Валерий Хорев - Луна в тумане: Путеводитель по боевым искусствам для новичков
Мистер Лэнси будет считать до трех. При счете “три” вы должны атаковать меня!
Иен начал считать. При счете “три” я вскочил и рванулся в атаку, но в следующее мгновение вернулся на место, так как понял, что Иен еще не произнес “три”. Я ничего не почувствовал и не услышал, но что-то случилось.
Хироса с помощником стояли и разговаривали на низких тонах. Я очень плохо соображал, голова была как в тумане… Я повернулся к Иену. Он по-идиотски засмеялся.
— Кончай смеяться и говори “три” — сказал я.
Он засмеялся еще сильнее, потом остановился: “Так ведь, Джон, я уже сказал!”
— Но он не кричал?
— Он кричал! Боже, как он кричал!»
Не нам судить, правдив ли рассказ (к которому лично я отношусь скептически), но то, что искусство киай-дзюцу практиковалось в самурайской среде и существует в ряде традиционных школ по сей день — реальный факт.
Коль скоро мы то и дело употребляем японские термины для обозначения весьма расплывчатых понятий, необходимо уточнить их содержание, тем более что налицо путаница, царящая в среде любителей и даже профессионалов «восточников». Заранее прошу прощения у тех «японистов» и мастеров будо, чьи глубокие познания в данной области дадут повод не согласиться с интерпретацией некоторых терминов. Во всяком случае я надеюсь, что нахожусь достаточно близко к истине.
Итак:
кокю — дыхание;
ки (ци) — энергия вообще, в том числе жизненная;
киме — концентрация, фокусировка энергии;
хара — живот вообще;
тандэн (даньтянь) — низ живота, средоточие ки;
сэйка-но-иттэн — «одна точка», центр тандэн;
киай — «гармония ки», душевная мощь;
кэнсэй — выкрик, звуковая реализация киай.
Как видите, привычка именовать зычный вопль словом «киай» является ошибкой, поскольку киай — явление более глубокое, энергетическое, а не звуковое. Он может найти слышимое воплощение в том или ином выкрике, но может работать абсолютно беззвучно, как это ловко проделывали те же ниндзя. В упомянутом методе «шести иероглифов» недопустимо как бы то ни было озвучивать «произносимые» слоги — их скорее «думают», то есть прилагают не физическое, а ментальное усилие. Если отсутствует переполненный котел внутренней мощи (киай), то самый ужасный крик прозвучит гласом вопиющего в пустыне и не окажет на злодеев никакого впечатления, разве что насмешит. Таким образом, боевой кэнсэй представляется маленькой верхушкой огромного айсберга, не имея никакого права на автономное существование.
Относительно техники выкриков можно сказать следующее: звук зарождается глубоко внутри хара, пролетает транзитом через грудь и вырывается из горла на простор, слегка задев голосовые связки. При этом он никак (или в очень-очень малой степени) не формируется при помощи языка и губ. Если кто-то «произносит» выкрик ртом, будто какое-нибудь слово, нечего грезить о присутствии киай. Более того — в нужный момент времени кэнсэй должен вылетать почти неосознанно, бесконтрольно, словно бешеный конь из пещеры. Только тогда это будет настоящий, нутряной крик, повергающий неприятеля наземь, как быка на бойне. При этом живот сильно напрягается, но грудная клетка, шея, плечи и горло обязаны быть расслабленными, иначе вы рискуете на какое-то время обратиться в окаменелую статую, дав противнику долгожданный шанс покончить с «певцом» одним надежным ударом.
Характер производимых звуков может быть каким угодно, поскольку он зависит не только от специальных приемов воздействия на органы или стимуляции своих ресурсов, но в значительной степени — от персональной комплекции, темперамента или привычек. Худой и жилистый Брюс Ли предпочитал подвывать и мяукать, а кряжистый Томисабуро Вакаяма — рычать. Каждый из них достигал при этом намеченных целей своим собственным, присущим и близким ему одному путем.
Обобщая личный опыт, могу предложить два различных вида кэнсэй, каждый из которых вполне хорош и соответствует своему назначению.
1. При работе с шестом и короткой палкой используются различные варианты движений, но самыми эффективными из них следует признать короткие мощные тычки и столь же лаконичные круговые удары во всех плоскостях, идущие не замахом, а просто от груди, с резким выпрямлением одной или обеих рук. Это же относится и к технике блокировок. Так вот — все подобные действия великолепно фокусируются при помощи выкрика «Ха». На самом деле сочетание этих двух букв всего лишь максимально близко передает звучание резкого, идущего снизу выдоха, спонтанно озвученного уже на излете. Тот, кто даст себе труд немного попрактиковаться в подобном упражнении, сразу поймет, что большего о нем не скажешь, и сам отыщет массу индивидуальных оттенков и нюансов.
Могу лишь добавить, что таким выкриком можно сопровождать буквально каждое свое движение, но можно и приберечь его для чего-то особенного, последнего и решающего. Вместе с тем хочу категорически предостеречь от употребления данной техники в учебных спаррингах с приятелями, так как она снижает контроль, что рано или поздно приведет к травме, а поскольку палка — не кулак, потрудитесь сами оценить степень опасности.
2. Тренируясь с бокэном, который предполагает наличие (воображаемое) бритвенно острой режущей кромки, придется заменить слишком короткий и резкий выкрик «Ха» на что-то более протяженное, соответствующее своим звучанием иному характеру удара. Одним из вариантов такого выкрика может стать несколько удлиненный звук «И-и-ить», хотя, как и в предыдущем примере, это всего лишь схематичное изображение достаточно сложного по технике кэнсэй.
Его первая, наиболее продолжительная часть «И-и-ии…» следует прямо из тандэна за счет не очень сильного напряжения брюшных мышц — только их, и никаких более. На слух она выглядит несколько хрипловато, почти как рычание, финальная нота которого запирается звуком «Ть!» Он получается оттого, что мы просто прикрываем рот, поджав язык к верхнему нёбу сразу за зубами и до предела напрягаем брюшной пресс. Часть воздуха при этом остается в легких и сжимается буквально в камень. Это и будет последняя фаза, скажем, рубящего удара, несущая всю мыслимую концентрацию, подчеркивая ее и ставя на этом точку.
Возможно, кто-то не согласится с предложенной схемой — это его право. Тренируйтесь и ищите свои варианты, потому что на сем поприще достаточно неведомых или попросту забытых тропинок, по которым хаживали, быть может, великие мастера, и никто не мешает вам пройтись тем же путем.
Есть еще один фактор, который нельзя не учитывать в практике кэнсэй — абсолютно любой озвученный выкрик происходит за счет внутренней энергии, то есть влечет ее потерю. Вероятно, вам доводилось слышать на уроках физики кое-что о законе сохранения энергии. Здесь как раз то самое: мы позволяем нашему киай реализовать себя во внешнем мире посредством акустических колебаний — и часть драгоценной Ки теряется, а ведь ее резервы не бездонны. Кто знает, за счет каких ресурсов организм восполнит потерю? Проделайте несложный опыт — покричите вволю во время учебного спарринга. Несмотря на то, что ваши действия наполнятся силой и обретут скорость и жесткость, после боя вы неизбежно почувствуете опустошенность, будто вместо сильного, тяжелого тела осталась кожа, надутая воздухом. Это и есть «потеря Ки». Хроники рассказывают, как от крика Ричарда Львиное Сердце приседали кони. Вообразите, какой при этом происходил сброс энергии!
С другой стороны, практикуя беззвучный киай, мы запираем энергию внутри, отдавая нужную часть удару или броску, а часть эта при условии правильной техники не столь велика. Проведя бой в подобном режиме, мы ощутим полноту нерастраченной мощи, изрядный резерв которой является залогом здоровья и долголетия. Кроме всего прочего, я заметил, что при беззвучном киай имеет место любопытный феномен «замедления» противника. Он словно зависает на миг в неподвижности, заставляя буквально ждать его следующего движения при абсолютно полном, ясном контроле над ситуацией.
Таким образом, если кому-то по прочтении этой главы показалось, что я ратую за беззвучную работу, то так оно и есть. Пусть ваш противник кричит громко и страшно, словно дикий олень во время гона. Если у вас внутри царит тишина и ни единый вихрь не нарушает зеркальной поверхности озера Ки, остается лишь наблюдать, как он выдавливает себя, будто тюбик, не нанеся вам ни малейшего ущерба. Прямым подтверждением такой точки зрения служит многовековая практика великих реалистов ниндзя[40] и еще более древний опыт мнемонического, или акустического, цигуна.
Впрочем, пусть каждый выбирает самостоятельно, исходя из собственных целей и ресурсов. В конце концов, история учит нас тому, что ничему не учит, и отыскать свой путь возможно лишь одним способом — продираясь через бурелом личных горьких ошибок и промахов.
