Калу Ринпоче - Восходящее солнце мудрости
Каждый из нас страдает от совокупности определенных эмоций. Например, в азиатских культурах издревле существовала традиция придерживаться агрессивного, воинственного поведения – это считалось идеалом проявления силы и мужества. Образ воина, знатока боевых искусств, гневного и агрессивного, имеет чисто культурные корни. На Западе подобная тенденция становится уже немодной. В восточных же культурах люди по-прежнему одержимы гневом, он продолжает их привлекать – в виде физического насилия, превосходства одного человека над другим, победы в сражении и так далее. Однако в наши дни люди из западных стран склонны, скорее, к осуждению агрессии и гнева, нежели к их почитанию.
Что касается другой основной эмоции, – желания и привязанности – то здесь перевес явно на стороне западной цивилизации. В азиатских странах весьма поощряется скромность, и, кроме того, там существуют некоторые социальные ограничения на проявление желаний – в частности, сексуального желания. На Востоке люди куда более сдержанны, стыдливы и скромны, нежели в западных странах. И дело здесь вовсе не в чувстве вины. Люди не выражают сексуальное желание в открытую, и, похоже, что это способствует верности. В азиатских странах люди все еще стыдятся неверности своему супругу или супруге. В таких странах, как Тибет, браки были крайне стабильными. Даже если один из партнеров отсутствовал годами – что иногда случалось, когда мужчина уезжал по торговым делам в другую страну или область Тибета, или когда жена ездила навестить свою семью, жившую в отдаленной провинции, – супруги хранили верность друг другу. Благодаря таким отношениям формировалось весьма устойчивое чувство ответственности друг перед другом. Однако скромность в выражении сексуального желания вовсе не означала, что оно напрочь отсутствовало. Как и на Западе, в восточных странах сексуальность приносила людям немало проблем и страданий, но ее свободное выражение не поощрялось из-за социальных ограничений. Попросту говоря, общество не одобряло супружескую неверность и порицало все, что не относилось к традиционным способам выражения сексуальности, а также всячески преуменьшало ее роль.
Помимо этого, во многих азиатских странах, включая Тибет, существовала довольно сильная монашеская традиция, которая побуждала множество людей давать обет безбрачия. Такой образ жизни считался идеальным, особенно в Тибете. Впрочем, иногда это происходило лишь из-за чувства стыда, так как общественная мораль тех времен гласила, что нарушить или вернуть свои обеты – чрезвычайно позорно как для монаха, так и для его семьи. Родители считали, что было бы лучше, если бы их ребенок умер, нежели отступился от своих обетов.
В западных обществах ситуация совершенно иная. Здесь гораздо больше одобряется проявление сексуальности, личных желаний и привязанностей. Многие законы на Западе контролируют агрессию, а также сдерживают действия, причиной которых является гнев. Однако желание и привязанность законодательством никак не контролируются. Общество не только относится к ним терпимо, но зачастую открыто поощряет. На Западе людей стимулируют к тому, чтобы те имели как можно больше желаний (сексуальных и прочих) и в полной мере их удовлетворяли, услаждали свои чувства. Даже среди тех, кто придерживается строгого религиозного воздержания, многие ни в чем себе не отказывают.
Проявление желаний на Западе вызвано активным поощрением и стимулированием эмоций, их чрезмерным раздуванием, будто это нечто полезное. Если человек испытывает какое-либо желание, то его буквально заставляют его удовлетворить. Если у него появляется эмоция, его убеждают полностью ее развить и выразить. В общекультурном контексте это расценивается как здоровое поведение, тогда как с точки зрения кармы – закона причины и следствия – подобный подход способствует непропорциональному возрастанию желания и привязанности. Само по себе желание – одна из наименее опасных эмоций. Однако проблемы возникают позднее. Желание является той почвой, на которой произрастают все виды других, более сложных эмоциональных состояний. Самое безобидное желание (будь то сексуальность или любой другой вид желания или привязанности) влечет за собой другие, куда менее приятные чувства – жадность, ревность, злость, зависть и так далее.
Методы работы с эмоциями
Предлагая различные подходы к работе с эмоциями, Будда Шакьямуни учил Трем янам, или колесницам. Хинаяна (или Малая колесница) предлагает избегать определенных видов эмоций, ведущих к запутанности и страданию. Здесь делается акцент на практике личной дисциплины и различных уровнях обетов – посвящений в сан, которые принимают миряне, послушники, монахи и монахини. Такой специфический образ жизни допускает лишь определенные виды деятельности, а остальные просто отсекает, поскольку они способствуют накоплению негативной кармы и в конечном счете являются источником страдания. В этом заключается основная идея Хинаяны. Во многих странах Востока, где жизнь протекает неспешно, следовать такому пути легче, и он все еще практикуется. Однако для большинства западных людей такой подход слишком суров, поскольку в современной жизни невозможно не делать то, что считается социальной нормой. Без сильной социальной поддержки это практически невыполнимая задача.
Следующий путь, предложенный Буддой, – Махаяна, Великая колесница. Суть этого подхода состоит в том, что энергия негативной эмоции трансформируется в энергию позитивную. Для примера представим себе чрезвычайно злобного человека, который постоянно дает волю гневу, ненависти и агрессии. Следуя Махаяне, такой человек посредством медитации должен направлять негативную энергию на развитие доброжелательности, сочувствия и любящей доброты по отношению к другим. Медитация, примененная верным образом, преобразует любые мешающие эмоции. Однако это достаточно сложный процесс, требующий времени и упорства, и, возможно, это не самый быстрый способ решить проблему.
Будда учил еще одному пути, имя которому – Ваджраяна. Это – тантрический подход. Здесь мы стремимся познать корень эмоционального опыта, при этом не заботясь о внешнем содержании ситуации. Если смотреть непосредственно на саму природу эмоционального переживания, то одновременно происходит освобождение от него. Ваджраяна – это самый прямой путь, и при этом чрезвычайно глубокий. Его сложно объяснить в двух словах. Для того чтобы тантрический метод был полезен многим, необходимо самому понять поистине глубокую природу этого подхода.
Что же тогда остается? Мы отказались от трех главных альтернатив, однако есть еще один подход, который мы можем применить. Он не подразумевает проникновения в природу эмоций каким-то глубоким или мистическим образом. Скорее, мы непроизвольно достигаем определенного понимания мыслей и эмоций, возникающих в уме, через осознание самой природы ума. Исследуя источник, мы начинаем понимать природу всего, что в нем происходит. Этот подход более чем разумен, поскольку мы пытаемся получить максимальную пользу в течение одной, сравнительно недолгой, жизни. Кроме того, этот метод чрезвычайно удобен – его легко объяснить и понять. Он удивительно эффективен, если правильно его использовать. Он не требует продолжительного обучения или ограничений в образе жизни. Не нужно и какого-то глубокого проникновения в суть. Однако понадобится определенная сообразительность и понимание того, о чем идет речь.
Реально или нереально?
Основная проблема заключается в том, что мы верим, что все реально, и живем в соответствии с этим убеждением. «Я реальный и незыблемый, мое тело реальное и незыблемое, и эмоции, которые я испытываю, – также реальные и незыблемые». Поскольку мы в этом совершенно убеждены, у нас нет иного выбора, кроме как дожидаться исчерпания эмоций и идти у них на поводу. В этом случае мы полностью находимся в их власти. Мы переживаем привязанность, отвращение, гнев, глупость, желание и ревность. Мы рассматриваем эти субъективные явления как нечто настолько реальное, что автоматически им поддаемся. Мы наделяем их такой подлинностью, что уже не в состоянии распознать их абсолютную ложность. Мы чувствуем: «Да, выбора нет, ведь, куда ни глянь, все такое реальное… Что же я могу поделать?» Так что мы просто переживаем свое заблуждение. Мы полностью сдаемся на милость проекций нашего ума.
Что же происходит на самом деле? Как человеческие существа, мы функционируем и как ум, и как тело. У нас есть и физическая форма, и ум, который получает переживания, опираясь на физическую форму. Между ними существует грубая и тонкая связь. Но вот мы переживаем эмоцию. Откуда она берется? И имеет ли она какое-то отношение к нашему телу? Предположим, мы чувствуем злость. Из-за нее мы можем накричать на кого-то, ударить или даже убить, однако, эти физические действия совершаются потому, что у нас в уме есть намерение их совершить. Тело выступает лишь как средство для выражения эмоций. Если вы думаете, что эмоция – это физическое проявление, давайте посмотрим на труп – человеческое тело, разделенное со своим умом. Когда исчезла физическая форма, куда же подевалась способность ума выражать эмоциональную реальность? Очевидно, что труп лишен всяких чувств, поскольку ум больше не использует эту физическую форму как средство выражения своих заблуждений. Ум больше не может проявить гнев или ревность, поскольку у него уже нет той плотности, которая была раньше.
