Свами Вивекананда - Мудрость йоги
При каждом вдохе, при каждом биении нашего сердца и при каждом движении мы думаем, что свободны, и в тот же самый момент видим, что не свободны, что мы – связанные природой рабы, что наше тело и ум, все наши мысли и все наши чувства – все сковано. И это – майя.
Нет на свете матери, которая бы не думала, что ее дитя – гений, самый необыкновенный ребенок, какой только когда-либо рождался. Она страстно любит свое дитя. Вся ее душа в нем. Ребенок вырастает и может стать пьяницей и негодяем, который, может быть, дурно обращается со своей матерью. Но чем хуже его обращение, тем больше растет ее любовь к нему. Мир хвалит мать за материнское чувство, мало думая о том, что это – один из видов рабства, от которого она не может освободиться. Она тысячу раз сбросила бы с себя эту цепь, но не может и увенчивает ее венком из цветов, называя любовью. И это – майя.
Таковы мы все в этом мире. Однажды Нарада сказал Кришне: «Господи, покажи мне майю». Прошло несколько дней, и Кришна предложил Нараде совершить с ним путешествие в пустыню. Пройдя несколько миль, он сказал: «Нарада, я хочу пить, не можешь ли принести мне воды?» – «Подожди немного, я пойду достану ее», – ответил Нарада и ушел. Неподалеку была деревня; он пришел туда и постучал в дверь ближайшего дома. Она открылась, и на пороге показалась прекрасная молодая девушка. При виде ее он тотчас забыл, что его учитель ждет воды и, может быть, умирает от жажды; забыл все и стал разговаривать с девушкой. В этот день он не вернулся к учителю. На следующий день он опять пришел в тот же дом и встретился с девушкой. Разговоры перешли в любовь. Он просил отца девушки выдать ее за него; они поженились и заимели детей. Так прошло двенадцать лет. Его тесть умер; он наследовал его имущество и жил очень счастливо в своем доме, окруженный женой, детьми, земельными владениями, хозяйством и т. п. Но вот случилось наводнение. Однажды ночью река поднялась, вышла из берегов и затопила всю деревню. Дома начали рушиться, люди и животные тонули, и все уносилось стремительным потоком. Нарада должен был бежать. Одной рукой он вел жену, другой – одного из детей; второй ребенок сидел у него на плечах. Так он пытался перейти вброд страшный разлив.
Течение оказалось, однако, слишком сильным, и едва он сделал несколько шагов, как ребенок, сидевший у него на плечах, упал, и его унесло потоком. Нарада испустил крик отчаяния и, стараясь спасти этого ребенка, выпустил из руки того, которого вел; и этот тоже погиб. Наконец, жена, которую он изо всей силы прижимал к себе, чтобы спасти хоть ее, была оторвана от него потоком, и он один был выброшен на берег. С рыданиями упал он на землю и стал горько жаловаться. Вдруг он почувствовал легкое прикосновение и услышал: «Где же вода, дитя мое? Ты ушел ведь, чтобы принести мне воды, и я жду тебя уже около получаса». – «Полчаса?» В эти полчаса он пережил целых двенадцать лет и столько событий! И это – майя. Так или иначе мы все в ней. Это положение вещей в высшей степени сложное и трудное для понимания. Что же оно показывает? Нечто очень ужасное, что признавали во всех странах, чему учили везде и чему верили только немногие, потому что, не испытав это на собственном опыте, этому нельзя поверить.
Приходит всеобщий мститель – время, и ничего не остается. Он проглатывает грех и грешника, короля и крестьянина, красавца и урода и не оставляет ничего. Все стремится к одной цели – разрушению. Наше знание, наши искусства, науки – все стремится к концу всего – к уничтожению. Ничто не может остановить этого стремления, никто не в состоянии повернуть его назад хотя бы на мгновение. Мы можем стараться забыться, подобно тому, как люди в пораженном чумой городе пробовали создать забвение в пьянстве, танцах и других развлечениях. Все мы также стараемся делать то же. Но разрушение не прекращается. Как же выйти из этого тягостного положения?
Предлагалось два совета. Самый распространенный, всем известный – следующий: «Да, все это верно, но не думайте об этом. Убирайте сено, пока светит солнце, как говорит пословица. Пользуйтесь теми немногими удовольствиями, какие вам доступны, делайте что можете, не обращайте внимания на отрицательную сторону жизни и смотрите только на положительную, обещающую надежду». В этом есть доля правды, но и большая опасность. Правда в том, что таким образом у нас останется стимул к деятельности; надежда и положительный идеал всегда служат в жизни хорошим побуждением. Опасность же та, что в один прекрасный день вы прекратите в отчаянии борьбу. Это может случиться с каждым, кто говорит: «Принимайте мир, как он есть, сидите смирно и по возможности удобно и довольствуйтесь своей нищетой, а получая удары, говорите, что это не удары, а цветы. А когда вас будут использовать как раба, утверждайте, что вы свободны. Говорите эту ложь денно и нощно другим и собственной душе, так как это единственная возможность жить». Это называется житейской мудростью, и никогда ее не было в мире больше, чем в девятнадцатом столетии, потому что никогда раньше удары судьбы не были более чувствительны, чем в настоящее время, никогда соперничество не было острее и никогда люди не были так жестоки к своим ближним, как теперь. Вот почему такое утешение и предлагается. Теперь оно рекомендуется особенно настойчиво, хотя всегда и оказывается несостоятельным. Мы не можем скрыть падаль под розами, розы скоро завянут и тление обнаружится в еще худшем виде. Так бывает и с жизнью: мы можем стараться прикрыть ее гноящиеся язвы золотыми одеждами, но наступит день, когда эти одежды распахнутся, и язвы обнаружатся во всем их безобразии.
Неужели же нет никакой надежды? Верно, что мы все рабы майи, что все родились в майе и живем в майе, но разве нет из нее выхода? Что все мы несчастны, что этот мир настоящая тюрьма, что даже так называемая «увлекательная красота», ум и интеллект – только тюрьмы, – все это истины, известные уже много веков. Не было ни одной человеческой души, которая бы иногда не чувствовала этого, сколько бы это ни отрицали. Старые люди чувствуют это сильнее, потому что в них накопился опыт всей жизни, и они не так легко могут быть обмануты природой. Ложь майи не в состоянии их сильно обмануть. Что же в таком случае? Неужели нет даже надежды! Мы знаем, что при всех этих фактах, среди горестей и страданий, даже в этом мире, где жизнь и смерть синонимы, даже здесь через все века, в каждой стране и в каждом сердце звучит голос: «Моя майя божественна, она создана определенными свойствами, и освободиться от нее очень трудно. Но тех, кто пришел ко Мне, Я сделаю способными переплыть реку жизни»… «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас». Этот голос слышится, когда кажется, что все потеряно, когда надежда исчезает, когда вера в свои силы разбита, когда все, кажется, рушится и жизнь становится безнадежно погубленной. Тогда слышится этот Голос, и это называется религией. С одной стороны, таким образом, имеется смелое, полное надежд утверждение о том, что настоящая жизнь – бессмыслица, что она майя и что из майи нет выхода. С другой стороны, практичные люди говорят нам: «Не ломайте себе голову над всяким вздором вроде религии и метафизики, живите, не мучаясь вопросами. Этот мир, конечно, скверен, но берите из него лучшее, что можете». Говоря прямо, это значит: «Ведите жизнь лицемера, живите ложью и постоянным обманом, скрывая, насколько можете, все пороки жизни. Накладывайте одну заплату на другую, пока все не будет потеряно и ваш ум не станет массой лохмотьев». Это то, что называется практичным взглядом на жизнь. Но позвольте вам сказать, что те, кто удовлетворяется лохмотьями, никогда не приходят к религии. Религия начинается со страшной неудовлетворенности настоящим положением вещей и нашей собственной жизнью, с ненависти, интенсивной ненависти ко всякого рода лохмотьям, с беспредельного отвращения к обману и лжи. Только тот может быть религиозным, кто смеет открыто сказать то, что сказал великий Будда, сидя под деревом Бодхи, когда ему тоже пришла эта практичная идея, когда, открыв суетность мира и не находя еще выхода из него, он почувствовал искушение отказаться от искания истины и вернуться назад, к прежней жизни иллюзий, к называнию вещей ложными именами, к обманыванию себя и других. Но Будда был гигантом духа, он победил искушение и сказал: «Лучше смерть, чем растительное существование невежды; лучше умереть на поле битвы, чем вести жизнь потерпевшего поражение». Эти слова – основа религии. Когда человек принимает такое решение, он на верном пути, – на пути к Богу. Такое решение – первая побудительная причина стать религиозным. «Я хочу прорубить себе дорогу к познанию истины через преграждающую ее скалу или потерять жизнь в поисках ее, потому что на этой стороне всякая надежда познать истину с каждым днем больше и больше исчезает». Вчерашний прекрасный, полный надежд юноша сегодня становится опытным мужем и знает, что все наши надежды, радости и наслаждения умрут, как цветы при завтрашнем морозе; на той же стороне – чудо победы над всем злом жизни, и даже над самой жизнью, и возможность стать победителем Вселенной. Поэтому те, кто осмеливается делать попытки одержать победу, овладеть истиной, религией, те – на верном пути. Это то, что проповедуют Веды: «Не отчаивайся! Путь очень труден. Идти по нему то же, что идти по лезвию бритвы. И все же не отчаивайся. Проснись, встань и найди идеал, найди цель!»
