Бхагаван Раджниш - Манифест Дзен. Свобода от себя
Перевоплощения нет, но страдание продолжает воплощаться. Раны миллионов людей движутся вокруг вас, просто в поисках кого-то, кто согласен быть несчастным. Конечно, счастливый не оставляет никакого следа. Пробужденным человек умирает так же, как птица странствует в небе — не оставляя следов или тропы. Небо остается пустым. Блаженство движется, не оставляя никакого следа. Вот почему вы не получаете никакого наследства от будд; они просто исчезают. А всевозможные идиоты и отсталые люди продолжают перевоплощаться в своей памяти, и она становится с каждым днем все плотнее и плотнее.
Сегодня это стало достаточно осязаемым, чтобы быть понятым и рассеянным; в противном случае оно было бы слишком плотным, чтобы позволить вам жить, позволить вам смеяться.
Ваше собственное сознание не имеет ран. Ваше собственное сознание не знает ничего о страдании.
Ваше собственное сознание невинно, совершенно счастливо. Если вы хотите прикоснуться к своему собственному сознанию, нужно предпринять все усилия для того, чтобы отделить себя от ума. Ум содержит все ваше страдание, все ваши раны. И он продолжает создавать раны таким образом, что пока вы не осознаете, вы даже не обнаружите, как он создает их.
Как раз сегодня Анандо рассказал мне, что Зарин обычно бывала очень счастлива, когда приходила в ашрам из своего дома. Видя красоту, свободу и радость коммуны, она, в конце концов, переселилась, сделала революционный шаг в своей жизни — оставила дом и стала частью коммуны. Однако с тех пор ее не видели такой радостной.
Я сказал: «Анандо, объясни Зарин, что произошло; если ты осознаешь — ты ясно поймешь все».
Она обычно приходила в коммуну из своего дома, который был темным, гнетущим и несчастным. В свободном открытом небе была радость. Но с тех пор, как она переселилась в коммуну... глубоко внутри ум сделал коммуну ее домом. И все страдание ее дома начало извергаться, а теперь ей некуда идти. Когда она поймет это — то, что страдание создано представлением, которое она носила, и хоть она переменила место, она не переменила представление... Время от времени такая идея должна приходить к ней: «Лучше пойти домой». Но это не вызовет никакой перемены. Во-первых, дом станет еще темнее, еще несчастнее, а муж будет выглядеть еще более чужим, чем был когда-либо. Но одна вещь будет хорошей: тогда она может прийти в коммуну и быть счастливой.
Но почему бы тебе просто не понять суть и быть счастливой везде, где бы ты ни была? И возвращение домой зависит не только от тебя. Насколько я знаю, твой муж не собирается принимать тебя назад. Он сказал об этом одному саньясину.
Не храните прошлое, сжигающее вас. Вы пришли в открытое пространство, теперь учитесь путям свободы, любви и дружбы. У всех вас есть эта способность; вопрос не в том, чтобы быть несчастными по какой-нибудь причине. Нет веской причины, чтобы сделать кого-то несчастным фактически, нам приходится искать вескую причину, чтобы быть несчастными. Иначе люди будут спрашивать: «Вы спятили? Безо всякой причины — и вы несчастны?» Поэтому кое-как вы продолжаете изобретать причины. Но помните, это всего лишь изобретенные причины. Никто не спрашивает вас, когда вы счастливы: «Почему вы счастливы?» Не бывает причины, чтобы быть счастливыми. Счастье наша природа. Чтобы быть радостным, не нужно ни основания, ни причины.
Эта коммуна должна быть коммуной понимания, осознавания, наблюдения за моделями своего поведения, осознавания того, что они не ваши. Вы просто наблюдатель, а наблюдатель — вне ума.
Я учу вас наблюдателю.
Единственный способ отбросить стереотипы несчастья — старые или новые — это свидетельствование. Я говорю, что это единственный путь, потому что никому не удавалось вырваться из ума, не став свидетелем. Просто свидетельствуйте, и внезапно вы рассмеетесь над своим собственным несчастьем. Все наши несчастья так поверхностны — и самое главное, все они заимствованы.
И каждый передает свое страдание любому, с кем входит в контакт. Люди говорят беспрерывно о своих несчастьях, о своих бедах, о своих конфликтах. Слышали ли вы когда-либо, как кто-нибудь рассказывает о своих радостных мгновениях? О своих танцах и песнях? О своей тишине и блаженстве? Нет, никто не говорит об этих вещах. Люди продолжают делиться всеми своими ранами, а всякий раз, как вы говорите о своем несчастье кому-то, сами того не ведая, вы передаете модель несчастья. Человек может думать, что он лишь выслушивает вас, но он в то же время подхватывает вибрацию страдания, раны.
Когда я говорил, что вы носите раны других людей, мое утверждение означало то, что ваше собственное сознание не имеет ран. Если каждый станет бдительным, медитативным, в мире не будет ран. Они попросту исчезнут. Они не найдут для себя жилища, укрытия. Это возможно. Если это возможно для меня, это возможно для каждого.
И в своем вопросе ты также спрашиваешь, почему мы можем так легко принять чью-то рану, и почему так трудно принять нашу собственную суть будды.
Ты можешь принимать чьи-то раны, потому что у тебя тоже есть раны. Ты понимаешь язык ран, несчастий, страданий.
И ты спрашиваешь, почему мы не можем принять идею о том, что каждый из нас будда.
Во-первых, вы редко сталкиваетесь с буддой. Очень редко будда существует в мире, поэтому даже если вы встретите его, вы не поймете его языка. Самое вероятное, вы неверно поймете его. Вы знаете страдание, а он говорит о блаженстве. Вы знаете раны, а он говорит о вечном здоровье. Вы знаете только смерть, а он говорит о вечности.
Во-первых, трудно найти Будду. Во-вторых, трудно понять его язык, потому что это не ваш язык. Иначе это должно быть простейшей вещью в мире — понять свою суть будды. Это же так очевидно. Само ваше существо уже будда, но вы забыли путь к своему внутреннему существу. Вы путешествовали долго многими путями, но все они вели наружу. И мало-помалу вы забыли, что есть небольшое пространство внутри вас, которое вы не исследовали.
Медитация — не что иное, как исследование вашего забытого внутреннего пространства. Это небольшое пространство внезапно напомнит вам, что вы будда. И пока это не станет памятью внутри вас, то, что вы будда... Это не концепция. Никто не может убедить вас, что вы будда... вы не можете быть никем иным.
Если вы просто входите, само переживание внутреннего пространства взрывается узнаванием и вспоминанием своей сути будды. Это не философия. Это экзистенциальный опыт.
Второй вопрос:
Как соотносятся Зорба и дзен?
Все прошлое человечества старалось удержать их разделенными, и это было неудачным экспериментом. Зорба оставался незавершенным, лишь поверхностным. И дзен оставался незавершенным; это только внутренний мир, а внешний упускается. Мой Манифест дзен в том, что Зорба и дзен не антагонистичны друг другу. Зорба может слиться с дзен, и только тогда они оба будут полны.
Человек, который жил снаружи, жил очень поверхностно, а человек, который не знает ничего о внутреннем — ничего не знает об экзистенциальном, о вечном. И, с другой стороны, человек, который знает нечто о внутреннем, начинает думать, что внешнее иллюзорно.
Ничто не иллюзорно.
Внешнее и внутреннее — часть одного существования.
Я хочу, чтобы Зорбы были буддами, и наоборот. И пока это не станет возможным, будд будет немного, также немного будет и Зорб. В завершенности Зорбы и дзен потрясающее качество приходит в вашу жизнь: вы наслаждаетесь каждым мгновением внешнего мира, каждым цветком внешнего мира. И вы наслаждаетесь одновременно внутренней свободой, внутренней радостью, внутренним опьянением. Нет вопроса о каком-либо разделении. Но человечество жило в разделении, и это было катастрофой.
Пора Зорбе начать медитировать, медитирующим пора перестать бежать от мира. Они должны выйти в мир со всем своим соком, со всем своим экстазом... поделиться.
Казалось бы, понять это очень трудно, потому что все мировые традиции противоречат этому.
Но я не вижу никакого затруднения.
В себе я соединил Зорбу и дзен вместе; поэтому я не вижу никакого затруднения. Я в мире, и все же я не от мира.
Я радуюсь птицам, цветам, деревьям.
Я радуюсь себе, своей тишине, и я не вижу никакой разницы. Внутреннее и внешнее постепенно слилось в одно целое. И пока ваше внутреннее и внешнее не станут единым, вы останетесь не завершены — а незавершенность это несчастье.
Только в завершении бывает блаженство. Только в завершении вы приходите домой. Вы приходите к существованию без всякого конфликта, в потрясающей легкости, раскованности.
Зорба в прошлом был напряжен, и беспокоился о том, что, возможно, он неправильный человек. И человек дзен был в напряжении, из-за того, что ему нужно избегать этого, нужно избегать того — что он должен стать затворником далеко в горах. Однако сама боязнь мира показывает ваше неверное понимание.
