Лариса Ренар - Круг женской силы. Энергии стихий и тайны обольщения
Через несколько минут я поняла, что если останусь в комнате еще немного, то просто сойду с ума. Не придуман ничего лучшего, я набрала номер комнаты Глеба, учившегося в нашей группе и флиртовавшего со мной. Захватив бутылку коньяка, я помчалась в его номер. Глеб, увидев мое помертвевшее лицо и душившие меня рыдания, постарался быть вежливым, что непросто, когда тебя будят в четыре утра, и мягко отказался от коньяка и от меня. Сгорая от стыда, я поплелась обратно в номер. «Мало того что Матвей мне изменил, так я разрушила и легкий флирт с Глебом», — корила я себя. Мыло почти пять утра, за стеной все стихло — то ли ночная гостья уже ушла, то ли сладко спала в объятиях Матвея.
До семи утра я прокручивала в уме весь наш роман, надеясь понять, что происходит, вспоминала слова Цветаевой: «О, вопль женщин всех времен — мой милый, что тебе я сделала?» — и старалась выработать хоть какую-то линию поведения. Согласно прабабушкиному дневнику, нужно показывать, что ничего не случилось, но было так больно, будто по кусочкам выдирали сердце, и я сомневалась, что мне хватит сил сделать вид, что я ничего не знаю. Включив телевизор на всю громкость, я привела себя в порядок и, натянув улыбку, вышла в коридор, где тут же наткнулась на Матвея, выходившего их своей комнаты. Улыбаясь лучезарной улыбкой, он приветствовал меня, как ни в чем не бывало.
— Доброе утро, как спалось?
— Ты мог бы иметь лучшее, а довольствовался чем попало, — загадочно и в то же время зло ответила я первое, что пришло мне в голову, нарушив все прабабушкины инструкции. За завтраком я демонстративно села за другой стол и, болтая о всякой ерунде с девчонками, пошла в аудиторию. Все обратили внимание на мой бледный вид и участливо спрашивали, что произошло, и я, пытаясь отшутиться, пристально вглядывалась в столь знакомые лица, силясь понять, кто она. Глеб тоже не шутил со мной, как обычно, что еще сильнее расстраивало. «В конце концов, — думала я, — так ли важно, на кого меня променяли?» И тут вошла Кира. Невысокая, с мальчишеской короткой стрижкой, проницательными карими глазами, она гордо несла полную тарелку зеленого винограда, того самого винограда, который я выбирала с Матвеем в магазине…
Каждый ее шаг словно забивал гвоздь в мою душу. Я даже не представляла, что может быть так больно. Я была готова биться головой об стенку, рвать на себе волосы — и все это не казалось глупым и надуманным, а вполне естественным и необходимым. Я слушала лекции в каком-то оцепенении и бормотала что-то невнятное на вопросы, не заболеваю ли я. Едва дождавшись конца лекций, я бросилась к машине, чтобы уехать домой. Охранник на стоянке, увидев меня, испугался, что в таком состоянии я попаду в аварию, и попытался отговорить от поездки. Но я, словно израненный зверь, рвалась домой, чтобы зализать раны в родной берлоге.
То, что я не попала в аварию, — просто счастливая случайность, слезы застилали глаза, и единственное, о чем я молила, чтобы кто-нибудь освободил меня от этой боли.
1903
— Освободи меня от этой боли! — кричала я тете, то успокаиваясь, то начиная вновь рыдать. Я давно так не рыдала. Видно, Марк действительно умел вызывать сильные эмоции. В таком состоянии я вернулась с Сестрорецкого курорта.
Собираясь на встречу, я не предполагала, что что то может нарушить безоблачность погоды и безмятежное и, моею настроения. Ярко светило солнце — явление редкое в Петербурге, и потому город казался особенно прекрасным. Архитектор любезно заехал за мной, и мы, наслаждаясь солнцем в открытой коляске, отправились в Сестрорецк.
— Самое ужасное во всей этой неприятной истории с заказчицей — это то, что моя жена заявила мне, что я ни на что не способен и никогда больше не поднимусь. Мне хотелось поддержки, убеждений, что, несмотря на неприятности, я выстою и стану еще сильнее, а между тем каждый вечер дома меня ждали скандалы, — рассказывал Александр.
— Что же помогло пройти через все это и вновь поверить в успех? — заинтересованно спросила я.
Александр внимательно посмотрел на меня и улыбнулся.
— Другая женщина!
— Другая женщина? — переспросила я.
— Да, в один прекрасный день я зашел в ту самую кондитерскую, где мы встретились с вами, и там увидел очаровательное создание. Она как раз покупала пирожные для своей хозяйки. Мне так понравились ее улыбка и ощущение легкости, чувствовавшейся в ней, что я, даже понимая, что мы совершенно разного положения, обратился к ней за советом, какой десерт выбрать. Она с радостью приняла участие в выборе, и за несколько минут общения с ней мне показалось, что тучи разошлись и все мои неудачи преходящи.
— И вы стали встречаться? — Меня увлек рассказ Александра.
— Да, но это были невинные встречи: я рассказывал ей о жизни, о себе. Она была совершенно необразованной, простой, но в ней была какая-то женская мудрость. Когда я рассказал ей о несчастном случае, то она просто посмотрела на меня и сказала, что всякое бывает и что, конечно же, я все преодолею, справлюсь и, став еще сильнее, добьюсь большего. Самое поразительное, что ей удалось вернуть мне веру в себя. Она столь искренне превозносила мой талант, мой ум, мои деловые качества, что постепенно я и сам стал в это верить, — голос Александра потеплел.
— И что потом? Вы до сих пор вместе?
— К сожалению, нет. Благодаря ей я нашел новые заказы и новых клиентов. И был готов, несмотря на разницу в социальном положении, жениться. Моя бывшая жена с ее прекрасным образованием, изысканными манерами, роскошной внешностью и в подметки не годилась этой девочке. Но девочка оказалась мудрее, она сказала, что моя жизнь не привлекает ее, ей хочется простого, размеренного существования, и она однажды просто исчезла из моей жизни. Но я все еще жду, что однажды она принесет мне пирожные, сядет, свернувшись калачиком у моих ног, и будет слушать о моих мечтах и верить, что все это обязательно осуществится!
Я думала об Александре и этой девочке и понимала, как важно для мужчины слышать, что мы в него верим, особенно во время трудностей. Та, кто говорит слова поддержки, затмевает ту, которая критикует, даже если это оправданная критика. Напоминая мужчине о его неудачах, мы лишаем его последних сил. Даже если это очень уверенный в себе человек, он тоже подвержен воздействию женских слов, слишком боль тон силой они обладают. А мы так часто не придаем этому значения.
За разговорами время пролетело незаметно, и мы подъехали к нашей законченной даче. Дом был выдержан в стиле модерн и оказался столь изысканным, что мне действительно захотелось построить особняк.
Время почти приближалось к обеду, и Александр при гласил меня поесть на берегу залива. Мы продолжали болтать и наслаждаться солнечными лучами, когда я услышала радостное приветствие, и, обернувшись, я увидела дочь одной из приятельниц Софьи Николаевны. Она была моложе меня лет на десять, с огромными лазоревыми глазами, вздернутым носиком и светлыми кудряшками. Очаровательная улыбка и прелестное голубое платье довершали облик.
— Варя, я так рада вас видеть! — щебетала Настя.
Я представила Александра и пригласила к нам присоединиться. Мы обсуждали модерн, балетные премьеры в Мариинке, мою любимую тетушку. Настя флиртовала с Александром, все наслаждались столь редким солнцем. Александра окликнул один из его знакомых. Извинившись, он отошел. Настя наклонилась ко мне и, глядя огромными глазами, прошептала:
— Варя, мне необходим ваш совет!
Я одобрительно улыбнулась и изобразила готовность слушать.
— У меня появился поклонник, — обеспокоено сообщила Настя.
— Но ведь это замечательно, — улыбнулась я.
— Может быть. Последний месяц он забросал меня восторженными письмами и букетами, приглашает поехать с ним то в театр, то на праздник, и я не знаю, как мне поступить. — Проговорив все на одном дыхании, Настя выжидающе смотрела на меня.
— А что говорят твои родители? — поинтересовалась я.
— Они считают, что г-н Гольбер — замечательная партия для меня.
— Марк? — внутренне сжавшись, переспросила я.
— Да, но он же старый, ему около сорока, — сморщила носик Настя.
«Слышал бы Марк, как о нем отзывается восемнадцатилетняя девушка», — зло подумала я, но вслух всего лишь сказала:
— Но он многому может тебя научить. — Я попыталась быть беспристрастной и спокойной, хотя внутри все клокотало от обиды и возмущения.
— Например? — заинтересовалась Настя.
— Флирту, обхождению с людьми, просто умению общаться! — перечисляла я достоинства Марка, стараясь ничем не выдать себя.
— Думаешь, стоит с ним познакомиться поближе? — Настенька погрузилась в размышления.
— Настенька, тебе решать! — Я готова была разрыдаться и поэтому постаралась мягко закончить этот разговор. Александр подошел как раз во время, и мы засобирались в город.
