынками сбыта Великобритания вступает в Европейское экономическое сообщество; а огромные рынки требуют создания огромных промышленно-финансовых групп. Национализировав свою промышленность, социалистические страны создали индустриальные гиганты, не уступающие по размеру самым крупным корпорациям капиталистического мира. Подавляющее большинство экономистов и аналитиков корпораций поддерживают эту тенденцию укрупнения.
С другой стороны, социологи и психологи то и дело предупреждают нас об опасностях гигантских организаций, где человек чувствует себя лишь винтиком огромной машины, где людские взаимоотношения в повседневной рабочей жизни становятся все менее гуманными, где даже эффективность и продуктивность производства начинает страдать от разбухания корпоративной бюрократии.
В то же время современная литература рисует страшные картины нового мира, разодранного на нас и них и терзаемого взаимным подозрением; мира, где народ ненавидит власть, а власть презирает народ. Массы встречают решения правителей угрюмой безответственностью, а правители тщетно пытаются поддержать работу машины при помощи четкой организации и координации, налоговых стимулов, льгот, бесконечных призывов и угроз.
Безусловно, все дело в общении. Но по-настоящему эффективно лишь личное общение, то есть человека с человеком, лицом к лицу. Кошмарный роман Франца Кафки «Замок» показывает разрушительное воздействие управления на расстоянии. Г-на К., землемера, наняли власти, но никто толком не знает, как и зачем. Он пытается прояснить свое положение, ибо все, кого он встречает, говорят ему: «К сожалению, нам не нужен землемер. Совершенно не нужен».
