Бхагаван Раджниш - Библия Раджниша. Том 3. Книга 2
Беседа 22.
ОТСЧЕТ ВРЕМЕНИ ДО КАТАСТРОФЫ – ГЛОБАЛЬНОЕ САМОУБИЙСТВО ИЛИ САННЬЯСА
20 января 1985 года
Бхагаван,
Почему вы думаете, что настало время для рождения истинной религии?
Я не думаю. Размышления закончились давно. Хронологически этот промежуток времени небольшой - всего три десятилетия, но метафизически он достаточно большой. Если я мысленно обращусь к прошлому, то это произошло очень давно -миллионы лет назад. Возможно, причина того, .что я чувствую такой большой отрезок времени, заключается в самой природе разрыва между мыслью и состоянием, когда мысль отсутствует. Этот разрыв устранить невозможно.
С этой точки зрения я вспоминаю один случай. В тот день, когда я умер как личность, как эго, произошел взрыв, в центре которого не осталось эго, а лишь голое пространство, и только на следующее утро я осознал очень странную вещь. Когда я вошел в ванную комнату, в зеркале я увидел, - а мне было всего двадцать один год, - что волосы на моей груди стали седыми. Внезапно во мне что-то состарилось.
Я пристально посмотрел в зеркало и увидел, что мои глаза изменились, потому что мысли докинули меня. Мои глаза были совершенно пустыми - в них была бескрайняя бездна. Сейчас мне всего лишь пятьдесят четыре года, но я кажусь старцем. Внутренне я чувствую себя новорожденным ребенком, подобно росинке в лучах утреннего солнца. Но плотью я чувствую, как будто прожил множество жизней, заключенных в одной жизни.
Я не думаю — у меня нет необходимости думать.
Я или знаю что-то или не знаю.
Размышления - это состояние между двумя факторами: когда вы что-то не знаете и пытаетесь что-то познать.
Именно это является размышлением. Это поиск в темноте. Вы не осознаёте точно, на что это похоже. Вы не осознаете, почему вы ищете и что собираетесь сделать, когда что-то найдете.
Это переживание тысяч людей: они усиленно работают, усиленно думают, усиленно пытаются найти что-то, придумать что-то и, наконец, к сожалению, они добиваются успеха. Я говорю «к сожалению», потому что было бы счастьем, если бы они не добились успеха. Тогда усилия, азарт поиска и удача находки продолжались бы вновь. Они бы чувствовали, что у них есть определенный смысл жизни: они мыслители, искатели, исследователи. Вот почему я говорю «к сожалению», ведь иногда некоторые люди добиваются успеха, обнаруживая что-то, но находятся они в положении собаки, которая начинает лаять на ваш автомобиль, преследуя вас.
Для бедняги-собаки это трудно. Даже если это сторожевая собака из Орегона. В конце концов, собаки есть собаки. Можно давать им причудливые имена, «сторожевая собака», можно даже позволить им создать политическую партию, например, «Тысяча друзей Орегона», - это не имеет никакого значения для их собачьей сущности: все равно собаки бегут за автомобилями.
Я видел это много раз - за моим автомобилем тоже гоняются собаки. Не здесь, так как в Раджнишпураме у нас нет собак, здесь есть только люди. Итак, мы закончили о собаках, о сторожевых собаках, о всех породах собак. Но все же, когда я был профессором университета, однажды мне надо было поехать в университет на автомобиле, а затем вернуться домой. Какая-то собака стала преследовать мой автомобиль. Я был озадачен. Чего она добьется, когда настигнет автомобиль? Что она будет делать? Я остановил автомобиль только для того, чтобы взглянуть на эту собаку, и увидел ее в большом замешательстве: она стояла рядом с автомобилем, не зная, что же ей теперь делать.
Так случается и с людьми, которые являются мыслителями, философами, исследователями: они ищут истину, но они не знают, что означает истина. Они не представляют, что они ищут и зачем они ищут.
А если случайно они сталкиваются с истиной, как они распознают ее? Они никогда не видели ее прежде; распознать ее невозможно.
Я встречал в Индии много людей, которые думали, что видели Бога, и им поклонялись как великим святым, мудрецам, пророкам, - они видели Бога! Я спрашивал этих людей: «Меня вовсе не волнует Бог. У меня к вам простой вопрос: "Как вы узнали, что это Бог?" Я не сомневаюсь, что вы видели Бога. Должно быть, вы действительно видели его. Я никогда не подозреваю, что кто-то в таких случаях обманывает, - я верю, что вы видели Бога. Мой вопрос не относится к тому, что вы видели, мой вопрос касается того, как вы узнали, что это был Бог - ведь вы не видели его раньше».
Эти люди оказывались в таком же положении, в каком оказывалась смущенная собака, стоявшая рядом с моим автомобилем и гневно смотревшая на меня, - почему я остановился? -да потому, что я нарушил всю радость преследования, поиска и нахождения чего-либо. Эти пророки смотрели на меня так же гневно,
Я говорил: «Вам не следует сердиться. Я задаю вам простой вопрос. Я не сомневаюсь в вашем переживании. Я ничего не имею против Бога; я просто говорю, что нельзя применить слово узнавание. Узнавание чего-либо означает, что вы видели это раньше, а теперь вы видите это опять; только таким образом вы можете узнать, распознать что-либо. Получается следующее: вы можете видеть то, что вы встречали раньше, но вы не можете дать увиденному определение, имя. По-видимому, вы можете описать то, что случилось с вами в вашем переживании, но вы не можете утверждать, что вы видели именно Бога».
Размышление, думание - это процесс между незнанием и попыткой узнать.
Я не думаю — я знаю это.
А почему я знаю, что настало время для рождения истинной религии? Я могу объяснить вам. Вы должны пройти вместе со мной немного глубже в суть явления религии.
Религия имеет хотя бы какое-то обоснование только благодаря смерти.
Если бы смерти не было, никого вообще бы не волновала религия. Не жизнь вдохновляет вас быть религиозным, - только смерть. Смерть заставляет вас искать нечто, что останется я после смерти.
Только подумайте о мире, где смерть не существует, где никто не умирает. Вопрос «Что происходит после смерти?» станет бессмысленным. Вопрос о рае и аде станет бессмысленным. А когда вы вечны, может ли Бог быть значительнее вас? Теперь же он является вечной жизнью, а вы - кратковременным явлением, мыльным пузырем; через мгновение вы исчезнете -отсюда и страх. А страх ведет к поиску. Вы хотите знать, в чем заключается смерть. Вы хотите знать, остается ли что-нибудь после нее или нет. Те, кто говорит, что после нее ничего не остается, не являются религиозными людьми. Они не ходят ни в храм, ни в церковь, у них нет никакого святого писания.
В Индии существовало великое движение - чарваки. Это было движение атеистов. В мире не было ничего аналогичного. Правда, были отдельные атеисты, такие, как Эпикур, Дидро,
Карл Маркс, Ленин. Имя человека, который основал движение чарваков, - ачарья Брихаспати.
Индия во многом является уникальной страной. Несмотря на то, что Брихаспати основал это движение атеизма, он все же почитается великим ачарьей, великим духовным Учителем, и признается даже теми, чье учение он ниспроверг до самого основания. Подобное явление вы больше нигде не найдете. Индия уважает искателей любого рода, даже если ищущий заявляет, что ему там нечего исследовать; именно этому посвящено все движение чарваков.
Брихаспати говорил: «Нет ничего важнее жизни; ешьте, пейте и веселитесь. Все религии придуманы жадными священнослужителями, чтобы эксплуатировать вас от имени Бога, во имя загробной жизни». Он, как никто другой, прекрасно описывает священников. Он говорит о них как о собаках с высунутыми языками, виляющими хвостами, просящими пищу.
Вот, почему я говорю, что Индия - уникальная страна: даже Брихаспати воспринимают как ачарью. Что бы он ни говорил, все обсуждается, часто опровергается, но это не значит, что его не уважают как личность. Несомненно, он - основатель движения, и все, что он говорит, требует обсуждения, - но за это его не надо убивать или распинать на кресте. Он бросает вызов: «Вся ваша религия фальшива; она происходит из-за боязни смерти. Никто еще не возвращался после смерти, чтобы сказать, что он еще жив, так что у вас нет никаких свидетельств. Смерть просто все уничтожает».
Через пять тысяч лет Карл Маркс сказал то, что чарваки в Индии говорили задолго до того. Естественно, Маркс использовал более научную терминологию. Он говорит: «Человеческое сознание является вторичным явлением - оно не является реальностью, а только побочным продуктом».
Маркс говорит, что это подобно часам, которые живут лишь благодаря движению стрелок, но вы знаете, что в них нет души; их движение механическое. Устройство часов может быть автоматическим: в то время, как у одной детали прекращается завод, другая деталь заводится. Так что, когда у одной детали кончился завод, другая деталь готова двигать часы, потому что она заведена. И так повторяется все время: одна заводится, другая отпускается. В целом это чисто механическое явление. Именно поэтому он называет это вторичным явлением: не истинным явлением, а лишь побочным продуктом.
