Бхагван Раджниш - Сострадание: Наивысший расцвет любви
«Не судите» — этого вполне достаточно, больше ничего не надо добавлять. «Не судите» означает «не осуждайте». «Не судите» означает «смотрите на жизнь, не оценивая ее». Не оценивайте — не говорите: «Это хорошо, а это плохо». Не будьте моралистами — не разделяйте все на добро и зло. «Не судите» — это величайшее утверждение, что нет ни Бога, ни дьявола.
Если бы Иисус на этом остановился, эта небольшая фраза — всего два слова: «Не судите» — преобразила бы весь характер христианства. Но он добавил еще несколько слов и все испортил. Он сказал: «…и не судимы будете». Теперь выдвинуто условие. Теперь это не неосуждающий подход к жизни, а простая сделка — «…и не судимы будете». Это бизнес.
Не судите из страха, что вас осудят. Но как можно избавиться от осуждения при помощи страха или жадности? Чтобы вас не осуждали, сами не осуждайте — но жадность и страх не освободят вас от оценки. Это эгоцентризм — «не судите, и не судимы будете». Это эгоизм. Разрушена вся красота высказывания. Из него исчезает весь дзен, и оно становится обыкновенным. Оно становится хорошим советом. В нем нет ничего революционного — просто родительский совет. Это очень хороший совет, но в нем нет ничего радикального. Вторая часть предложения — это распятие радикального утверждения.
Дзен — останавливается на «не судите». Потому что дзен говорит, что все есть так, как и должно быть, — нет ни добра, ни зла. Мир таков, каков есть. Одно дерево высокое, другое низкое. Один человек добродетелен, другой — нет. Один молится, другой ворует. Такова жизнь. Теперь прочувствуйте всю революционность этого подхода! Она вас испугает. Вот почему в дзен нет заповедей. Он не говорит: «Делайте это и не делайте то», — в нем нет «следует» и «не следует». Он не возвел тюрьму из различных наставлений.
Дзен — не на стороне перфекционизма. Теперь психоанализу хорошо известно, что перфекционизм — это один из видов невроза. Дзен — единственная не-невротическая религия. Он принимает. Его принятие настолько тотально, что он даже не назовет вора вором, а убийцу убийцей. Постарайтесь увидеть всю чистоту его духа — его трансцендентность. Все таково, каким и должно быть.
Дзен безусловно свободен от оценки — если вы ставите условие, то упускаете всю суть. В дзен нет ни страха, ни жадности. В дзен нет ни Бога, ни дьявола, ни рая, ни ада. Он не делает людей жадными, заманивая и обещая им награды на небесах. И он не запугивает людей кошмарными образами ада.
Он не покупает вас наградами и не наказывает пытками. Он просто дает вам откровение, позволяющее глубоко проникать в сущность вещей, и это вас освобождает. В основе этого откровения нет ни жадности, ни страха. Все остальные религии основаны на жадности и страхе Вот почему мы называем религиозных людей «богобоязненными» — религиозный человек боится Бога.
Но разве страх может быть религиозным чувством? Это невозможно. Страх никогда не может быть религиозным — только бесстрашие. Но если у вас есть понятие добра и зла, вы никогда не сможете быть бесстрашными. Понятие добра и зла внушает людям чувство вины, заставляет их чувствовать себя неполноценными и парализованными. Как вы можете помочь им освободиться от страха? Никак. Вы внушаете им еще больший страх.
Обычно нерелигиозный человек боится меньше, в нем меньше страха, чем в так называемом религиозном человеке, который постоянно дрожит и беспокоится, добьется он своего или нет. Отправят ли его в ад? Или он сможет сделать невозможное и попасть в рай?
Даже когда Иисус прощается со своими друзьями и учениками, учеников больше всего волнует, какие места они займут в раю. В следующий раз они встретятся в раю — какие места они будут там занимать? Кем они будут? Они, конечно же, признают, что Иисус будет по правую руку от Бога. А кто будет рядом с ним? Их обеспокоенность возникает из жадности и страха. Их не особенно тревожит, что завтра Иисуса распнут на кресте, их больше волнуют свои перспективы.
Все остальные религии также основываются на элементарной жадности и страхе. Жадность к деньгам в один прекрасный день превращается в жадность к Богу. Раньше деньги были вашим Богом, теперь Бог — ваши деньги. Вот и вся разница. Бог становится вашими деньгами. Раньше вы боялись государства, полиции и т. п. — теперь вы боитесь ада, Страшного суда и последнего судного дня.
Так называемые христианские святые даже в последнюю минуту своей жизни дрожат от страха — попадут они в рай или в ад?
Дзен безусловно свободен от оценки. Глубоко вникните в это, потому что это — и моя позиция. Я хочу, чтобы вы просто поняли это. Понимания будет вполне достаточно. Пусть понимание будет вашим единственным законом. Не действуйте из страха, иначе вы будете жить в темноте. Не действуйте из жадности, так как жадность — это обратная сторона страха. Это две стороны одной медали: одна — жадность, другая — страх. Человек, который боится, всегда жаден; жадный человек всегда боится. Страх и жадность всегда идут рука об руку.
Только понимание, осознание и способность видеть вещи такими, какие они есть… Вы не можете принимать сущее таким, какое оно есть? Не принимая его, вы ничего не меняете? Что изменилось? Больше тысячи лет мы много чего отвергали — оно все еще здесь, его стало даже больше. Воры не исчезли. Не исчезли и убийцы. Ничего не изменилось, все осталось таким, как прежде. Количество тюрем увеличивается. Растет и количество законов, и они становятся все более и более запутанными. Из-за этих запутанных законов появляется все больше воров, адвокатов и судей… Это ничего не меняет. Тюрьмы не принесли никакой пользы — только вред. Они стали университетами правонарушений, в которых мастера своего дела обучают всевозможным видам преступлений.
Как только человек попадает в тюрьму, он становится ее постоянным клиентом. Стоит ему один раз отсидеть срок в тюрьме, и он будет возвращаться туда снова и снова. Очень редко можно встретить человека, который только один раз побывал в тюрьме. Он выходит на волю более опытным, с новыми идеями — теперь он знает, как делать то же самое, но эффективнее. После тюрьмы он уже не дилетант, а квалифицированный специалист по преступлениям. Теперь он больше знает, знает, как эффективнее совершать преступления. Он знает, как улизнуть от полиции. Он знает все лазейки в законодательстве.
Законодатели суть точно такие же преступники — на самом деле они должны быть даже более опытными преступниками. Они имеют дело с преступниками, поэтому должны быть в этом лучше подкованы. Полицейские и тюремные надзиратели — еще большие преступники чем те, кого они заключают в тюрьмы.
Ничто не меняется. Так невозможно изменить мир этот способ потерпел полное фиаско.
Дзен говорит, что изменение приходит через понимание, а не через принуждение.
Что собой представляют ваши ад и рай? То же самое, но перенесенное за пределы жизни. Идея тюрьмы становится идеей ада. Идея награды — правительственных наград, президентских наград, золотых медалей и т. п. — в потустороннем становится небесами, парадизом, фирдаус. Но психология остается прежней.
Дзен в корне пресекает эту психологию. Дзен ничего не осуждает. В нем есть только понимание: поймите мир таким, какой он есть. Постарайтесь понять человека таким, какой он есть, — не навязывайте ему никакого идеала, не говорите, каким ему следует быть.
Как только вы говорите, каким человеку следует быть, вы тут же перестаете видеть, каков он есть в действительности. «Следует» становится помехой. Вы не видите реальности, не видите того, что есть, — ваше «следует» загораживает от вас действительность. У вас есть идеал, некий совершенный образ, и никто, естественно ему не соответствует. И вы всех осуждаете.
Те эгоисты, которым как-то удается втиснуться в рамки своих идеалов — по крайней мере, поверхностно, чисто внешне, — становятся великими святыми. Но они на самом деле эгоисты. Если вы посмотрите им в глаза, то увидите только одно: «Мы лучше вас» Они — немногие избранные, избранные Богом, и их миссия — осуждать вас и преображать.
Дзен не заинтересован в вашем преображении. И тем не менее он преображает — вот в чем парадокс. Его не волнует, какими вам следует быть, его волнует, кто вы есть. Вникните в это с любовью и вниманием, вникните в это. Постарайтесь понять, что это такое, и из этого понимания произойдет трансформация. Трансформация — естественное явление, не нужно ее совершать, она происходит сама по себе.
Дзен трансформирует, но не говорит о трансформации. Он изменяет, но его не заботит изменение. Он наделяет человека огромной красотой, но совсем в этом не заинтересован. Это происходит как дар, как благодать. Это следует за пониманием. В этом красота дзен: он безусловно свободен от оценки. Согласно дзен оценка — это болезнь ума. Нет ни добра, ни зла — мир такой, какой есть. Все так, как и должно быть.
