Игумен Петр (Мещеринов) - Беседы о вере и церкви
Давайте коснемся некоторых вопросов этого рода. Не имея опыта семейной жизни, не могу в полноте освещать эту тему; но вот несколько теоретических соображений, подкрепленных пастырскими (хоть и небольшим) опытом.
Обратимся, как всегда, сначала к Св. Писанию. Ап. Павел в качестве этой основы полагает любовь. Мужья, любите своих жён,… как свои тела (Еф. 5:25:28); ап. Титу св. Павел заповедует увещевать жен любить мужей, любить детей (Тит. 2:4). Но любовь — что это такое? Есть несколько уровней любви. Первый (в контексте нашего разговора) — это душевно–телесное взаиморасположение и притяжение. С него обычно начинается знакомство между будущими мужем и женой. Это чувство, если останется только в таком своем виде, непрочно: оно может пройти через какое–то время; оно может быть поводом для неправильного хода дел, т. е. для поверхностных, и в пределе — блудных, легкомысленных и греховных отношений.
Второй уровень — когда к этому, можно сказать, природному чувственному взаимно–расположению присоединяются нравственные, моральные душевно–духовные действия: любовь обогащается понятием ответственности, долга, уважения, жертвенности, — ими поддерживается и укрепляется, раскрывается первоначальное чувство.
И третий уровень — тот, на который рассчитывает и опирается Церковь, заключая над супругами Таинство брака — любовь духовная, — единение мужа и жены во Христе. «Ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе» (1 Кор. 11:11). Первая любовь — вещь естественная; вторая — плод нравственных человеческих усилий; третья — дар благодати Божией, получаемой в Таинстве как семя и подлежащий духовно–нравственному взращиванию, возделыванию.
А теперь давайте посмотрим, что говорит Христос: «Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего или матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14:26); «враги человеку — домашние его» (Мф. 10:36).
Ничего себе! Как всё это понять? Апостол говорит о любви между супругами, любви к детям, а Господь так жестко, исключительно — о любви к Богу? Что все это значит? Парадоксально, но это и есть та основа, на которой только и возможно созидание семьи как домашней Церкви.
Дело в том, что человек — в самой глубине своей — один перед Богом. Не «одинок», в человеческом смысле, — Сам Бог сказал: «нехорошо быть человеку одному» (Быт. 2:18), — а метафизически, как личность, связан с Богом так, что не может быть между человеком и Богом никаких промежуточных звеньев; душа человека предстоит перед Богом одна, сама, безо всего, — и эта единственная и первая связь души с Богом главнее и сильнее всего на свете. Как бы человек ни любил жену, или мужа, детей, да и всех людей, — несравненно больше и сильнее и значимее это вот предстояние души, самой в себе, одной — Богу. Это то, о чем говорит Псалом, что Бог «создал на едине» сердца человеческие (Пс.32:15).
Но здесь нет раздвоенности, как будто человек поставлен в мучительнейшую ситуацию «разрыва», когда с великой болью отказываются от одного ради другого; эти вещи удивительным образом сочетаются (исключая, конечно, монашеское призвание человека, о чем ниже). Здесь речь именно о том, что, в каком бы теснейшем единении с женой, детьми не был человек, главнее, и несравненно главнее для него — это Христос.
И мы видим, что в Таинстве брака Господь и вносит Себя в сердцевину супружества; Он становится средоточием семьи. И только Он оживотворяет и по–настоящему созидает семью. Муж через Христа становится единым с женою, и жена через Христа — единой с мужем; ради Него существует семья, как и все в Церкви — ради Него. Он дает супругам и силы, и любовь, и мудрость. Он дает должный строй всему, всем сторонам семейной жизни, при условии, если супруги одушевлены Его искать, Его любовью жить и не уклоняться от Него. «Без Меня не можете творити ничесоже» (Ин. 15:5), и Апостол Павел говорит: «Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1 Кор. 3:11).
Никакие иные цели, кроме жизни во Христе, семью как Церковь не создадут: ни просто человеческая любовь и стремление к счастью; ни воспитание и устройство детей; ни совместный быт и улучшение его, ни что иное; но только Христос, — а Он придает всему этому смысл, крепость, совершение, и во всем этом — залог жизни вечной, с Собою, — с Ним, с Христом.
Не подумал бы кто: «Какой ужас! да это настоящее гетто! клетка! религиозный фанатизм! тюрьма! ужасные самоограничения! узость!» и т. п. Нет, только здесь обретаются истинные и подлинные любовь, свобода, мир, счастье и величайшая радость. Только во Христе; вне Его — ад, во всех смыслах этого слова, без Христа всё абсолютно бессмысленно. И вовсе никакая сторона человеческой жизни не отменяется, не отсекается, а наоборот, жизнь приобретает богатство, наполнение. Без греха и страстей, благодатью Божией все становится на свое место, становится подлинным, настоящим. Но до этого нужно дозреть.
Митрополит Антоний Сурожский именно поэтому не венчал людей, уже заключивших брак, порой долгие годы, пока люди не приходили к сознанию именно христианского брака, как не просто человеческого счастья, человеческой жизни, но возрастания во Христе. Итак, в основу всего мы кладем любовь — но с оговоркой: дает ее Христос, и только Он. Поэтому прежде всего нам нужно дать место Богу, а это значит, что первое в семье, которая хочет стать домашней Церковью — это церковность, — не внешняя, не механически–формально, кликушески воспринимаемая, — но в своем подлинном смысле: восприятие благодати Св. Духа в Таинствах, молитва и нравственный труд по опыту, указываемому Церковью, с целью Богообщения, — чтобы начальная любовь укреплялась и преображалась Господом в подлинную — совершенную, превосходящую всякое разумение, по слову Ап. Павла.
И здесь есть важное предварительное условие — важное прежде всего с духовной точки зрения, а именно — строгое хранение целомудрия до брака. Мы с вами уже говорили в прошлый раз об этих предметах, — но хочу подчеркнуть еще и еще раз: блюдите и берегите целомудрие. Конечно, можно услышать — и очень часто: батюшка, вы что? Сейчас XXI век! Что за средневековое мракобесие!..
Совершенно неважно, какой сейчас век, а важно то, что попранное целомудрие — это препятствие Богу «прийти и вселится в ны», это поставление мужчины и женщины, до создания семьи, в условия, когда о семье, как именно о домашней Церкви, не может быть речи. Кому–то ничего особенного — жить вне Христа, — по ослеплению и повреждению души: но для христиан оказаться вне Господа — бессмысленно: разрушается всё. Поэтому целомудрие совершенно необходимо: и чистоту и радость влюбленности нужно хранить от всякого блудного, даже малого, действия.
Напрасно думать, что сейчас только какие–то фанатики, реликты, способны на это. Нет, и вполне современные молодые люди и девушки прекрасно общаются друг с другом целомудренно, — храня чистоту ради Христа; и таких немало, к счастью.
Но вот брак заключен. И сразу меняются акценты: если до брака влюбленным людям свойственно некое идеальничание, то брак — это уже всецелая совместная жизнь, в которой выявляются не только лучшие, идеальные стороны супругов, — то, что обычно видится прежде всего в период влюбленности, — но и немощи, свойственные каждому человеку. В наше время люди воспитываются, по большей части, потребителями; эгоизм, гедонизм (т. е. получение от всего удовольствия) и безответственность — та атмосфера, в которой, как правило, формируются молодые люди, становящиеся мужем с женою. И вот, мы видим, что огромное количество браков распадается. Почему?
Именно потому, что молодые супруги настраивают себя на то, что они будут вкушать друг от друга исключительно «счастье», т. е. легкое удовольствие, не требующее ничего взамен, — ни ответственности, ни труда, и совершенно не понимают, что такое вот «счастье» нельзя класть в основу созидания семьи.
Счастья, как чего–то прочного, чего можно достичь и успокоиться, на земле нет вообще. Земля — место пребывания падшего человека, и счастье обретается только там, где это падение преодолевается, то есть во Христе Спасителе; в основу же брака должны быть положены как раз те вещи, которые не воспитываются, не культивируются сейчас, — а именно — жертвенность и терпение, взаимное смирение и — главное — то, о чем мы с вами сказали — любовь. Любовь не как данность, как просто естественное чувство, но как задание. И конечно, еще до брака обязательно должно быть проверено взаимопонимание, полное доверие друг другу.
Заключение брака — дело очень серьезное, тут воистину, по пословице, нужно семь раз отмерить и один раз отрезать. Сейчас какое–то легкомысленное отношение к браку: два месяца, как познакомились, друг другу понравились, расписались — и тут вдруг оказывается, что семья — это не только бесконечное продолжение этого вот «понравливания», — это прежде всего самоограничение ради супруга. Жена, оказывается, должна и обед мужу сготовить, и носки ему постирать, и проч. и проч., — а не болтать часами по телефону с подругами; муж, оказывается, должен изменить свои привычки и расположения — предпочитать уже жену друзьям, не болтаться с ними где–то по вечерам; не утыкаться в телевизор после работы, а помогать супруге хоть посуду помыть… и т. д., и т. д.
