Бхагван Раджниш - Записки сумасшедшего. 10000 будд
Было время обеда, и мы все сидели вместе с Ошо за обеденным столом. Кажется, что друзья, которые организовывали этот лагерь, были очень бедными — пища, которую они подали, была очень низкого качества. Дал был жидким, почти как вода, а дробленый рис (очень мелкий рис, который продают по самой низкой цене после просеивания риса) был приготовлен так плохо, что я могла видеть в нем маленькие черные камешки.
Я сижу рядом с Ошо, который очень возбужден и уже начал есть. Меня удивило выражение его лица: он ел с таким восторгом, как будто бы это была какая-то изысканная пища. Напротив него встал какой-то старик, держащий коробку дешевых индийских сладостей, которые назывались «ладу». Он положил ладу на тарелку Ошо, который принял его с благодарной улыбкой. Человек обрадовался и положил ему на тарелку еще одно ладу. Ошо ничего не сказал, а молча взял ладу и положил в мою тарелку.
Я сразу сказала: «Ошо, я не хочу!» Он усмехнулся и сказал: «Не говори «нет», возьми и передай следующему». Я поняла и так и сделала. Человек, который оказался следующим, слышал то, что сказал Ошо и передал пирожное следующему. Все громко рассмеялись, когда, наконец, ладу вернулось в коробку старика.
Ошо всегда любил рассказывать анекдоты, когда ел. Прием пищи с ним превращался в настоящий пир, было совершенно не важно, что мы едим. Сегодня он рассказал следующий анекдот: однажды король Акбар без всякого повода дал пощечину своему придворному Бирбалу, а Бирбал сразу дал пощечину человеку, который стоял рядом с ним. Человек рассердился и спросил Бирбала, почему он его ударил. Бирбал сказал: «Не спрашивай — возьми и передай другому». Пощечина пошла по всему дворцу, игра продолжалась весь день, и, наконец, ночью в постели пощечину дала Акбару его жена!
Не быть серьезным — вот главное, что Ошо не только проповедует, но и сам практикует каждую минуту.
16Сегодня жаркий полдень, и Ошо отдыхает на постели после обеда; все пошли по делам. Я закрыла защелку двери и села на полу рядом с его кроватью. И начала обдувать его маленьким ручным феном. Вскоре он открыл глаза и казал: «Больше не обдувай, ложись спать».
Мне показалось, что может быть, он подумал, что я устала, но мне действительно это нравилось — сделать ему немного больше комфорта. Я сказала ему: «Очень жарко, и я хочу продолжать тебя обдувать».
Он сказал: «Просто прими все так, как есть и не будет никаких проблем». Он закрыл глаза снова; я прекратила его обдувать, и медленно пошла к выходу. За окнами, на которых не было занавесок, я увидела любопытных людей, которые подпрыгивали, пытаясь рассмотреть, что происходит внутри. Мой взгляд остановился на нем — он возлежал, как император на своем золотом троне.
К ночи я перенесла его матрасы на террасу и, таким образом, сделала кровать для него на полу. Там было достаточно прохладно, а также он любил спать под открытым небом, и нам говорил так спать, наслаждаться звездами и луной.
17На утренней беседе я сидела совсем близко к нему, делая записи на мой маленький кассетный магнитофон. Я совершенно не знала, что здесь есть длинные шнуры. Я подсоединила свой микрофонный шнур, как обычно, к его микрофону и села рядом.
Сегодня было что-то удивительное: как только он начал говорить, я почувствовала, что знаю слово в слово все, что он собирается сказать. Позже, когда я рассказала ему о том, что со мной происходило, он сказал: «Это называется синхронностью с мастером. Еще не будучи сказанными, эти слова приобретают форму мыслей, появляясь в сознании, как круги в воде. Если человек в полном молчании, он может уловить мысли еще до того, как они станут словами — это не сложно». Затем он добавил, что мне не стоит уделять особого внимания даже мыслям, а лучше следить за источником, откуда они появляются. Он объяснил весь этот процесс в таких простых словах, что, слушая его, я всё совершенно ясно поняла.
18Забастовка летчиков окончилась, и мы летим самолетом из Удайпура в Ахмедабад. Это мой первый полет на самолете. Ошо поднялся на самолет, я за ним; Он сел около иллюминатора, я села рядом. Я сказала ему: «Я в первый раз в жизни лечу на самолете, и мне страшно». Тем временем подошла стюардесса с подносом. Ошо взял у нее один маленький пакетик и открыл его: там была вата. Он разделил ее на две части и одну дал мне, сказав: «Вложи в свои уши, и когда самолет взлетит, просто закрой глаза и смотри в себя. Это прекрасная возможность помедитировать».
Затем он показал мне, как застегивать ремень. Полет длился около получаса и был одним из тех, которые я никогда не забуду. Я закрыла глаза, когда самолет начал подниматься — это действительно было уникальное чувство, когда он взлетал. Было такое чувство, что я переношусь в другой мир. Через несколько минут я открыла глаза и посмотрела в иллюминатор: наш самолет пролетал сквозь облака, и меня переполняло и захватывало созерцание этой картины.
Я посмотрела на Ошо: он сидел как прекрасная мраморная статуя, закрыв глаза, в нем не было никакого движения. Я даже не знала, как это назвать: либо полным его присутствием, либо полным его отсутствием. Но определенно: он не спал.
Когда самолет приземлился в Ахмедабадском аэропорту, он открыл глаза, отстегнул ремень и спросил меня: «Ну, как?» Я сказала Ошо, что это было великолепно — мне действительно это понравилось. Про себя я подумала: «Гораздо приятнее путешествовать на самолете хотя бы один раз, чем десять раз ездить на поезде». Мне показалось, что он это слышал — он просто посмотрел на меня и улыбнулся.
19В Ахмедабаде Ошо приготовили место в пустой квартире, которую использовали только для гостей. Она была на первом этаже напротив квартиры Чампакбая. Там было две комнаты; одна была с кондиционером и достаточно удобной кроватью. В другой комнате на полу были постелены матрасы, мне это место понравилось. Квартира имела достаточно большой и открытый балкон. Ошо больше понравилась комфортабельная комната с кондиционером, куда он рано пошел спать. Кранти, которая о нем заботилась, постелила себе постель в его комнате. Завтра утром в восемь часов утра он собирается начать серию бесед о Бхагават Гите.
С нами было еще четверо друзей из Бомбея, которые приехала с нами из Удайпура. Они выразили свое желание остаться здесь и уехать завтра утром. Ошо с этим согласился. Я тоже не видела причин возражать им. После короткого разговора я постелила себе постель в одном из углов комнаты, а остальные четверо друзей, все мужчины, постелили свои матрасы в ряд в центре комнаты и легли спать.
Услышав стук в дверь, я встала и пошла открывать. Вошел хозяин и пошел посмотреть, как мы спим. Увидев, что я нахожусь в одной комнате с четыремя мужчинами, он спросил: «А где другая женщина?»
Я сказала ему: «Она сестра Ошо и спит в его комнате».
Я могла видеть, как сильно это его задело, и каким он стал раздраженным. Он сказал мне, повысив голос: «В моем доме такого быть не должно. Либо иди спать в комнату Ошо, либо подними Кранти, чтобы она спала в вашей комнате».
Меня это просто удивило и озадачило, я не знала, как поступить с этим человеком. Я сказала: «Я не хочу будить Ошо, он уже спит». Он вышел, и, наверное, посоветовавшись со своей женой, пришел снова. Он выглядел очень раздраженным и сказал мне, что нельзя спать в одной комнате с четырьмя мужчинами, но я вполне могла бы спать в комнате его детей. Чтобы избежать ненужных переговоров, я согласилась, легла на полу в комнате, где уже спали на своих кроватях двое его детей. Я легла и начала думать: в каком же гнилом обществе мы живем. Эти сексуально озабоченные люди проецируют на нас свои идеи и думают, что они моральные цивилизованные и культурные люди, а мы плохо себя ведем.
Когда я рассказала об этом случае Ошо, он сказал Джаянтибаю, чтобы его не селили в квартирах людей, которые никогда о нем не слышали и ничего о нем не знают: «Они сами бессмысленно страдают и мешают другим».
20В квартире была только одна ванная, едва пригодная для пользования без горячей воды. Я проснулась рано, приготовила два ведра горячей воды для Ошо и поставила в ванную.
Он вышел из своей комнаты, умылся и не спеша, вытерся своим маленьким платком. Я достала его зубную щетку, выдавила на нее зубную пасту и подала ему. Он улыбнулся и поблагодарил меня за эту маленькую заботу. Он взял у меня зубную щетку с такой нежностью и любовью, как будто это было живое существо и начал чистить зубы очень медленно и мягко.
В те дни он пользовался пастой «Сигнал», которая была новинкой в магазинах. Тюбик почти закончился; но я продолжала класть его на раковину. Прополоскав рот, он пошел в ванную. К своему удивлению я обнаружила, что он выбросил тюбик в мусорное ведро около раковины. Я подумала: «Пока я не куплю новый тюбик, разве можно это выбрасывать?» Я вынула его из ведра и положила снова на раковину. Позже я попросила друзей купить новый тюбик «Сигнала», но каким-то образом никто не купил, и когда на следующий день я подала пасту из того же тюбика, Ошо посмотрел на него, рассмеялся и сказал: «Ты решила сберечь тюбик!»
