Екатерина Минаева - Ментальный дихлофос, или Как избавить голову от тараканов
Ведь если во время визита к бабушке у него болит голова, то визиты эти автоматически отменяются. А значит внутренний конфликт (если выбираю бабушку, то потеряю маму, а если выбираю маму, потеряю даруемые бабушкой блага) автоматически решается. В пользу выживания, разумеется. То есть в пользу мамы и папы.
Кроме того, что головная боль изолирует ребенка от бабушки, она приближает его к матери, которая начинает тут же заботиться о нем - уложит, даст гомеопатические шарики, посидит-поговорит с ним... Ребенок убеждается, что с мамой все в порядке, она по-прежнему есть, она рядом с ним. Собака переходит автомагистраль и возвращается в дружественный двор.
В принципе, картина ясна. Какие здесь можно дать рекомендации?
Во-первых, еще и еще говорить с бабушкой. Постараться в полной мере прояснить для нее эту ситуацию, чтобы наступило осознание того, то происходит. Без осознания она, хотя бы в силу возраста, вряд ли сможет разобраться в себе и понять, зачем ей нужно конкурировать с собственной дочерью и создавать двойной стандарт для ребенка.
А пока бабушка остается на прежних позициях, поездки к ней стоит сократить до крайне необходимого минимума.
Во-вторых, мама должна максимально устранить последствия скандала, который она устроила ребенку. Надо сказать ему, что она была не в себе и на самом деле любит его и хочет, чтобы он был рядом с ней и с папой. Ребенку важно это услышать.
Кроме того, стоит сказать ребенку, что и бабушка тоже любит его. Но если мамина забота направлена, прежде всего, на то, чтобы в будущем Саше было хорошо, чтобы он вырос толковым, успешным и смог быть счастливым, то бабушка заботится о том, чтоб Саша был счастливым сегодня, и это тоже хорошо. Мама с папой несут ответственность за то, кем вырастет их ребенок, как он будет жить, будет ли здоровым, сможет ли получить хорошую профессию. А у бабушки этой ответственности нет, поэтому она и балует. Это тоже хорошо, но должно быть в меру.
Ребенок должен понять, что конкуренции на самом деле нет, и мама, и бабушка по-своему хорошие. Тогда и граница во внутреннем мире ребенка потихоньку растворится.
Справедливости ради стоит сказать, что в Сашиной родительской семье особой строгости, которую приписывает ей бабушка, в общем-то, нет. Скорее в ней отсутствует «синдром наседки», когда все внимание матери направлено на ребенка. Если в такой семье живет любовь, то ребенку легче проходить социализацию в детском саду и школе, он быстро сходится с детьми и выбирает для дружбы не тех, кто его опекает или им восхищается, а тех, кто подходит ему по человеческим качествам.
Ребенок привыкает к равному партнерству уже в семье, и в обществе сохраняет ту же позицию. Она является хорошей базой для построения взрослой жизни, даже если с детства на человека влияют какие-то негативные факторы, например, страхи или иные проблемы, обусловленные лояльностью к кому-то из предков или связью с исключенным членом семейной системы.
Осталось рассказать, чем вся эта история, собственно закончилась.
Мама дисциплинированно выполнила все рекомендации, хотя от своей обиды на бабушку ей до конца избавиться не удалось, и про скандал, по ее словам, разговор с ребенком не то, чтобы удался. Но даже это дало неплохой эффект.
Головные боли случаются сейчас очень редко (бабушке надо бы над собой поработать или обратиться к специалисту, так как с ее стороны проблема не решена) и не тянут за собой хвост симптомов. Аппаратное обследование у невролога ребенок прошел повторно, и улучшение даже удивило врача.
Саша стал более уверенно чувствовать себя среди одноклассников (его перевели в новую школу в конце первого класса, через два месяца после нашей работы по трансформации частей). Вообще стал более задиристый и спортивный. Стал спокойнее реагировать на стрессовые ситуации. Короче говоря, успех работы налицо.
Ну что ж. Остался у нас еще один пример работы. Тоже, как вы помните, «детский». Макс, 9 лет. Тоже головная боль, но без сяких дополнительных симптомов и побочек. Возникает на ровном месте, никаких временных и событийных закономерностей ее возникновения мне отследить не удалось. По словам мамы, был конфликт с учительницей в школе - она вела себя грубо и неэтично по отношению к детям. Была написана жалоба на имя директора, которую подписали несколько родителей, в связи с чем разразился скандал. После скандала у некоторых детей почти одновременно возникли головные боли. И у Макса в их числе. Но у него боли повторялись еще несколько раз в течении двух месяцев.
Похоже на психосоматику. Чтобы выяснить это достоверно, я прошу ребенка представить часть личности, которая связана с головной болью.
Он видит перед собой мужчину в плаще, который стоит в красивом саду и рассматривает деревья. Когда я работаю с детьми, я не прошу их называть имя части, которую они видят. Я пробовала спрашивать, но дети почему-то впадают в недоумение и выходят из транса. А вот взрослые проваливаются в транс еще глубже. Я не знаю, почему это так происходит. Закономерность выявлена чисто эмпирическим путем, просто имейте это в виду на всякий случай.
Итак, мужчина в плаще в саду.
- Кто ты такой, - спрашиваю я его.
- Никто, просто смотрю деревья.
Надо понимать, что ребенок, говоря «никто», не имеет этого в виду в прямом смысле. Скорее это значит, что персонаж не имеет каких-то выраженных особенностей или функций, например, он не негр и не президент США. Просто человек.
Если же так ответит взрослый, то это будет, вероятнее всего, означать, что часть, о которой идет речь, ощущает себя ничтожной или униженной. У детей слово «никто» тоже бывает эмоционально нагружено, если в семье или в школе ребенка постоянно шпыняют и называют ничтожеством, пустым местом. Но в такой ситуации он даст заметную эмоциональную реакцию - слезы, горечь, обиду. В нашем же случае такой реакции не было, и я продолжала расспрашивать.
- А что ты здесь делаешь?
- Путешествую, смотрю город.
- С какой целью ты путешествуешь?
- Просто так, я турист...
- И много городов ты так объездил?
- Много.
- И как тебе наш город?
- Красивый город, нравится. Я бы тут остался.
- А твой родной дом далеко?
- Не знаю, как объяснить...
- Ну, это соседняя страна? Или через две границы надо перейти?
- Да, это соседняя, через границу.
- Кого в твоей родной стране больше, женщин или мужчин?
- Ну... Мужчин, наверное, немножечко больше.
- А почему ты там не живешь?
На этом моменте ребенок начинает плакать.
- Они там все презирают меня и насмехаются надо мной.
- А кто тебя больше обижает, мужчины или женщины?
- Все.
- А кто это начал? Кто первый стал тебя обижать?
- Это была злая женщина, она всех подбила смеяться надо мной. Все стали смеяться, а потом я ушел.
Сейчас я объясню, почему задаю именно такие вопросы. Дело в том, что часть «мужчина в плаще» вошла в границы внутреннего мира ребенка извне, из другой страны. То есть, позаимствована ребенком у кого-то из ближних. Скорее всего, у отца или у матери. Чтобы исключить бабушек-дедушек, я и спрашиваю, одна граница разделяет страны или две (одно или два поколения назад зародился образец). Макс отвечает, что одна. Значит, образец принадлежит матери или отцу.
Чтобы выяснить, матери или отцу, я и спрашиваю, женская или мужская это страна. Но для ребенка это не имеет значения, что позволяет сделать вывод: образец в равной степени принадлежит обоим родителям, ведь подобное притягивает подобное.
Затем я выясняю, от кого шла агрессия в адрес матери и отца Макса. Похоже на то, что в их семьях было так: мать накручивала отца и старших братьев-сестер смеяться над ребенком и унижать его. Это только предположение, и чтобы подтвердить его или опровергнуть, нужно выяснить у отца и матери Макса про их отношения с родителями. В случае глубокой семейной терапии это следует сделать, если же (как в данном случае) мы ограничиваемся симптоматической работой с ребенком, лезть туда не стоит.
В принципе, в подобных тонкостях можно вообще не разбираться. Во мне просто говорит исследовательский интерес, поиск причин возникновения психосоматических симптомов. Если вы не преследуете подобной цели, то вопросы пола жителей и удаленности страны вы можете просто опустить. Ваша задача -отправить мужчину в плаще обратно в его страну. Дальше я только этим и занимаюсь.
- Скажи, а если не брать в расчет этих злых людей, воя страна тебе нравится?
- Да, это красивая страна.
- А если мы выгоним всех тех, кто тебя обижает, ты вернешься туда?
- Куда ж их выгонишь?
- Ну, мы построим для них отдельный большой город за границей, очень красивый город, и им захочется уйти туда.
