Анастасия Новых - Перекрестье. Исконный Шамбалы
— Достаточно или продолжать?
— Достаточно, — смирившимся голосом сказал бедолага.
В это время в кустах послышался легкий шорох. То Вано тащил на себе увесистый груз — второго наблюдателя вместе с базукой. До уха Сэнсэя долетело тихое недовольное бурчание отца Иоанна: «…бо сказано же «не убий», «не возненавидь творящих нам напасти»… Господи, до чего ж ты тяжел, чадо Божье, со грехами своими…» Приблизившись, он уложил свою ношу на землю и замер, словно его тут никогда и не было.
— Вы кто? — спросил полковник.
— Ну, во всяком случае не МВД, не КГБ и не ГРУ. Скажем так, у нас здесь свой интерес…
Пока Сэнсэй все это говорил, полковник лихорадочно вычислял, кем могли быть эти ребята. Версию о бандитах он сразу же отмел, уж слишком все было профессионально выполнено. Их униформа говорила о принадлежности к спецподразделениям. Оружия нет. Но они мастерски владели неизвестными даже ему приемами. И самое главное — информация, которой они обладали, говорила о том, что эти ребята принадлежали к высшей военной элите бывшего СССР. А с этими шутки плохи. Намного легче было, если бы они принадлежали к личной охране Президента… Но почему этот парень позволил посмотреть ему в глаза?.. Почему?! Легкий холодок пробежал по скованному телу полковника.
— У нас здесь свой интерес, — повторил Сэнсэй. — А вы, ребята, своими базуками ломаете глобальную игру. Кроноса хотите завалить…
При имени Кроноса полковник оживился:
— Да Кронос нам на хрен не нужен! Он бандит. Можете его с потрохами забирать себе. Нам нужен лишь Минос. Этот гад предал нас… Он давал клятву… Он преступил все законы офицерской Чести и Совести! Минос предал людей, которые когда-то делили с ним последний кусок хлеба! Он превратился в скотину. Вы посмотрите, что он творит! Все, чему его учили, чтобы защищать Родину, этот перевертыш использовал для собственного обогащения, для процветания криминала, для уничтожения той самой Родины, которую когда-то клялся защищать! Такой падали нет места в этой жизни!..
Во время своей пылкой, речи полковника охватили безумная ярость и гнев. Казалось, попадись ему Минос сейчас на глаза, он бы растерзал его одними зубами на мелкие клочки.
— Тварь! Он все равно не уйдет от нашего возмездия!
Сэнсэй только вздохнул, глядя на такую кипящую ненависть, и сказал:
— Игра рассчитана на более высокие ставки. Кронос и Минос — это всего-навсего нужные фигуры. Так что кипятись не кипятись, а охладить свой пыл тебе все равно придется.
— Да я все прекрасно понимаю! Но пойми и ты нас! Минос все равно умрет, чего бы нам это ни стоило, даже если его смерть унесет разом все наши жизни! Это дело Чести, понимаешь? Чести!!!
Сэнсэй покачал головой:
— Да, ребята, задали вы задачку… Ну хорошо, поступим так. Раз ваши стремления столь необратимы, то давайте договоримся, что до окончания нашей операции Миноса вы трогать не будете… Может, вы к тому времени и сами передумаете лишний грех на душу брать.
— Нет, — твердо заявил полковник, — не передумаем. А как мы узнаем, что ваша операция завершена?
Голос его стал ровным и спокойным. Он понял, что никто тут не собирается никого убивать.
— Скажем, так. В день окончания операции в твоей квартире будет стоять свежий букет ярко-красных роз. Ну, а там сам решишь: подаришь ты его любимой женщине или положишь на могилу своего врага.
Полковник ухмыльнулся, подумав: «Ну и любят же эти ребята романтику».
— Согласен.
— Не подведешь?
— Слово чести.
— Ну вот и ладушки… А теперь, брат, нам уже пора. Нас, естественно, вы никогда не видели. Считайте, это был голос с небес.
Сэнсэй ткнул в какую-то точку на теле полковника. Тот не увидел даже взмаха руки. То же самое Сэнсэй проделал и с застывшим с базукой помощником, но перед этим предусмотрительно отвел оттопыренный указательный палец возле спускового крючка в сторону.
— За свое здоровье не переживайте, ребятки! Ты очухаешься полностью через четырнадцать минут, а твой помощник — через пятнадцать. А этот, — Сэнсэй указал на человека без сознания, — через двадцать пять минут. Все, пока! Не забудь о своем обещании.
Две тени мелькнули перед глазами полковника и бесшумно растворились в темноте. Он остался наедине со своими думами. Случившееся вызвало в нем целую бурю разных эмоций и мыслей, задев какой-то внутренний, глубинный смысл его жизни. Но постепенно эта буря стала сама по себе утихать. В конце концов, что-то словно переключилось в сознании полковника. Злость куда-то исчезла. Легкость и блаженство снова овладели его разумом. Он спокойно смотрел на усыпанное звездами ночное небо. «Как они прекрасны, эти далекие миры, какое их великое множество… И в каждом из них пульсирует своя гигантская жизнь, совершенно непохожая на нашу, человеческую. Кто мы по сравнению с этими светилами?.. Ничтожества, пыль придорожная…» Полковнику почему-то вспомнилась книга по увлекательной астрономии, которую он прочитал давным-давно, в молодости. Но ее страницы просто поразили своей «вселенской» философией. В ней говорилось о том, что если на человека смотреть из космоса, то, с точки зрения эволюции планет, он, в полном смысле есть «ничто». Его размеры настолько малы по отношению к «мегаполисам» галактик, вселенных, что его даже нельзя сравнить с пылью. Просто НИЧТО! И его жизнь в масштабах глобального космоса — это даже не доли секунды. Это то же самое НИЧТО. «Тогда зачем живет человек? Зачем ему отведено время и этот скромный уголок Солнечной системы в огромных пространствах глобального Космоса с миллиардами звезд? Зачем?! Кто я?.. Кто я на самом деле?..»
Полковник впервые в жизни задумался над этим вопросом именно сейчас, именно в эту ночь и именно в этом месте. Странная все-таки эта госпожа Судьба, неожиданно наложившая отпечаток «перекрестья» как раз в это время… В полковнике всколыхнулись какие-то смутные воспоминания, которые тревожили его так, словно были не от мира сего. И он уже собрался в них разобраться, следуя своей обычной логической привычке объяснять все до конца. Но тут его тело словно пронзили тысяча иголок. Казалось, он одновременно отлежал все конечности. Полковник тихо заматерился, постепенно сжимая и разжимая пальцы на «оживающих» ногах и руках. Его сознание вновь заволокла пелена ненависти и зла, и приятное доброе чувство вмиг куда-то пропало. От этого он еще больше разозлился.
Через минуту зашевелился и его помощник. И первое движение, которое выполнил его указательный палец правой руки — инстинктивно сжался и разжался. Наконец-то команда, посланная мозгом в эти мышцы, была выполнена.
Глава 6. «НАЕЗД»
Через несколько дней после этого важного по значимости, но абсолютно никем больше не замеченного события Сэнсэю предстояла встреча с Бульбой. Он вновь вживался в свою старую роль, хотя все это было ему глубоко противно. Сэнсэй с великим удовольствием предпочел бы сидеть в позе «лотоса» где-нибудь на вершине старинных Алтайских гор и совершенствоваться в познании мира, чем снова надевать на себя камуфляж из золотых побрякушек и дорогих вещей, разыгрывая крутого авторитета, умело обходящего подводные камни на пути к власти.
Загадочен мир людских желаний… Каждый в нем стремится к своим высотам. Бедным не хватает богатства, богатым — счастья, счастливым — покоя. И самое любопытное, что такой круговорот многочисленных желаний постоянно присутствует в незримых сферах человеческого общества. Люди находятся в состоянии поиска. Всем всегда чего-то не хватает до полного счастья. И именно эта внутренняя неудовлетворенность заставляет их снова и снова с головой окунаться в омут новых испытаний. Тома, который должен был представить Сэнсэя Бульбе, вынашивал свой план мести главарю банды с последующим занятием его «трона». Обмануть лжеца он считал своей двойной удачей и радостью. И поэтому действовал скрытно и хитро. Тома интенсивно искал лазейки к знакомству с Кроносом, чтобы потом с наслаждением подмочить репутацию Будьбы. И главным его козырем в этой игре была ассоциация.
Первое знакомство Сэнсэя с Бульбой, естественно, с помощью Николая, оказалось довольно сухим. Да и сам Бульба изображал из себя слишком занятого человека. Вокруг него бегали и суетились какие-то люди. Вернее, даже не «какие-то», а вполне узнаваемые. Дело в том, что Сэнсэй еще при подъезде к «логову» по привычке запомнил лица без дела шатающейся братвы. И вот именно эти ребята и создавали по тупому сценарию видимость бурной деятельности Бульбы, бегая по очереди к нему в кабинет и показывая всем своим видом, насколько серьезен и важен их босс. Сэнсэй незаметно усмехнулся, глядя на эту мышиную возню, и подумал: «Чего-чего, а пыль в глаза пускать они умеют. Наверное, это в крови — ничего не делая, создавать видимость большой работы».
