Бхагаван Раджниш - Йога. Рождение индивидуальности
Наука — это насилие. Любовь рождает поэзию. Если кто-то продолжит поиски, подобно Эйнштейну, будь то философ, ученый или просто логически мыслящий человек, рано или поздно он станет поэтом. К концу жизни Эйнштейн стал поэтом. Эддингтон провел свои последние дни, будучи поэтом. Они начали говорить о мистике. Они преодолели границы логики. Люди, которые продолжают оставаться в пределах логики, никогда не доходят до самого предела, до самого конца логических рассуждений. Они логичны не по-настоящему. Если бы они действительно были логичны, тогда наступил бы момент, когда логика заканчивается и начинается поэзия.
Чем занят поэт? Он созерцает. Он смотрит на цветок, он не думает о нем. В этом отличие, очень тонкая разница: логически настроенный человек думает о цветке, поэт же живет цветком, он воспринимает цветок, а не думает о нем. Это «о» отгораживает человека от цветка. Вы можете говорить о цветке, но разговоры — это не цветок. Логик ходит вокруг, поэт идет напрямую и достигает самой сути цветка, он познает реальность цветка. Для поэта роза есть роза, роза, роза, роза, — а не «о» розе. Он движется вглубь цветка. Теперь ему не мешают воспоминания. Он отложил ум в сторону и непосредственно соприкасается с цветком.
Это высшая стадия одного и того же явления. Качество улучшилось, но суть осталась прежней.
Поэт воспринимает цветок, он не думает о нем, а непосредственно ощущает его, но разделение все же существует. Поэт отделен от цветка. Поэт — это субъект, а цветок — объект. Пока они пребывают в мире двойственности. Двойственность не преодолена: поэт не стал цветком, а цветок — поэтом. Наблюдатель пока наблюдает, а наблюдаемое остается наблюдаемым. Наблюдатель не стал наблюдаемым, а наблюдаемое — наблюдателем. Они не вышли за пределы двойственности.
И вот приходит мистик, мудрец, который пребывает вместе с цветком. Вы не можете понять, думает он или нет. Он просто сидит вместе с цветком. Он позволяет цветку быть рядом с ним и позволяет себе тоже сидеть рядом. В этот момент абсолютного позволения мудрец и цветок сливаются в одно целое. Цветок уже больше не цветок, а наблюдатель перестает быть наблюдателем. Неожиданно их энергии встречаются, перемешиваются и сливаются в едином потоке. Двойственности больше нет. Мудрец не знает, кто из них кто: кто цветок, а кто наблюдатель. Если вы спросите мистика, то он ответит: «Не знаю. Может быть, цветок наблюдает за мной. А может быть, это я за ним наблюдаю. Все меняется». — «Все зависит от конкретного момента, — скажет он вам, — иногда нет ни меня, ни цветка. Мы оба исчезаем. Остается лишь единая энергия. Я становлюсь цветком, а цветок становится мной». Подобное состояние называется нирвичара, состояние не созерцания, а пребывания.
Патанджали движется чрезвычайно медленно, потому что, если он пойдет быстрее, вы не сможете его понять. С каждым шагом его мысли становятся все глубже и глубже. Он ведет вас шаг за шагом к океану бесконечности. Он не верит в мгновенное просветление. Он признает лишь постепенное проникновение в тайны бытия. Именно поэтому его притягательная сила так велика.
Патанджали оказывает нам огромную услугу. Миллионы людей прошли через этот мир с помощью Патанджали, потому что он говорит не о том, что понимает сам, а движется вместе с вами. И по мере того, как ваша осознанность растет, он идет все глубже и глубже. Патанджали следует за учеником. Тилопа хотел, чтобы ученики следовали за ним. Патанджали приходит к вам, Тилопа хотел, чтобы ученики приходили к нему. И конечно, Патанджали берет вас за руку и постепенно ведет на самые вершины, о которых Тилопа только говорит. Он не может отвести вас туда, потому что он никогда не спустится к вам в долину. Он всегда будет сидеть наверху и оттуда кричать. Он раздражал многих людей, потому что не мог остановиться, он кричал и кричал со своей вершины: «Это возможно! Нет определенного способа, нет определенного метода. Если вы придете, это случится: вы больше не будете страдать». Но это раздражает.
Когда нет методики, люди раздражаются, они хотят, чтобы он замолчал, чтобы он не кричал. Потому что если нет способа, то разве можно выбраться из долины и подняться на вершину? Ты говоришь чепуху. Но Патанджали очень чуток и разумен, он идет шаг за шагом, он приходит в вашу долину, туда, где вы находитесь сейчас, берет вас за руку и говорит: «Не спешите сделать следующий шаг, пока не сделали предыдущий».
Патанджали говорит: «Вот путь. Вот метод». И он на самом деле очень и очень мудр. Постепенно, только в самом конце он убедит вас отказаться от методов и от пути (их не существует), но только в конце, на самой вершине, только после того, как вы достигли всего, только перед тем, когда сам Патанджали покинет вас. Тогда у вас не будет проблем, тогда вы сможете дойти сами. Его речи станут абсурдными в последний момент, а до этого он будет очень разумным. И он останется разумным на всем протяжении вашего пути, так, что даже когда он станет говорить о чем-то бессмысленном, он не потеряет своей притягательности, все его слова будут звучать очень разумно. Такой человек, как Патанджали, не может говорить о чем-то бессмысленном. Он очень надежен.
Постепенно объект медитации должен становиться все тоньше и тоньше. Например, вы можете медитировать, созерцая скалу или цветок, а можете медитировать, вдыхая аромат осеннего утра. Вы можете медитировать о том, кто медитирует. И тогда вы сами и ваши ощущения будут становиться все утонченнее и утонченнее. Например, вы можете медитировать, пропевая звук Ом. Во время первой медитации пойте звук громко, чтобы он эхом отражался от окружающих предметов и окутывал вас, словно облако. Первый шаг — работа на грубом уровне. Затем вы закрываете рот. Теперь вы не произносите звук, вы повторяете его про себя: «Ом, Ом, Ом». Губы сомкнуты, язык не двигается. Произносите Ом, не используя ни язык, ни губы. Теперь вы создаете внутреннюю атмосферу, внутренний климат. Объект стал очень тонким. Третьим шагом будет только слушание. Вы не произносите звук ни вслух, ни про себя, вы только слушаете. Ваша позиция меняется, из производителя вы превращаетесь в пассивного слушателя. На третьей стадии вы не произносите Ом внутри себя. Вы просто сидите и слушаете звучание. Все вокруг издает этот звук. Сейчас вы его не слышите, потому что не умеете быть в тишине.
Ом не является словом человеческого языка. У него нет значений. Поэтому индусы не стали его писать в обычном алфавитном порядке. Они создали для него отдельный значок, чтобы отличать его от других букв и слов. Он не является частью алфавита. Он существует сам по себе, отдельно. Он ничего не означает. Это не какое-то слово в языке. Когда все замолкает, тогда вы слышите этот звук. Итак, вы становитесь слушателем. И работа продолжается и продолжается, все тоньше и тоньше. На четвертой стадии вы вообще обо всем забываете: о деятеле, о слушателе, о звуке — обо всем. На четвертой стадии нет ничего13.
В дзэн-буддизме существуют десять картин, изображающих поиски буйвола. На первой картине пастух ищет буйвола, который бесследно исчез в диком лесу. Пастух ищет его повсюду среди деревьев. Видны только деревья. На второй картине пастух выглядит счастливее: он обнаружил следы пропавшего буйвола. На третьей картине пастух изображен несколько озадаченным: около дерева он вроде бы видит спину буйвола, но очень трудно понять, буйвол это или нет. Лес густой, может быть, ему просто показалось. Может быть, это всего лишь часть дерева, а может, он выдал желаемое за действительное? На четвертой картине пастух ухватил буйвола за хвост. Пятая картина изображает уже почти справившегося с животным пастуха, тянущего его за собой на веревке, теперь буйвол в его власти. На шестой картине пастух победоносно едет верхом на буйволе, безмятежно наигрывая на флейте. На седьмой картине буйвол стоит в стойле, пастух счастлив: он нашел буйвола. На восьмой картине изображена пустота — буйвол найден. Буйвол и тот, кто его искал; искатель и искомое — оба исчезли. Поиск окончен.
В древние времена существовало лишь восемь картин. Это был полный цикл. Пустота была последним этапом. Но затем великий Мастер добавил еще две картины. В девятой картине пастух возвращается. И в десятой пастух не просто возвращается, он отправляется за покупками на базар и покупает вино.
Целое становится все более и более утонченным, все более и более тонким. И наступает момент, когда вы чувствуете, что все идеально, вы достигли наитончайшего состояния. Все превращается в пустоту, картины больше нет; искатель и искомое исчезают. Но это еще не конец. Все-таки может быть нечто еще более тонкое. Человек возвращается в мир совершенно другим. У него больше нет прежнего эго, он переродился. И тоже стал другим. Вино перестало быть вином, яд перестал быть ядом, а рынок — рынком. Теперь все принимается с любовью. Все прекрасно. Человек празднует существование. И символом праздника является вино.
