Бхагаван Раджниш - Хякудзё: Эверест Дзэн
(В этот момент свет на секунду гаснет) Дьявол всполошился! Одно, по крайней мере, ясно: Бог не изобретал электричества. Нигде в Священном Писании не сказано, что Бог собирается изобрести электричество. Это дело рук Дьявола. Так что он подает нам сигнал: "Не трогайте меня! Отправляйтесь другой дорогой!" Ему бы хотелось, чтобы наш караван заехал в Рай. Но Рай, со всеми его грязными святыми... (большинство из них голые), с этими старыми хиппи, уродующими свое тело, нам не интересен.
Кто-то из них стоит на голове... и все они высохли - просто скелеты. Им нечего больше делать, разве что играть на арфах и петь "аллилуйя". Мои люди не способны заниматься подобными вещами целую вечность.
Вы не найдете в Раю ни Гаутаму Будду, ни Ма-цзы, ни Хякудзё, ни Бертрана Рассела, ни Сартра, ни Достоевского. Там вы не найдете ни одного гения, ни одного художника, ни одного мистика - все они в Аду. И они сделали Ад прекрасным. А мои люди ворвутся туда с криками радости и смехом. Это единственное, чего недостает в Аду. Какой смысл отправляться на Небеса? Настоящая работа ждет нас в Аду - там мы должны изменить миллионы людей, которых туда отправили за мелкие прегрешения.
Бертран Рассел так писал в своей автобиографии: "Я не могу понять христианской идеи, согласно которой грешники должны страдать целую вечность в Аду". Сколько грехов нужно совершить, чтобы навлечь на себя вечные муки? Даже если каждую секунду днем и ночью совершать то один грех, то другой... И что такое грех? Выпить чашечку кофе, выкурить сигарету, влюбиться в опасную женщину, очень хорошо выглядеть... Никогда не обманывайтесь внешним видом - в действительности все иначе. Великие философы писали о видимости и действительности.
Вот что говорил Рассел: "Однажды я пересчитал, сколько грехов я совершил, а также все те грехи, которые я хотел бы совершить, но которые мне не позволили совершить обстоятельства. Если считать и те, и другие, меня могли бы приговорить от силы к четырем с половиной годам лишения свободы даже в том случае, если бы за дело взялся самый строгий судья. Но вечность - это слишком много. А они еще говорят, что Бог сострадателен!"
Все творческие люди мира, в какой бы сфере они ни работали, были отправлены в Ад. Тупые и безумные святые, ничего не смыслившие в творчестве, ничего не смыслящие в медитации, знающие лишь одно: как мучить себя и других, - все они попали в Рай. Я давно подозревал, что и сам Бог переехал в Ад. Жить с этими идиотами?!.. и в один прекрасный день...
Странные люди любого сведут с ума. Только подумайте о святых, какого рода святые...
Я видел одного святого, который ни разу не присел в течение двенадцати лет. Он только стоял. Его ноги были как у слона. Его туловище совсем высохло и съежилось. Он держал в руках бамбуковую палку, а ученики, чтобы развлечь его, плясали и пели вокруг него день и ночь. Я просто проходил мимо. Кто-то сказал мне, что это - великий святой. Так что я зашел взглянуть на него.
Этот человек издевался над собой, и люди наслаждались видом пытки.
Я видел святых, умирающих по собственной воле. Они отказывались от еды на протяжении девяноста дней.
Только после девяностодневной голодовки организм начинает поедать сам себя. От человека остается один скелет. И этим людям поклоняются тысячи других... эти скелеты - их заслуга заключается лишь в том, что они могут издеваться над собой. Подобное происходит во всех уголках земли - лишь с небольшими вариациями.
Небеса, очевидно, напоминают цирк. Ни один здравомыслящий не может там оставаться, а ограда вокруг Рая настолько ветхая, что во многих местах, наверное, развалилась. Я никогда не слышал, чтобы кто-то пытался из Ада проникнуть в Рай. Никому не хочется попасть в Рай. Заглянуть в него через поломанную ограду - и довольно. Здесь столько происходит идиотизма. Все описания Рая такие тупые, такие отвратительные!
Так что не волнуйся, Маниша. Наверняка вся Аудитория Будды отправится в Ад, как ракета. Прижмитесь друг к другу теснее, чтобы никто не отстал. Двенадцать лет - не такой уж большой срок. Я выполню обещание.
А сейчас пришло время Анандо...
Мать маленького Альберта никак не решится сообщить своему сыну, что его любимый пес Апа погиб под колесами автомобиля.
Когда Альберт вернулся из школы, она некоторое время говорит о посторонних вещах, но наконец решается и произносит:
- Послушай, Альберт, на Aпу налетела машина, и он умер.
- Ой-ой-ой, - отвечает ей мальчик и продолжает играть, насвистывая себе под нос.
За ужином Альберт спрашивает:
- Мама, а где же Апа?
- Малыш, - отвечает ему мать, - сегодня днем я тебе сказала, что Aпу переехала машина.
Альберт заливается слезами.
- Но, послушай, Альберт, - говорит мать, - когда я сказала тебе об этом днем, ты воспринял это известие совершенно спокойно. А сейчас ты так убиваешься! Почему?
- Тогда мне показалось, - говорит Альберт сквозь рыдания, - что ты говорила про папу!
***
Поляк Папа Римский отправляет торжественную мессу в кафедральном соборе Святого Петра в Риме. Месса подходит к концу, и Папа во главе процессии выходит на площадь Святого Петра, чтобы благословить толпу.
Внезапно часы на башне кафедрального собора бьют три раза, и минутная стрелка, слетев с оси, падает вниз и попадает прямо в голову Папе.
Папа без сознания валится на землю, и его увозит карета "скорой помощи".
На следующее утро все католики мира с нетерпением ожидают выхода газет, чтобы узнать последние известия о здоровье Папы.
Первой вышла газета Ватикана с заголовком на полстраницы: "РЕНТГЕН НИЧЕГО НЕ ОБНАРУЖИЛ В ГОЛОВЕ У ПАПЫ!"
***
Макс Мулдон прогуливался по холмам Орегона, как вдруг повалил снег. Макс заглянул на ближайшее ранчо и попросил приютить его на ночь. Там его встретили Эд, владелец ранчо, его хорошенькая молодая жена и их дочь.
- Вы можете у нас переночевать, но у нас только одна кровать. Так что придется спать всем вместе - бок о бок, - говорит Эд. - И я предупреждаю: никаких шалостей!
С этими словами он потрясает большим шестизарядным револьвером перед носом Макса и кладет его себе под подушку.
Посреди ночи дочь, лежащая рядом с Максом, просовывает руку под одеяло и начинает поглаживать его.
Макс испуганно указывает на револьвер, лежащий под подушкой у хозяина.
- Он не заряжен! - говорит девочка и тянет Макса к себе.
Жена Эда, наблюдавшая за этой сценой, указывает на револьвер и со словами "Он не заряжен!" в свою очередь забирается на Макса.
Эд все это время мирно похрапывает.
Через несколько минут дочь вновь начинает поглаживать Макса по бедру.
Макс, указывая на свой член, говорит: - Он не заряжен.
Ниведано... Ниведано...Погрузись в тишину.
Закрой глаза.
Почувствуй, как замерло твое тело.
А теперь обрати свой взгляд внутрь себя с безоглядностью.
Погружайся в себя насколько можешь.
Глубже и глубже...
Преврати все свое сознание в стрелу, летящую к цели.
Цель - это центр твоего существа.
Оказавшись в центре собственного существа, ты оказываешься и в центре Вселенной.
Из этого безмолвия, из этой пустоты возникает все - все цветы, и все звезды, и все будды.
Оказаться в центре - значит достичь последней вехи тысячелетнего путешествия.
Быть буддой - значит оказаться в самом конце пути.
Оттуда будда совершает прыжок в пустоту и исчезает во вселенской энергии. Он тает, как тает лед.
Этот вечер великолепен, и твое безмолвие сделало его еще более великолепным.
Чтобы продлить это очарование...
Ниведано...Расслабься. Наблюдай. Ты - не твой ум. Ты - не твое тело.
Ты просто наблюдатель. Наблюдение - это ты.
Наблюдение делает тебя пустым зеркалом, зеркалом и больше ничем.
Возрадуйся тишине.
Наслаждайся интенсивностью покоя.
Пусть каждая твоя жилка, каждая клеточка твоего тела впитают в себя соки жизни этого места.
Пропитайся ими полностью - с головы до пят, чтобы, возвращаясь, ты возвращался с буддой в себе.
Будда должен быть в твоих словах, в твоих поступках, в твоем безмолвии и в твоей речи.
Запомни лишь одно: ты был буддой всегда.
В этом нет ничего нового.
Это лишь новое откровение.
Ниведано...Возвращайся, но возвращайся как будда, не колеблясь, безмолвно и спокойно.
Присядь всего на несколько минут, чтобы все вспомнить...
вспомнить путь, по которому ты шел, место, где ты находился, и то невероятное переживание, когда ты стал буддой.
Это воспоминание будет эхом отзываться в тебе все двадцать четыре часа в сутки.
Хорошо, Маниша? Заботишься об Анандо?
Да, любимый Учитель.
