Бхагаван Раджниш - Свет на пути. В синем небе нет следов
Он оставляет все ради поиска истины, он отрекается от мира, от собственного тела, собственных чувств, собственных эмоций. Фактически он становится бестелесным. Он живет в мире, но миру больше не принадлежит. Он развернулся к нему спиной.
Такая позиция издревле почиталась в народе, но здесь есть кое-что, что не попало в поле зрения людей: такой человек очень уныл. Он обесцвечен, он как старая, античная, обветшавшая картина. Он просто влачит существование, но не живет. Он выбрал антижизненную позицию. Он отрекся от жизни, чтобы обрести духовность.
Естественно, отрекаясь от жизни, он отрекается от всего, что подразумевает жизнь — от ее многообразности, от ее песен, от ее красот, от ее радостей. Жизнь — это уникальное явление. Но святой иссыхает, теряет сочность, превращаясь в скелет и ожидая, когда придет смерть и освободит его наконец от тела полностью. Разумеется, что такой человек мошенником быть не может.
Но этот мир знавал мошенников,которые становились великими святыми. Это и Джуан Дзы в Китае, и Хотей в Японии, и Бодхидхарма в Индии, и уже в этом веке, на Западе — Георгий Гурджиев... и это только самые знаменитые и самые значительные мошенники, известные как святые. Но разве можно втиснуть их в представления об обычных святых?
Это очень красочные,очень живые и яркие люди. Они не отрекались от мира,они не видели в этом надобности. Если Бог не отрекся от мира, то почему это должны делать они? Бог сам любит все эти краски, все эти цветы, всех этих птиц, все эти песни и всех этих людей. Существование — многосторонне. Оно вмещает в себя все,оно очень сострадательно. Оно не станет мешать мошеннику быть святым. Разумеется, при этом все качества сущности мошенника будут полностью преображены.
Из-за своего поведения, из-за своих высказываний, из-за своих нелепых историй, которые святыми никто никогда не считал, Джуан Дзы всегда оставался загадочной фигурой для религиозных китайцев. Его слова несомненно содержат в себе нечто более святое, нежели так называемые святые писания, но чтобы понять их, нужно обладать особым зрением.
Однажды утром Джуан Дзы сидел на своей постели в большой печали. Его ученики никогда еще не видели его в таком состоянии, поэтому они спросили его, не случилось ли что. Он ответил:
- Я попал в настолько ужасную беду, что теперь даже не знаю, удастся ли мне выпутаться из нее в этой жизни или вообще когда-нибудь.
Всем очень не терпелось узнать, что же это была за беда, из которой Джуан Дзы никак не мог выпутаться. Это был один из величайших философов, и всякий раз, когда его ученики сами приходили к нему со своими бедами и невзгодами, он всегда давал ответ на любой их вопрос, и ни разу еще не называл ни одну проблему неразрешимой. Так что же с ним приключилось?
Джуан Дзы сказал:
- Беда в том, что сегодня ночью мне приснилось,будто я превратился в бабочку.
Ученики рассмеялись и сказали:
- Но это же был сон! Что ж здесь такого страшного?
Джуан Дзы сказал:
- Вы не выслушали меня до конца. Теперь я гадаю: а вдруг та бабочка заснула и сейчас ей снится, что она превратилась в Джуан Дзы? Так где же истина? Превратился ли Джуан Дзы в бабочку, или бабочка превратилась в Джуан Дзы? Кто я?
Вроде бы все логично. Раз человек во сне может превратиться в бабочку, то кажется, что вполне закономерно можно предположить, что и бабочка во сне может превратиться в человека. Так где же реальность?
И вот он писал такие притчи,совершенно абсурдные. Их нельзя разрешить, они в своей основе неразрешимы. Его спрашивали, зачем он сочиняет такие загадки, потому что никто никогда не слышал, чтобы религиозные люди занимались подобными вещами. Религиозные люди пишут о Боге, о небесах, об аде, они пишут о том, как надо жить. А он писал такое, что казалось бесполезным и лишь сеяло в умах людей сумятицу.
Но Джуан Дзы говорил людям: «Если вас не растормошить, то вы никогда не родитесь заново. Если вас не растормошить настолько глубоко, что ни одна ваша клетка не останется в покое, то вы не сумеете найти себя, вы никогда не найдете такое состояние, которое нельзя растормошить. Поэтому я буду продолжать загадывать вам эти загадки, чтобы тормошить вас и дальше. Я не стану вас утешать. За утешением идите к обычным святым. Я буду тормошить, я буду сеять сумятицу до тех пор,пока у вас не случиться нервный срыв, потому что без нервного срыва вы не совершите прорыв».
Лишь немногим хватало мужества, чтобы оставаться рядом с Джуан Дзы. Он создавал такие ситуации, которые напрочь всех сбивали с толку. Святым не подобает делать такие вещи.
Однажды, например, его увидели в столице верхом на осле. За ним шли его ученики, и над ним смеялся весь город. Вокруг него собралась толпа... потому что сидел он не как следует — он сидел задом наперед, смотря назад на своих учеников! Народ гоготал, а ученикам было очень стыдно.
Наконец один из них решился спросить:
- Зачем все это? Ты выставляешь себя в дураках! И заодно ставишь и нас в неловкое положение — люди считают нас идиотами!
Джуан Дзы сказал:
- Во всем этом есть большой смысл. Я уже не раз задумывался: если я сижу верхом на осле как полагается, тогда я буду сидеть к вам спиной, но это оскорбительно. И я не хочу никого оскорблять, даже собственных учеников. Можно сделать так, чтобы вы шли впереди меня, но тем самым вы оскорбите меня — и это уже ни в какие ворота не лезет, когда ученики оскорбляют своего мастера. И так вот я нашел выход. Пусть дураки себе смеются, но я смотрю на вас, а вы смотрите на меня. Вот так и должны вести себя мастер и ученики. Я уважаю вас,вы уважаете меня. А раз даже этому ослу все равно, то чего нам обращать внимание на глупцов?
Люди такой породы редки,уникальны,отыскать их чрезвычайно сложно.
Но он достиг высочайшей ясности, сознания, любви и сострадания, оставаясь при этом мошенником и плутом до конца своих дней.
Я также упомянул имя Хотея. Лежа на смертном одре, он спросил своих учеников:
- Может ли кто-нибудь предложить, как мне умереть так, как еще никто не умирал до меня? Потому что я не хочу умирать как все, как обычно. Большинство людей умирают в собственной постели. И вот почему я никогда не сплю в постели — ведь это самое опасное место на земле! Девяносто девять процентов людей умирают в постели! Поэтому всю свою жизнь, желая избежать это опасное место, я спал на полу. Но умереть мне хочется как-нибудь по-особому, точно так же,как я и жил: меня никогда не волновало, что скажут другие — я просто жил спонтанно, в согласии со своей собственной сущностью, в соответствии со своим собственным пониманием. Проклинали ли меня, порицали ли меня — меня это мало заботило. Но сейчас я в тревоге — мне нужны ваши идеи.
Кто-то предложил:
- Попробуй умереть стоя.
Хотей сказал:
- Отличная мысль.
Тогда кто-то из учеников вспомнил:
- Но это не оригинально. Я где-то уже слышал об одном мошеннике-святом вроде тебя, которые умер стоя. Так что, в такой смерти не будет ничего особого.
Тогда другой ученик сказал:
- Лучше всего, если ты умрешь стоя на голове! Не думаю, что кто-либо когда-нибудь умирал таким образом. Это будет уникальный случай. Никто так не поступал в прошлом и вряд ли поступит в будущем.
Хотей воскликнул:
- Мне по душе эта идея!
И вот, будучи уже на волосок от смерти, он встал на голову. Говорят, что все ученики совсем растерялись, понятия не имея, как быть дальше. Они знали, что делать, если человек умирает в постели, но как быть с мастером, который умер стоя на голове?
Кто-то вспомнил о его старшей сестре — она была монахиней, точно так же как и он был монахом, и жила неподалеку:
- Позовем ее. Ничего не будем делать. Спросим сначала кого-нибудь, кто больше знает и понимает.
Сходили за старшей сестрой Хотея. Она пришла и закричала:
- Хотей, ах ты мошенник! Всю жизнь ты был несносным, так веди же себя прилично хотя бы при смерти! Ну-ка быстро ложись в постель!
Понятное дело, раз старшая сестра так говорит... Хотей прыгнул на ноги, засмеялся, лег в постель и тут же умер!
Но святой такого рода — явление очень редкое. Его не примет традиция, его имя не будут упоминать религии. Даже после смерти он не изменил себе. Перед тем как умереть,он сказал:
- Помните, я не обычный человек, поэтому не надо меня омывать. — Это была традиция: прежде чем нести усопшего на погребальный костер, нужно его омыть. — Я уже помылся с утреца, так что незачем снова поливать меня холодной водой! Терпеть не могу холодную воду!
- Но ведь ты уже будешь мертвый! — удивились ученики.
Хотей сказал:
- Мертвый, живой — терпеть не могу холодную воду! И не забывайте, что вы — мои ученики и вы обязаны исполнить мою последнюю волю: не снимайте с меня мою одежду.
По традиции полагается омывать умершего,одевать его в новую одежду, класть ему рядом еду... ведь мы готовим его к новому паломничеству, к новому путешествию. Но Хотей настаивал на своем. Приверженцы традиций отказались принимать участие в таких похоронах:
