Бхагаван Раджниш - Когда туфли не жмут. Беседы об историях Чжуан-цзы.
Вы говорите ребенку "это — роза", и опыт никогда уже не будет прежним, ребенок никогда уже не будет в состоянии снова испытать эту тайну розы. Теперь, когда перед ним роза, он скажет "это — роза". Теперь он будет нести слово. Вы сделали его бедняком, а он был очень богат. Здесь была роза целиком, и он мог только пережить ее, не было никакого способа описать ее, определить ее.
Роза — это роза. Вы не можете сказать, что это такое, это или то. Ребенок молчал — не было никакого функционирования ума, его там не было, и не было препятствия. Сердце розы сплавилось с сердцем ребенка, сердце ребенка сплавилось с серящем розы. Ребенок не мог даже сказать, где заканчивается он и где начинается роза, где заканчивается роза и начинается он — не было никаких границ. Они стали с розой едины в тот миг трепета. На один миг они были не двумя, случилось единство, но-вы сказали ему: "это — роза".
Теперь опыт уже не будет прежним. В тот миг, когда появляется роза, ум немедленно говорит: "это — роза". Тайна утрачена, теперь есть ответ, теперь ребенок знает. Что за абсурд! Теперь вы скажете, что ребенок подрастает в знании. Но происходит как раз противоположное. До того, как вы сказали ему, что это. он знал, но знал это в своей всеобщности. Это было не знанием, это было опытом, но тогдд вы думали, что он невежественен. Теперь вы думаете, что он знает, так как он несет в уме слово. Слово "роза" — это не роза, слово "боги — это не Бог, слово "любовь" — это не любовь.
Но мы продолжаем накапливать эти слова, и есть умные головы, которые эти слова обрабатывают, интерпретируют, превращают в теории и аргументы. И чем более аргументированными, чем более теоретичными вы становитесь, тем дальше отодвигаетесь от розы, и тогда это невозможно: ничто к вам не приходит и вы никогда ни к чему не приходите, вы просто живете в уме, обрабатывая слова.
Я слышал один анекдот. Три еврея вышли на утреннюю прогулку. Они были старыми друзьями и обсуждали множество вещей. Потом они увидели большой автомобиль мэpa, который проехал мимо них, а мэр помахал рукой и сказал "Привет!"
Теперь все осложнилось. Первый сказал: "Не так уж и радуйтесь, он сказал "привет" мне, и понятно, почему".
Остальные спросили: "Что ты имеешь в виду? " Первый ответил: "Я занял у него 10 тысяч долларов, и вот уже два года он все ждет и ждет, когда я отдам их. Он сказал "привет" мне". Другой сказал: "Ты неправ, "привет" предназначался мне. и понятно, почему. Дело в том, что я одолжил ему 10 тысяч долларов. Он должен мне и потому всегда меня боится. В тот момент, когда он видит меня, он приходит в ужас, и понятно, почему".
Третий рассмеялся, и два других повернулись к нему и спросили: "Что это значит? Почему ты смеешься?" Он сказал: "Этот "привет" относился ко мне, а не к вам, вы оба ошибаетесь. Ни он мне не должен денег, ни я ему, почему бы ему не сказать мне "привет" от чистого сердца?"
Как только вы начинаете смотреть на реальность через ум, все становится проблемой: тогда эго начинает толковать и тогда у вас одни толкования. У вас могут быть доказательства их истинности, и эти доказательства могут выглядеть разумными, но лишь для вас, а не для кого-нибудь еще, так как толкование дает ваше эго. И вы все больше и больше увязаете в своих толкованиях, потому что вы вложили в них так много.
Если кто-то говорит плохо о христианстве или против него, христианин чувствует себя затронутым. Если кто-то говорит плохо об индуизме или против него, индуист чувствует себя затронутым. Почему? Если вы действительно истинный искатель, как говорят о себе религиозные люди, отчего вам быть затронутым? Вы должны установить, не прав ли он, но включается эго, и тогда это не вопрос, правилен или неправилен индуизм, это вопрос о том, правильны или нет вы. А как вы можете быть неправильны? Если вы неправильны, тогда весь ваш образ начинает трястись, вы не можете быть неправильны.
Тогда вы начинаете .спорить и бороться по очень пустяковым поводам, но истинная борьба, основа борьбы в том, что вы боретесь против жизни. Со своими ответами вы пытаетесь завоевать жизнь, со своими теориями вы пытаетесь управлять жизнью. И вы думаете, что если вы знаете теории, вы будете мастером. С помощью знания вы укрепляете свое эго, поэтому, если кто-то говорит, что не может быть знания посредством ума, эго просто становится глухим. Оно этого никогда не слушает, так как это опасно.
Ум говорит: "Даже анти-философия тоже философия, деже Чжу-ан-цзы философ". Тогда все устроено и вы снова приступаете к своим интерпретациям, ко помните, что Чжуан-цзы не философ и я тоже. Философия — это позиция по отношению к жизни. Позиция означает выбор, а выбор может быть только фрагментарным. Мистик никогда не выбирает, он смотрит на целое без всякого выбора со своей стороны, он не становится выбирающим.
Если вы выбираете, тогда немедленно возникает проблема, так как жизнь противоречива, жизнь существует через противоречие, и это прекрасно, каким образом жизнь организует невозможное. Ночь и день существуют как соседи, даже не как соседи — день тает в ночи и становится ночью, ночь тает в дне и становится днем. Любовь и ненависть существуют вместе: любовь тает и становится ненавистью, ненависть тает и становится любовью. Жизнь и смерть существуют вместе: жизнь тает в смерти и смерть тает в жизни вновь.
Существование противоречиво, но между противоположными полюсами есть глубокая гармония. Уму это кажется невозможным — ведь этого не может быть. Как могут противоположности существовать вместе? Как возможна гармония между жизнью и смертью? Как возможна гармония между ненавистью и любовью? Ум говорит: любовь никогда не ненависть, ненависть никогда не любовь. Ум говорит: А — это А, а Б— это Б, и А никогда не Б. Ум логичен, а жизнь противоречива, поэтому они никогда не встречаются. Так что если вы говорите, что этот человек хорош, вы не можете поверить, что этот человек также и плох.
Но жизнь такова: в святом живет грешник, а в грешнике — святой. Только логика ясна с ее разграничениями, определениями. Жизнь не ясна, она движется к противоположному. Просто смотрите... вы можете быть святым в этот момент и грешником в следующий. Что является проблемой жизни? Вы можете быть грешником в этот момент, а в следующий момент вы можете перерасти это и быть святым. В чем проблема?
Смотрите на внутренний феномен, как вещи тают в своих противоположностях, как противоположности существуют вместе. Вы были счастливы — счастливы, как цветок, как звезда — и вдруг становитесь печальны. Смотрите, является ли эта печаль чем-то отдельным от вашего счастья? Или та же самая энергия становится печалью? Кто был счастлив и кто печален? Существуют ли в вас две личности или это одна и та же личность меняет настроение? И одна и та же энергия движется в вас: иногда она печальна, иногда — радостна.
Если вы понимаете это, тогда вы не творите противоречий между этими двумя и тогда в вашей печали есть аромат счастья и в вашем счастье есть глубина печали.
Если Будда печален, вы увидите блаженное чувство в его печали, увидите скрытое сочувствие. Его печаль прекрасна. А если Будда счастлив и вы смотрите вглубь, наблюдаете за ним, вы почувствуете, что в его счастье есть глубина, та же самая глубина, которая всегда есть в его печали. Его счастье не мелко, с вами же как раз эта проблема: когда вы счастливы, вы мелки, но когда вы печальны, вы можете быть более глубоки, менее мелки. Вот почему у смеющегося кольцо мелкоты.
Если вы смеетесь, вам кажется, что смех на периферии, но когда вы плачете, вы плачете от всего сердца. Легко подражать смеющемуся, но очень трудно подражать слезам. Если они не льются, невозможно их вызвать. Вы можете принудить себя улыбаться, но не можете принудить себя плакать: чем больше вы себя принуждаете, тем больше чувствуете, что слезы не придут, тем более сухими будут становиться глаза.
В вашей печали есть глубина, но ваш смех поверхностен. Когда смеется Будда, его смех настолько же глубок, как и слезы, а когда он плачет, он плачет так же прекрасно, как вы смеетесь. Противоположности потеряли свою "противоположность", они стали одним. Вот почему Будду трудно понять: он стал таким же противоречивым, как само бытие. Он абсурден, теперь он сам по себе стал тайной.
Религиозный человек ищет истину, философ ищет интерпретацию.
Я слышал, что однажды в мужском клубе спорили три профессора философии о том, что самое прекрасное в женщине. Один философ сказал: "Это глаза — в глазах вся женщина, они — самая прекрасная часть женского тела".
Второй сказал: "Я не согласен. Волосы — вот самая прекрасная часть лица и тела, они придают красоту и тайну".
А третий сказал: "Я с вами не согласен, вы оба неправы. Это ноги, то, как женщина ходит, линия ее ног, мраморность ее ног, которая и придает красоту и женственность".
Одна пожилая женщина очень серьезно слушала их спор, потом гордо задрала нос и сказала: "Я должна отсюда удалиться, пока один из вас, мальчики, не сказал правду!"
