Свами Вивекананда - Мудрость йоги
Итак, мы видим, во-первых, что в самом этом вопросе есть противоречие, и, во-вторых, что идея адвайты о единстве Бога предполагает указанный выше род единства, т. е. что мы не можем объективировать Его, так как живем и движемся в Нем, независимо от того, знаем ли это или нет. Все, что мы делаем, мы делаем в Нем и через Него.
Затем остается вопрос, что такое время, пространство и причинность? Слово «адвайта» обозначает полное отсутствие двойственности, т. е. наличие только одного, а не двух. Предполагается, что есть Абсолют, проявляющийся через время, пространство и причинность, – как многое. Могло бы поэтому казаться, что существуют два начала: Абсолют и майя, или совокупность времени, пространства и причинности. Положение о том, что существуют эти два начала, кажется неопровержимым. Но адвайта отвечает, что двойственности не существует. Во-первых, о времени, пространстве и причинности нельзя сказать, что они имеют независимое существование. Время, безусловно, зависимо – оно изменяется от состояния нашего ума. Иногда во время одного сна человек воображает, что прожил несколько лет; в другое время месяцы пролетают как секунды. Итак, время вполне зависит от умственного состояния. Идея о времени иногда совсем исчезает, а потом возвращается. То же самое и с пространством: мы не можем сказать, что оно именно такое, каким мы его себе представляем. Оно недоступно определению и не может оставаться отдельно от всего прочего. То же и относительно причинности. Во времени, пространстве и причинности мы находим одну особенность — они не могут существовать отдельно от остальных вещей. Попробуйте думать о пространстве, которое не имеет ни цвета, ни границ и никакой связи с вещами, в нем находящимися, о чисто отвлеченном пространстве. Вы не в состоянии этого сделать. Вы вынуждены представлять его между двумя границами или между тремя предметами. Чтобы иметь какое-либо существование, пространство должно быть связано с каким-нибудь другим предметом. То же и со временем. Не существует идеи об отвлеченном времени; мы должны иметь два обстоятельства: одно – предшествующее и одно – последующее, которые можно связать идеей времени. Время зависит от двух последовательных обстоятельств, так же как пространство всегда зависит от двух внешних и одновременно существующих предметов. Идея причинности в свою очередь требует как времени, так и пространства. Особенность всех трех, что они не имеют независимого существования, не имеют даже такого существования, как стул или стена. Они окружают все, но не имеют реального существования. Это тени, которые нельзя схватить; и все же нельзя сказать, что они не существуют, так как мы видим, что только при посредстве их все в этой Вселенной проявляется, и только соединение их трех производит все разнообразные формы. Они подобны теням, сопровождающим все вещи. Их можно сравнить также с волнами. Волна – тот же океан, и тем не менее мы знаем, что она – волна и отличается от океана. Что же делает эту разницу? Имя и форма; идея в уме и форма в воде. Можем ли мы думать о форме волны как о чем-то отдельном от океана? Конечно, нет. Идея о ней всегда связана с идеей об океане. Когда волна улеглась, форма исчезает, и все же эта форма не была иллюзией. Пока существует волна, форма также существует, и вы не можете не видеть ее. Это – майя. Вся Вселенная есть, так сказать, особая форма в океане Абсолютного; и вы, и я, и солнце, и звезды, и все – не что иное, как множество разных волн в этом океане. Но что отличает одну волну от другой? Только форма. Форма же – это время, пространство и причинность. Они постоянно ставят преграды на нашем пути, а мы стараемся освободиться от них.
Обратите внимание на теорию эволюции. Каковы ее основные факторы? С одной стороны, огромная потенциальная сила стремится к самовыражению, а с другой – окружающие условия удерживают ее и не позволяют реализовываться. В целях борьбы с окружающим эта сила постоянно создает новые тела. Маленькая амеба принимает в этой борьбе другую форму и побеждает некоторые препятствия, затем вырабатывает другие тела и преодолевает другие препятствия до тех пор, пока не станет человеком. Если мы доведем эту последовательность до конца, то придем к заключению, что должно наступить время, когда та сила, которая сначала была в амебе и потом постепенно развивалась, победит все препятствия, которые ей ставит природа, и освободится от всего ее окружающего. Эту идею метафизика выразила бы так: каждое действие имеет две составные части; одна – субъект и другая – объект. Например, я могу чувствовать себя несчастным, потому что другой человек ругает меня. Здесь обе эти части. Но в чем состоит стремление всей моей жизни? Сделать себя настолько сильным, чтобы победить воздействие на меня окружающего; чтобы меня могли ругать сколько угодно, а я не реагировал на это. В этом заключается способ, которым мы стараемся победить. А что такое нравственность? Придание субъекту силы противостоять искушениям. Таким образом, если верно, как говорит ваша наука, что человеческое тело станет со временем приспособлено к окружающему, то из этого логически вытекает заключение, что настанет время, когда душа победит все ее окружающее и достигнет Абсолютного, так как природа конечна. Это то, чему учит адвайта.
Нам остается еще выяснить: откуда мы знаем, что природа конечна? Это можно узнать только путем метафизики. Природа – это Бесконечность, Абсолют, проявленный в пределах нас окружающего, и потому она ограничена, а следовательно, и конечна. Значит, должно наступить время, когда мы победим ее. Как же достигнуть этой победы? Изменить условия объективного окружающего мы не можем; надо, очевидно, найти другой способ. Что остается делать, например, маленькой рыбе, спасающейся от своих врагов, находящихся в воде? Как она может достичь победы над окружающими ее опасностями? Только улетая в воздух и становясь птицей. Рыба ничего не изменяет ни в воде, ни в воздухе; изменение происходит только в ней самой. Изменение всегда субъективно, и победа над природой во всех областях эволюции достигается изменением в самом субъекте. Применяя это к религии и нравственности, мы увидим, что победа над злом достигается также изменениями субъекта. В субъективной стороне человека система адвайты и черпает свою силу. Толковать о зле и несчастьях – бессмыслица, потому что они не существуют вне нас. Если я не склонен к проявлениям гнева, он никогда не овладеет мной; если неподвластен ненависти – никогда ее не почувствую. Это процесс, которым достигается победа посредством субъективной стороны, совершенствованием самого субъекта. Таким образом, адвайта – единственная религия, которая согласуется с современными исследованиями как в физической, так и в нравственной области и даже несколько опережает их, и именно поэтому она имеет такое сильное влияние на умы современной науки. Исследователи находят, что старые дуалистические теории для них недостаточны, что они не удовлетворяют требованиям их разума. Адвайта же соответствует им. Человек должен не только иметь веру, но и быть разумным в своей вере. Заставить его принимать все на веру, значило бы сделать его сумасшедшим. Одна дама прислала мне как-то свою книгу, в которой было сказано, что я должен всему в ней написанному верить. Там говорилось, что души или чего-либо в этом роде нет, но есть боги и богини на небе, с которыми лучами света соединены все наши головы. Откуда она узнала все это? По ее словам, она была вдохновлена свыше и хотела, чтобы я всему этому также поверил. Когда же я отказался, она заявила: «Вы, должно быть, очень дурной человек, и из вас ничего хорошего выйти не может».
В конце девятнадцатого века невозможно считать, что верны только наши фантазии или религия наших предков, все же остальные религии, исходящие из других источников, ложны. Подобная точка зрения показала бы только слабость нашего ума. Я не хочу этим сказать, что такая слабость встречается только в вашей стране; она есть везде, и в моем отечестве больше, чем где бы то ни было. У нас это произошло потому, что адвайту никогда не допускали к народу. Сначала она была достоянием отшельников, унесших ее с собой в леса, почему ее и называли лесной философией. Но потом благодаря Богу явился Будда, который стал проповедовать ее массам, и буддизм распространился по всей стране.
Эта философия дважды спасала Индию от материализма. Первый раз перед самым появлением Будды, когда широко распространился материализм, похожий на современный, но гораздо хуже его. Теперь можно, пожалуй, и меня назвать материалистом, потому что я, как и материалисты, верю в существование Одного. Только они это Одно называют материей, а я – Богом. Материалисты считают, что все наши надежды, религия и все прочее произошло из одной материи, я же говорю, что все это получилось от Единого Брахмана. В Индии в то время, о котором я говорю, был материализм другого рода, более примитивный и грубый, который проповедовал: «Ешь, пей и веселись; нет ни Бога, ни души, ни неба. Религия – это выдумки обманщиков-жрецов». Нравственность этого материализма состояла в том, что, пока живешь, надо стараться жить счастливо – развлекайся, хотя бы занимая для этого деньги, и никогда не думай об отдаче долгов. Такой материализм распространился в Индии настолько, что даже теперь он носит название народной философии. Вот тогда-то Будда и вынес из лесов веданту, дал ее народу и спас Индию. Через тысячу лет после смерти Будды подобное же положение вещей повторилось. Масса мужчин и женщин разных рас, населявших в это время Индию, приняла буддизм и была очень предана его философским идеям. Но большинство народа стояло тогда на слишком низкой ступени развития и было подвержено всякого рода суевериям; благодаря этой философии оно, однако, стало нравственным. Но это продолжалось недолго. Понемногу люди вернулись к своим прежним богам, дьяволам, домовым и лешим, и из буддизма в Индии получилась самая ужасная смесь. После этого материализм восторжествовал опять – с его распущенностью в высших классах общества и суевериями в низших. Тогда явился Шанкарачарья и восстановил философию веданты. Он нашел, что это единственный способ спасти Индию от нравственной неурядицы. Вначале он изложил веданту в форме рационалистической философии, так как аргументы Упанишад были очень туманны. Будда максимально развил нравственные аспекты этой философии, Шанкарачарья разработал ее интеллектуальную сторону и в обновленном виде представил человечеству.
